Arbalet - Озборн (СИ)

Дело в том, что как-то во время очередной скайп-конференции с Мэттом, я пожаловался ему на свои бушующие гормоны. На что будущий Сорвиголова лишь пожал плечами, обозвал меня кретином, и заявил, цитирую: «Если бы я каким-то образом, сумел попасть в тело миллионера, я бы перетрахал всех самых красивых девушек, до которых мог добраться». Не знаю, почему он использовал именно эту формулировку, но она меня задела.

Действительно, чего я мучаюсь? Несовершеннолетний? Когда это нас останавливало?

Думаю, девушек, желающих побывать в постели миллионера не так уж и мало (как выяснилось впоследствии, я был совершенно прав). Так что я пошел по самому простому пути… и обратился к Айрис. Моя «будущая мама» сначала ругалась (иногда даже матом), потом просто махнула на меня рукой, и предложила сходить на какую-нибудь вечеринку.

Ну, я и сходил. Несколько раз. В результате, у меня теперь четыре «официальных» девушки. Одна — журналистка (не будущая, а вполне себе действующая), одна — бьюти-блоггер (тоже некое подобие журналиста, да?), одна — модель (не самая известная, но и не из последних), и, наконец, одна студентка. Всем им сильно больше (кроме последней) восемнадцати, да и в сексе они достаточно опытны. Другое дело, что друг о друге они не знают, и, я надеюсь, не узнают никогда…

Так что особых проблем со сбросом гормонов у меня сейчас нет. И это позволяет просто любоваться прекрасными девушками, а не желать их до потери сознания.

Нет, я, по-прежнему влюбляюсь в каждую пятую красивую девушку, которую вижу, но это уже не носит столь катастрофический характер.

— Привет, — Гвен, наконец, заметила меня.

— Привет, — скрываться дальше смысла не было, так что я просто подошел ближе, тепло улыбнувшись нашим моделям, обменявшись рукопожатием с Питером и быстрым кивком со Стейси.

— И давно ты там стоишь? — нахмурилась Гвен, сканируя меня подозрительным взглядом.

— Пару минут, — я перевел восхищенный взгляд на девушек, что все еще занимали подиум, но обратился к Паркеру. — Питер, у тебя сегодня просто праздник… Столько красавиц рядом!

Человек-Паук покраснел, начал смущенно возиться со своим фотоаппаратом.

— Да, — капризно надула губки Мэри Джейн. — А он не ценит. Работать заставляет!

— Сволочь, — мгновенно согласился я.

— Ага! — с радостью подключилась Фелиция. — Но ты же нас спасешь от этого рабовладельца? Сводишь куда-нибудь?

— Конечно! — я улыбнулся. — При условии, что с нами пойдут Гвен и Питер. А то без них, вы меня с потрохами сожрете.

— А с ними?

— С ними, у меня есть шанс побыть в обществе не двух прекрасных девушек, а ТРЕХ!

Гвен хмыкнула, и ее щеки залил очаровательный румянец.

— А Питер тогда зачем? — продолжала спорить Фелиция, хотя было видно, что она едва сдерживает смех. М.Джей уже во всю хихикала.

— Это чтобы было с кем поговорить, кроме, как о моде, шмотках и других парнях, — честно говоря, меня жутко забавлял этот разговор. Не поверите насколько, оказывается, приятно, просто с кем-то поболтать ни о чем.

— Вообще-то меня послал доктор Коннорс, — вдруг вступила в разговор Гвен. — Он хотел поговорить с тобой.

Ага. Видимо Октавиус уже поделился с другом фактом моего к нему визита.

— Хорошо, — я взглянул на часы. — Сейчас уже поздно, зайду к нему завтра.

— Ага, — девушка повторила мой жест, сокрушенно покачала головой. — Заболталась я тут… Мне идти надо… Но вечером я свободна!

— Постой! — мне вдруг пришла забавная мысль. — Погоди. Составь, пожалуйста, на пару минут компанию Мэри Джейн и Фелиции на подиуме.

Девушка моргнула, но послушно встала.

Я повернулся к Паркеру:

— И ты дуй туда же.

— Чего?!

— Дуй, говорю, — я усмехнулся, глядя на реакцию друга.

Первой мою задумку поняла Фелиция, и, расхохотавшись, просто затащила бедного Паука в центр этой дружной девичьей компании.

Я сделал несколько снимков слегка обескураженного Питера, и его небольшого гарема. Получилось довольно круто. Гвен оказалась очень фотогеничной.

— Так… А теперь просьба: Фелиция и М.Джей, поцелуйте, пожалуйста нашего невинного мальчика в обе щеки…

— Эй! — вялая попытка возмущения со стороны Паркера.

— А ты Гвен… хмм… ну, в шею его чмокни…Только при этом постарайся краем глаза смотреть в объектив, ладно?

— Эй! — теперь в голосе Питера откровенный страх.

Фотка получилась… Она просто получилась.

В центре — растерянный, чуть растрепанный парень, с совершенно офигевшим взглядом. С двух сторон две красавицы, губы которых сложены «бантиком», и касаются щек парня.

Самое смешное, что в любом другом случае фотография выглядела бы довольно забавно, и только…

…Если бы не Гвен. И дело даже не в губах, что легонько касаются кожи на шее Питера. Не в ладони, что попала в кадр, и лежит прямо на груди парня. Не в плече, кокетливо приподнятом над лебединой шеей. Не в очаровательном румянце, который заливает щеки блондинки.

Взгляд. Вот что будоражило. Легонько скошенные через плечо глаза, смотрящие прямо тебе в душу. Взгляд, наполненный какой-то невыразимой чувственностью завораживал, и будил самые древние инстинкты.

В результате, казалось, что в центре фотографии именно Гвен, а все остальные — это удачный, хоть и несколько лишний фон.

Я сглотнул. Послал команду на принтер, прямо с фотоаппарата.

— Знаешь, Питер, — произнес я, когда фотка, наконец, была распечатана. — Если кто-нибудь, когда-нибудь посмеет сказать, что ты — неудачник, просто покажи ему эту фотографию. И все.

Девушки рассмеялись, Гвен снова покраснела. Я уселся на диван, а слегка обескураженный Питер решил продолжить фотосессию.

Вдруг послышался вскрик. Я вскочил, обернулся, и увидел Гвен, что стояла рядом с телевизором, все это время бесшумно работавшим в углу. Я метнулся к ней, но Паук все равно был быстрее.

— Что случилось? — спросил Паркер, пытаясь привести девушку в чувство. Она же глядела своими огромными глазами куда-то сквозь меня.

Я перевел взгляд на экран… и обомлел. Дрожащими руками нащупал пульт, сделал громче, чтобы слышать, что говорит диктор.

В Новостях сообщали о наглом нападении на департамент Полиции Нью-Йорка.

Злоумышленники распылили внутри здания какой-то чудовищный газ, вызывающий мгновенное воспаление дыхательных путей и мучительную смерть от удушья. Когда полицейские, осознав свою участь, попытались спастись, покинув департамент, часть газа через открытые двери вырвалась на свободу, и люди, метнувшиеся на помощь полицейским также пострадали.

Газ рассеялся через пятнадцать минут.

Раненных не было. Все, кто вдохнул смертоносного газа — не выжили.

Сообщалось о том, что погибло тридцать шесть полицейских, четверо задержанных, и восемнадцать гражданских.