Андрей Максимушкин - Опальный адмирал

Но и это еще бы ничего, если бы не левое крыло. Больше всего оно напоминало дешевый доходный дом. Каменная коробка без изысков. Отдельно оно бы и не выделялось, но в качестве пристроя ко дворцу… Это было ужасно.

В отличие от присутственного места, дом губернатора выглядел вполне прилично, со вкусом и в целом не выделялся из ряда особняков на центральной улице Порт-Маурта. Симпатичный дом с высоким крыльцом и покрытыми красными ягодами кустами у входа. На балконе стоят и машут морякам три весьма симпатичных дауры, скорее всего, внучки благородного эрла Ара.

– Положение хуже, чем могло быть, но лучше, чем я думал, – заявил вице-адмирал Винг, подбивая итог под докладами штабных офицеров, армейцев и своих командиров соединений. Он подошел к карте архипелага на стене и критически обозрел флажки, отмечавшие вражеские десанты и замеченные патрули бурландов.

– По-хорошему после перехода и боев нам нужна неделя на отдых и ремонт.

– Лучше две, – заметил Рохан Куттер. – Тогда мы успеем заменить выбитые орудия, перебрать машины и прочистить котлы.

– У нас сутки на отдых и неотложный ремонт. К этому еще день на погрузку угля и снарядов. Мне срочно нужна эскадра в море, а не у стенки.

– Лирото? – высказал догадку вице-адмирал Урал.

– Нет. Это слишком очевидное решение. Противник будет готов к удару на этот плацдарм. Капитан второго ранга Корг, если я не ошибаюсь, морская пехота на борту «Салана» и «Шебека»?

– Верно. Они должны разгружаться. Первыми к причалам встают войсковые транспорты. С этими лайнерами еще четыре транспорта с полковым имуществом, артиллерией, боеприпасами и прочим скарбом.

– Люди устали от моря. Им хоть день на твердой земле провести, – командир третьего морского пехотного полковник Сарг понял, куда клонит командующий.

– Им есть где жить на берегу?

– Мне обещали казармы. Если нет, можем провести две ночи в палатках. Погода теплая. После выгрузки людей комбаты доложат.

– Морпехов размещают в королевских казармах. Это на северной окраине города, у дороги к батареям мыса Хараг, – начальник штаба заморянской эскадры каперанг Ворм сверился со своей записной книжкой.

– Я надеюсь, полковник Сарг сможет через сутки загнать своих людей обратно на транспорты. Пусть злятся, так они сильнее за сушу держаться будут, – грубовато пошутил Винг. – У полка намечается морской круиз до Киклана.

– Десант? Сможем ли подготовить высадку? Удержим ли подходы? Высадка шлюпками займет целый день.

– Незачем мучиться со шлюпками. В Киклане прекрасные причалы. Высаживаться будем прямо в порт, – заметил Урин Корг. В душе он считал свою мысль слишком смелой, но другого выхода не видел. Нельзя подготовить десант за двое суток и без разведки.

– Но как?

– Это невозможно.

– Порт занят противником. Суда не пройдут под огнем.

– Безумие.

– Капитан второго ранга с лету уловил идею, – заявил Винг, резким жестом останавливая недоуменные возгласы офицеров. – Порт глубокий. Фарватер широкий, навигация простая. Лайнеры могут подойти к причалам. Если высаживаться под прикрытием корабельной артиллерии, потери будут минимальными.

Вице-адмирал Сорг Урал грустно усмехнулся, слушая героя сражения в Наветренном проливе. Он уже понял: веселая жизнь только начинается.

– Это может сработать. Один раз. Риск велик, – пробормотал он себе под нос.

Аранг Винг повернулся к карте и ткнул пальцем в порт Киклан на одноименном острове.

– Мне нужен старый крейсер. В списках эскадры я видел «Тунца». Машины исправны? Переход выдержит?

– Шестнадцать узлов выжмет. Не больше.

– Отлично! Мне этого достаточно. Полковник Сарг, выделите отдельную штурмовую роту. Пусть сразу грузятся на «Тунец». Даур Ворм, пишите – корабль дооборудовать дополнительными сходнями. Стеньги срубить. Парусное вооружение снять.

Совещание затянулось до глубокой ночи. Вечером принесли искрограмму со «Сберегающего». У Лирото обнаружена сильная эскадра противника – два броненосных и три легких крейсера. Командир «Сберегающего» не стал связываться с бурландами, обстрелял издали транспорты и дал полный ход, как только вражеские крейсера повернули в его сторону.

Все правильно сделал. Бой двоих против пяти – это изощренная форма самоубийства. Бессмысленная гибель кораблей и экипажей.

Расходились из штаба после полуночи. Винг отказался от провожатых. До дома губернатора идти шагов двести, не больше. Ворота не закрыты. В дверях вице-адмирала встретил Барко Лурк. Верный слуга дожидался своего даура в холле. Открыл дверь по первому стуку. Выглянул наружу. И только затем убрал в плечевую кобуру револьвер.

– Ты один? Прислуга разбежалась?

– Я могу разбудить дворецкого и горничную. Весьма порядочные и скромные люди, – Барко принял у вице-адмирала реглан и фуражку.

– Не нужно. Проводи меня до спальни и сам отправляйся отдыхать.

– Даур, смею предложить. В крыле для гостей великолепная ванная, а в подвале стоит газовый котел. Если даур желает…

– К демонам ванную! Барко, покажи мне спальню.

Слуга с невозмутимым видом прикрутил вентили у двух газовых рожков из трех.

– Пойдемте, командир. У вас был тяжелый день.

На втором этаже в гостевом крыле Аранг Винг нашел в себе силы заглянуть в комнаты супруги и дочери.

Иора спала, обняв переносную колыбель с мирно посапывающим Кромом. Аранг застыл на пороге, он глядел на освещенное лунным светом лицо любимой женщины. Он рвался обнять и поцеловать Иору, но боялся ее разбудить. Сердце даура разрывалось при мысли о том, что пришлось супруге и детям пережить в походе. Впрочем, будь Аранг Винг в силах все изменить и бросить кости заново, он поступил бы так же. Иного вице-адмирал помыслить не мог. Детей надо воспитывать правильно. Пусть берут пример с отца и помнят: транспорты для трусов и простолюдинов.

Аранг тихо на цыпочках зашел в комнату дочери. Девочка спала, свернувшись клубочком, поджав под себя ноги. Отец поправил одеяло, накрыв оголившиеся плечи и руки. Аура вздрогнула и, не просыпаясь, закуталась с головой. Ей снился тяжелый сон.

Затянутые сеткой лампы в подволоке корабельного лазарета. Окровавленные бинты. Небрежно брошенный в угол ворох рваной, опаленной огнем одежды. Распоротая до кости рука юного безусого мичмана. Сжатые губы, бледное лицо, горящие огнем глаза. Она опять бинтовала раны.

Кошмары лазарета не желали оставаться в прошлом. И опять тот мичман. На этот раз его принесли с развороченной осколками грудью. Черная кровь. Белеющие в ране кости. Проступающая сквозь копоть и грязь бледность лица. Мутный, тухнущий взгляд. Занесенный кинжал в руке Ауры. Короткий точный удар милосердия в сердце. И последний взгляд умирающего юноши. В этих серых широко раскрытых глазах читались боль и благодарность той, что твердой рукой прекратила его страдания.