Александр Афанасьев - Большая игра

— Кстати, насчет Исламского государства…

— Я все записал.

Передаю флешку. Взамен получаю точно такую же. Обычный компьютер ее не видит, нужна специальная программа.

— И про аскеровцев тоже. Талибан относится к ним резко отрицательно, и возможно — поможет.

— Кстати, про аскеровцев. Скорее всего, помощь придет с другой стороны. Талибан не потребуется…

— Каким образом?

— Тоже на флешке. Почитаешь на досуге. Как твой птенец?

— Ну, соколом еще не стал. Но — станет. В Афганистане взрослеешь быстро.

— Твое мнение?

— А что мое мнение? Поле покажет.

— Хорошо. Тогда будь.

— Давай, хоть плов съедим.

— Времени нет. Это тебе…

О как. Тут на двоих — причем порции американские, то есть не съесть.

Узбекский плов — он сам по себе искусство, отказаться невозможно. На Востоке — я привык к местной еде, но плов — точно король всех местных блюд. И правильный плов — готовят только в Узбекистане. Масло — лучше хлопковое, рис — местный, он хорошо берет масло, морковь — тоже местная, она не красная, а желтая. Плов настолько сытен, что им можно наесться на целый день — его изначально для этого и разрабатывали.

Плов еще не остыл, я за полет проголодался, потому жадно забрасываю рис в рот, по привычке пальцами лепя его в небольшие комочки. Пальцы — наталкиваются на бумагу… а это что такое?

Блин… этого не хватало.

Дама — ждала меня в холле отеля, видимо, плов делал настоящий узбек, раз не отказался передать записочку. Не знаю, к худу эта встреча или к добру.

— Привет…

— Привет — я плюхнулся рядом на высокий, барный стул — коньяк…

Эту красотку я знал… хотя может быть, лучше и не знать бы ее вообще. Звали ее Седа, она была метиской, наполовину чеченкой, наполовину узбечкой. И работала она на СВР, но не на российскую, а на узбекскую службу. У Узбекистана тоже была внешняя разведка, до поры до времени она занималась почти исключительно тем, что боролась с личными врагами Каримова за рубежом — но в наши нелегкие дни она все больше стала переключаться на борьбу с радикальным исламом. В Узбекистане существовало исламское террористическое подполье, связанное с афганскими моджахедами и пакистанской межведомственной разведкой. Называлось оно Исламское движение Узбекистана, ИДУ — и мечтало об исламской революции. Кроме того, в Узбекистане подспудно вызревал сепаратизм — страна это была клановая и удержать в одной стране такие города как Ташкент и Бухара — было все труднее и труднее. Так что узбекские спецслужбы трудились в поте лица — страна была центральной во всей Средней Азии. Если полетит Узбекистан — полетят все соседи. А сейчас Узбекистан был нестабилен, Каримов умер, новому лидеру только предстояло нарабатывать себе власть и авторитет — и куда они шатнутся, одному Аллаху известно.

Или щайтану.

Проблема была в том, что хотя Седа училась у нас в академии (там то мы и познакомились… и возможно, ближе, чем стоило бы) — последние годы узбекское СВР все теснее сотрудничало с ЦРУ США. Американцы им даже бронетехнику при выводе из Афганистана бесплатно передавали — сотни три единиц.

Так что доверять Седе — особо не приходилось.

— Как живешь? Все один?

Я прищурился.

— По обстоятельствам. Я тут по делам. А ты?

— По каким делам?

— Да… торговым. Я торгую стройматериалами в Кабуле.

— Я слышала. Говорят, ты настоящим баем стал. Уважаемым человеком. Торговый дом в Кабуле держишь. С местным раисом в доле.

— Приехать не хочешь?

Она усмехнулась… и нехорошо усмехнулась. Как я уже говорил, была между нами одна неприятная история в учебке. После которой остался вопрос — то ли ты ее поимел, то ли она тебя.

— В другой раз. Если ты простой торговец — за что тебя хотят убить?

Вот это новость.

— Кто хочет меня убить?

— Два человека, они ждут тут тебя пару дней. Один с нашим паспортом.

Я понял, что Седа говорит серьезно.

— Кто? Описать можешь?

Она поболтала пальчиком «безалкогольный коктейль» в своем бокале.

— Я и так тебе слишком много сказала. Считай, что это услуга. Уезжай. В Кабуле для тебя — сейчас безопаснее…

Седа пошла к выходу из отеля, надев огромные, черные, закрывающие поллица очки — с глухим платком ее было не опознать. Я не пошел за ней следом, не стал пытаться остановить и что-то выяснить. Во-первых — ее с ее статусом, явно прикрывают, вон, пехлеван какой-то следом поперся. Во-вторых — она все равно не скажет. Скорее всего — узбекская разведка услышала что-то. Или ее попросило что-то сделать ЦРУ. Но на Востоке — никто и никогда не бывает, верен до конца.

И вовремя предать — значит, предвидеть…

Я подозвал бармена.

— Телефон дай… да не тот, сотовый…

Я положил на стойку купюру.

— А за даму вы платить будете?

Вот, здорово. Получается, эта дрянь еще и не рассчиталась. А цены на спиртное тут бешеные — потому как шариат. Ладно, не обеднею.

— Да.

С телефона бармена — по памяти набрал аварийный номер.

Тем временем у киллеров — случилась серьезная неприятность.

Иса пошел посмотреть на гостиницу, куда заселится объект — а вернувшись, застал Олега нервно бегающим вокруг машины и матерящимся на чем свет стоит. Что самое поразительное — матерится он по-русски.

— Что случилось? — Иса нервно огляделся, нет ли полиции.

— А… этот ишак… говенный хвост… я его маму… я его папу…

Как оказалось — их водитель просто… сбежал. Когда остановились — он отпросился отлить. Оставшийся в машине Олег — ничего плохого не заподозрил, а когда заподозрил — стало уже поздно. Водитель сбежал. Потому что перечислять деньги — это одно, а оказывать помощь террористам — это совсем другое. И дураков в такое влипать — нет.

Теперь — они остались в центре города, который знали плохо. Ни у одного из них не было местных водительских прав. И сбежавший — мог в любой момент позвонить в полицию.

— Я его вы…у!

— Ты его потом вы…шь, а сейчас что будем делать?

Немного успокоившись, киллеры выработали новый план. В лагере подготовки — они оба прошли отличную школу по использованию мотоцикла в террористических акциях. Мотоцикл был основным транспортом талибов, его можно было купить за несколько сот долларов, а маневренность и проходимость у него была повыше, чем у машины. Потому — прибыв сюда, они первым делом купили мотоцикл — китайскую Хонду. И теперь — на ее использовании и основывался план.

До поры — мотоцикл лежал в машине, одно из сидений было сложено. Они достали его — больше машиной пользоваться было нельзя. У Исы в сумке был автомат, а у Олега — собранное еще в Афганистане довольно профессиональное взрывное устройство, с магнитным механизмом, часовым и дистанционным детонаторами. Такие устройства — использовали для подрыва машин коалиции, оно было намного профессиональнее изготовлено, чем то, что обычно используется в Сирии. По схеме оно напоминало магнитную мину, используемую боевыми пловцами, заряд составлял сто граммов в тротиловом эквиваленте — достаточно, чтобы подорвать машину.