Александр Афанасьев - Большая игра

Надо было еще понять, что случилось с Мирзой.

На случай чего — Мирза оставил контакт: его родственник работал на автовокзале Кабула. Автобусное сообщение тут худо-бедно, но работало…

Оставив Дэна в машине — я дошел до автовокзала пешком. Автовокзал — только что отремонтированный после подрыва смертника, полно китайских автобусов, попадаются и старые советские раритеты, но редко. Тут же — одна из крупнейших стоянок таксистов, таксишки самые разные — старые Волги (даже двадцать первые есть, с оленем на капоте), китайские, узбекские ДЭУ. Зазывалы хватают за рукав — но они не опасны, только в карман могут залезть.

Тут же — навьюченные по самое не могу бурубахайки [46] Буру бахай — счастливого пути. дожидаются конвоя. Несмотря на то, что шоссе № 1 Джелалабад-Кабул-Пешавар строили американцы — ездить по нему небезопасно, постоянные обстрелы.

Поспрашивал людей — мне показали Алибека, пожилого, терпеливого, много повидавшего водилу, сейчас что-то подкручивающего у своего древнего Камаза, цвет кабины которого из синего — стал почти белым под палящим афганским солнцем…

— Ас саламу алейкум, эфенди… — поздоровался я.

Алибек выпрямился, вытирая руки ветошью — я заметил шрам у него на щеке, почти скрытый бородой.

— Ва алейкум ас салам…

— Мирза должен был говорить вам про меня. Я совершил долгий путь, чтобы проведать его в этом городе.

— Откуда ты, путник?

— Я из Пешавара.

В Пешаваре я и в самом деле был. Могу описать город…

Алибек достал сотовый телефон, набрал номер. Переговорил…

— Мирзы нет в городе, путник. Мне очень жаль.

— А где он…

— Сказали, уехал в провинцию.

Это было еще хуже — это могло значить, что Мирза не задержан, а убит.

— Да облегчит Аллах ваш путь, уважаемый — сказал я.

— И тебе да поможет Аллах…

— Ну, что?

Дэну не терпелось. Тоже плохое качество — нельзя быть увлеченным. Особенно на Востоке.

— Забудь. Поехали…

Про себя я подумал, что мы не поспеваем за ходом событий. К сожалению.

Странно, но, тоже самое думал и Брет Гарнич. Он пока выигрывал. Пока.

Британская разведка — сильна, прежде всего, традициями — и речь не идет о том, что любого ее руководителя зовут «Си [47] Си — сокращенное от «капитан Мансфилд Камминг», он был первым известным руководителем британской разведки. » и по традиции он единственный пользуется зелеными чернилами. Речь идет о том, что пока мы сражались с Наполеоном, а американские колонисты — с индейцами — у британцев уже была империя, над которой не заходило солнце. И каждый британский джентльмен — считал себя причастным к делу великой Империи, а потому завязывал знакомства и связи с лидерами местных племен, авторитетными людьми, производил записи, описывал людей, дороги и природу. И все это копилось — годами, десятилетиями, столетиями. Возникали традиции сотрудничества с Британией, причем это сотрудничество не было банальным стукачеством: люди покупали британские ценные бумаги, нанимали британских нянь, отдавали детей учиться в британские школы. Были семьи, которые сотрудничали с Британией на протяжении нескольких поколений. И теперь везде, где бы ни находились британцы — они могли найти понимание и поддержку…

Бретт Гарнич остановил свой джип на берегу реки Кабулки… река была грязная, страшная, от нее нестерпимо воняло, так как в Кабуле не было канализации. Здания на ее берегу — были от одного до трех этажей, обветшалые, разноцветные, завешанные рекламой — может быть, если убрать рекламу и провести реставрацию, то это будет красивое туристическое место — но туризм в Афганистане это нечто из разряда фантастики.

Впереди был мост, под мостом лежали и сидели наркоманы. Потерявшие человеческий облик, они медленно умирали: все, что им надо было, так это доза «ханыги», самого дешевого, неочищенного героина, которая стоила тут так дешево, что ее мог себе позволить любой. До того, как сюда пришли британцы и американцы — в Афганистане не было массовой героиновой наркомании и даже шмаль, растущую у забора — афганцы не курили. Хотя коробчка с гашишем — была у каждого второго. Героиновая наркомания как скрытый геноцид — в этом не было ничего нового, точно так же — уничтожали в свое время китайцев.

Да не уничтожили.

Бретт Гарнич перевязал чалму так, что она закрывала лицо на манер йеменской кашиды. Надо идти…

Протолкавшись через толпу — он зашел в один из домов — и тут же к его голове приставили пистолет, прощупали карманы, забрали оружие, сотовый и бумажник. Кто-то подтолкнул его в спину.

— Иди…

На втором этаже — британского резидента ждал сухощавый, невысокий человек лет пятидесяти, в костюме европейского кроя, с чисто европейским лицом, если не считать глаз — большие, чуть навыкате, семитский тип. Да, еврей. Он и был евреем, хотя тщательно это скрывал. В его роду — а он происходил из Бухары — смешалась кровь евреев и узбеков. Причем каждый народ мог считать его своим, потому что у евреев национальность определяется по матери, а у других народов — по отцу. Звали его Вали, хотя и имени у него было два. Еврейское он так же скрывал.

Несмотря на то, что Вали был очень крупным наркоторговцем — про него ничего не знал Интерпол, и его счета — никогда не блокировались и не изымались.

— Салам алейкум.

— Ва алейкум ас салам…

Вали был «человеком второго этапа», этапа революции в Узбекистане, о котором ничего не знали американцы. Дело в том, что американцы были полными идиотами и все планы их — обычно заканчивались на том, что после свержения диктатуры надо провести выборы и все будет хорошо. Британцы идиотами не были и хорошо понимали, что в дестабилизированной стране — выборами проблемы не решить. Потому — они подбирали людей, которые будут проводниками их интересов после реализации второго этапа, и одним из них был как раз Вали. Его семья жила в Бухаре, была очень зажиточной и была вынуждена бежать в Афганистан вместе с басмачами после того как войска под командованием Михаила Фрунзе и Семена Буденного напали на Бухару. Здесь предки Вали продолжили заниматься тем же, чем они занимались и до этого — ростовщичеством, и плевать, что Ислам запрещает ростовщичество, ислам тут всегда был…со своей спецификой. Потом русские пришли и сюда, и предки Вали были вынуждены бежать в Пакистан, откуда часть из них эмигрировала по всему свету: Нью-Йорк, Лондон, Гамбург. А часть — осталась в Пакистане и вернулась в Кабул на штыках американских военных. Теперь Вали освоил новый бизнес — наркоторговлю и немало преуспел в этом. Помимо прочего, у него было два банка, через которые он отмывал деньги. Потом он собирался забрать все деньги, кинуть вкладчиков и уехать — но время пока не пришло.