Arbalet - Озборн (СИ)

Действительно, а зачем мне все это?

Я всегда относился к мутантам с опаской, но… тотальный контроль? Конечно, контроль вовсе не должен был быть тотальным, наоборот, моя благородная цель состояла в том, чтобы прописать в мозгах мутантов некоторые принципы, вроде: «не убивай людей и не вреди им, никакими способами». Однако пример той же самой Мистик показывает, как легко переступить эту линию, которую я сам себе вообразил. Аид дает возможность полного контроля. Пусть не прямого, но можно влиять на действия и побуждения людей, заставляя их делать то, что тебе выгодно. Да, не сразу. Но, теоретически, можно было бы, к примеру, заставить всех мутантов восстать против правительства, или встать на свою сторону, при захвате власти… Пусть, я бы, вероятно, этим злоупотреблять не стал, но…

— Мы все еще уверены, что проект «Аид» принадлежит нам? — осторожно осведомился мой внутренний Норман.

Очень хороший вопрос.

Нет, не так. Нужно рассмотреть эту проблему в комплексе, с самого начала. Первый вопрос, который я должен себе задать: «Почему, я задумался об этом только сейчас?» .

Стоп. Если предположить, что мой внутренний Норман прав, то, получается, мной манипулировали. Водили за нос, почти так же, как я собирался манипулировать всеми жертвами «Аид»-а. А это значит, что у меня есть Враг, и…

Враг умен.

— Гарри, пойми, — донесся до меня голос Питера, — я не могу позволить тебе совершить то, что ты задумал!

— Подожди, — отмахнулся я от Паука. — Дай мне подумать.

В это время, на внутреннем экране шлема появилось сообщение, что взлом системы управления хэрикериера завершен. Требовалось подтвердить приказ на самоуничтожение.

Я отмахнулся от сообщения, продолжая размышлять о Враге . Насколько реально, что мной манипулировали?

Или, быть может, я подгоняю факты, чтобы оправдать себя, чтобы мой собственный идиотизм выглядел не столь… идиотично. Ведь куда проще обвинить кого-то другого, а не себя…

Тогда что произошло? Почему я задумался об опасностях вируса «Аид» только сейчас?

Самое простое — моим сознанием все еще манипулируют. Насылают мороки и сомнения. В этом случае, вынужден признать, что сомнения, в принципе, обоснованные. Такое возможно?

Вряд ли. Да и зачем такие сложности? Достаточно просто вырубить. Переубеждать меня можно и потом.

Тогда, получается, что именно вмешательство Ксавьера в мои мозги, перевернуло что-то в моем критическом восприятии собственных планов. То есть, изначальные ментальные закладки слетели, под воздействием силы Профессора Икс.

Такое возможно? Вполне.

Вывод? Враг сумел эти самые закладки в мое сознание вложить.

— Гарри, у меня нет на это времени! — продолжал сбивать меня с мысли Питер, с беспокойством поглядывая на мониторы, где красным цветом моргало предупреждение о начале процедуры самоуничтожения хэрикериера, которое требовало лишь моего подтверждения.

— Пара минут ничего не изменит, — возразил я.

— Еще как изменит! Ты должен остановиться! Пожалуйста!

— Просто дай мне подумать!

— У нас нет на это времени! Немедленно отмени самоуничтожение!

— Не волнуйся, — мой нос в очередной раз сморщился от голоса Паркера, хотя он этого и не мог видеть под шлемом. — Я буду думать быстро .

Итак, наиболее вероятный сценарий: мной манипулировали с самого начала. Самое забавное, не только мной. Меня поддерживал Мэтт. Потом я сумел убедить в собственной правоте и Антона Ванко… Хотя, возможно, это из-за использования Ци. Именно благодаря энергии, которую я осознанно, или неосознанно вливал в свою речь, мне и удавалось переубедить некоторых людей. С Ванко, так уж точно.

Но Мэтт-то был со мной с самого начала. И никаких опасностей в моем плане не увидел. Что странно. Вывод: на него тоже воздействовали. Да?

Два вопроса: «Кто?» и «Когда?»

Первый наиболее важен. Ибо личность врага для меня первостепенна. Значит, надо найти способ его обнаружить. Но…

Враг умен.

Достаточно умен, чтобы его ментальные закладки никто не заметил. Даже я сам. Кто способен на такое?

Самое очевидное — отец. Если предположить, что…

В это самое мгновение, в комнату влетело несколько оперативников ЩИТ-а, во главе с агентом Хилл. Вот уж кого я не ожидал увидеть. А мои люди так и не успели прийти в себя.

— Стоять!

Моя рука метнулась вперед и зависла над кнопкой подтверждения самоуничтожения.

— Не стоит, агент Хилл, — я покачал головой.

Девушка поджала губы, продолжая целиться в меня из пистолета. Трое ее людей последовали ее примеру.

Черт! Не дают подумать…

— Гарри! — как же Паркер меня сегодня достал.

— Что?!

— Ты не оставляешь мне выбора, — Паук покачал головой, заставив меня напрячься. — Глянь на монитор № 3.

Я осторожно перевел взгляд, и…

— Ах, ты ублюдок!

— Гарри!

— Паркер, блять… Какая же ты… — я просто задыхался от… не знаю. Целый коктейль эмоций. Здесь и бешенство, и сильнейшее беспокойство, и отчаяние.

Монитор показывал Мэри Джейн, что без сознания, висела прямо в воздухе (видимо, под хэрикериером), на тонкой нити паутины.

— Паркер, какого хера? — я сжал зубы, стараясь унять бешено колотящееся сердце. — Зачем впутывать ее в наши дела?! Ты знаешь, я бы никогда не впутал в это Гвен!

— Да, — было видно, что Питеру сейчас очень хреново, но он держался, уверенный в собственной правоте. — Но она была единственной, ради кого ты бы пожертвовал своим проектом… Поэтому, Гарри, пожалуйста, отойди от консоли, и я ее подниму.

Только сейчас я заметил нить паутины, что тянулась от запястья Паркера и терялась где-то за дверью.

— Ублюдок, — еле сдерживая бешенство, прошипел я. — Я все равно уже хотел отказаться от своего плана… Но ты… ты… твой поступок…

— Гарри, пожалуйста!

Вздох-выдох. Вздох-выдох…

— Хорошо, — я убрал ладонь от панели, сложил руки за спиной. — Видишь? Я сдаюсь.

— Я рад, что…

— Он управляет системой через шлем! — вдруг вскрикнула Хилл.

Я дернулся, как от удара, а она, резко упав на одно колено, выстрелила. Не в меня, как можно было бы подумать, а в паутину.

Идиотка!

Пуля прорезала тонкую нить, и монитор № 3 показал, как тело моей возлюбленной девушки срывается вниз.

Дальнейшее я помню плохо. Тело действовало на автомате, без участия разума, который, растерявшись, попытался взять паузу на осмысление ситуации. Вот только времени на паузы не было. Ни мгновения.

Максимально возможный импульс в ноги, наибольшее усиление костюма. Пробивая толстое стекло, я падаю на палубу, мчусь дальше, огромными, невозможными для обычного человека, прыжками. Ныряю вниз, прямо в пустоту под ногами, группируюсь, пытаясь принять наиболее обтекаемую форму, чтобы догнать падающее с огромной скоростью хрупкое тельце.