Александр Афанасьев - Большая игра

— Есть — подчеркнуто ровно сказал Дэн и пошел в дом с пулеметом.

Но я понимал, что он прав, это очень хреновый план. Местная полиция церемониться не станет — подгонят пару тачанок и разнесут из ДШК всю нашу халабуду. И разбираться не станут. Скажут, что мы террористы. Боевая группа организации Исламское государство. До того устроили перестрелку в центре города. А так пытались… например, совершить покушение на губернатора. Британская разведка подтвердит. Но доблестная афганская полиция окружила террористов, и предложила сдаться. Террористы оказали сопротивление и были уничтожены. Правда это — неправда это — кого это будет волновать, если это произошло в Афганистане? Просто перебили друг друга и все. Нам же проще…

Да если даже мы и дождемся ночи… можно ускользнуть от тупых афганских полицейских… можно и ночи не ждать, смыться во время намаза. Но куда уйдешь от спутника или дрона?

Седа плакала над своим телохранителем. Я и не подозревал, что она может испытывать такие чувства к кому-либо. Я подошел, опустился на корточки рядом.

— Как его звали?

— Явар.

Седа подняла на меня взгляд. Слезы — оставили следы на щеках, измазанных кровью.

— Его звали Явар. Он был сирота, у него даже дома своего не было. Когда мы были в Ташкенте, он жил у моих родителей в махалле [53] Махалля — что-то вроде микрорайона или большой группы домов, огороженных забором. Начальная единица местного самоуправления в Узбекистане. . Работал у них по хозяйству, родители его кормили. Ему ничего не было нужно, понимаешь? Ничего не было нужно…

— Седа…

— И сейчас он…

— Седа, послушай. Надо уходить. За нами следит дрон. Здесь есть кяриз [54] Кяриз — подземный ход, вырытый вручную, по которому с гор течет вода. Древнейшая система коллективного водопользования. Кяризы могут тянуться на десятки километров. ?

Она отрицательно покачала головой.

— Точно?

— Это новый район. Здесь нет кяризов.

— А подземный ход?

Она снова покачала головой. Ну, вот, собственно, и все.

— Пошли в дом. Надо дождаться темноты.

Седа замотала головой.

— Пошли.

— Я его тут не оставлю.

Я увидел повара с автоматом, подозвал жестом.

— Помоги мне. Перетащим его в дом…

Я сунул руку в карман… сам не знаю, зачем, вспомнил — у меня там перчатки были, надо надеть. Пальцы наткнулись на что-то твердое… знаете, так бывает — вам что-то дают и вы машинально суете это в карман. Я сначала соображал, что это такое еще.

А когда сообразил — понял: это наш единственный шанс.

Когда-нибудь попадали под огонь ДШК? Нет? Мой вам совет — и не попадайте. Не надо. Целее будете.

Нашим спасением — был подвал. Здесь он был. Подвал — это вообще интересная тема на Востоке. У арабов, например, подвала в здании традиционно нет, видимо потому, что в песке подвал не выкопаешь. А вот у их соседей иранцев — подвалы не просто есть — они огромны, порой здание имеет больше подземных этажей, чем надземных, в любом иранском городе, видя стройку, ты поражаешься, какой они копают громадный котлован [55] Зная это, можно примерно прикинуть, с какими бы проблемами столкнулись американцы при нападении на Иран. Представьте себе два города — надземный и капитальный подземный. И сколько бы они выковыривали фанатиков КСИР из этих подземелий. . Это потому, что персы спасаются под землей от жары, там даже днем не так жарко, земля не прогревается, и конденсируется влага. Мазари-Шариф был городом на севере с большим влиянием Ирана — так что подвал на вилле был и очень капитальный, бетонный.

Узбеков — было трое… точнее, остался уже один. Говорили, что служили в армии, но по факту — если и служили, то в стройбате где-нибудь, наверное. Но вот оружия на вилле — мы нашли как минимум на усиленную роту. Нашли даже АГС-17, только им тут не воспользоваться. Видимо, узбеки к чему-то здесь готовились и вилла должна была стать точкой сопротивления в случае чего.

Получив первый отпор и потеряв несколько человек — афганцы отступили, подогнали тачанки и начали жестокий обстрел. Но обстреливать низ первого этажа и подвал они не могли. Миномет применить тоже не могли — накрыли бы своих, это точно. Могли бросать гранаты, что и делали, видимо, используя пращу. И расставили снайперов.

Поэтому, я пока лежал на полу. Тут дверь открыта, снайпером не просматривается. А если пойдут в атаку — у меня есть ПК. И у Дениса — он правее лежит — тоже ПК. Оставшиеся в живых узбеки — один целый один раненый — смотрят за тылом.

По уму — я бы пошел в атаку, мы бы раскрылись, и тут бы ударили снайперы. Тут выбора нет, одно из двух — или тебя убирают снайперы или штурмовая группа. Но они не идут в атаку. Потому что поняли, что просто так нас не взять — и сейчас отсиживаются.

Наверное, ждут танк.

И я жду.

Дождусь ли — вопрос. Мне обещали помощь. Но зная афганцев, я понимаю — могли солгать? Запросто могли.

— Дэн! — крикнул я.

— Ау!

— Ты когда-нибудь так попадал?

— Так — никогда.

Хорошо, что живой.

И я — так никогда не попадал. Чаще всего я был на стороне законного правительства и был в числе осаждавших. Иногда осаждали меня — но можно было ждать помощи. Но самому быть на положении осажденного террориста — такого еще не было.

Через мегафон с улицы что-то заорали. Да пошли вы! И тут я услышал далекий шум двигателей… похоже, кавалерия прибыла.

— Дэн, две минуты!

— Принял!

Лестница в подвал была прямо у меня за спиной — капитальная, бетонная лестница. Седа сидела внизу на ступеньках, набивала автоматные магазины — патрон за патроном, равномерные, монотонные движения. Так лучше — не думаешь ни о чем.

— Седа… послушай меня, Седа.

…

— Сейчас начнется бой. Я тебя сейчас свяжу и оставлю тут. Скажешь, что мы захватили тебя в заложники. Это единственный выход. Карту памяти спрячешь… не мне тебя учить. Ты должна выжить — иначе все будет напрасно. Поняла меня?

Она вдруг бросилась мне на шею, вцепилась в губы. Перехватило дыхание. Не знаю, сколько мы так стояли.

— Прости меня, ладно…

— Прощаю.

— Хм…

Мы оба — посмотрели наверх, наверху лестницы стоял Дэн, с пулеметом наперевес.

— Это… в общем, там белый флаг. Тип какой-то с белым флагом. Кричит про Искандера.

Это был спецназ. Антитеррористический спецназ, элитные боевые формирования, подчиненные лично министру обороны страны и набранные из национальных меньшинств, под командованием ветеранов Северного Альянса. В отличие от полицейских и военных — они ездили на американских броневиках, больше напоминающих нашу БРДМ и от боя никуда не уклонялись.

Наш пропуск на свободу — это была визитная карточка вице-президента Афганистана, которую он мне дал там, на гольф-поле. И которая осталась у меня в кармане. Ему я и позвонил. И он — поднял по тревоге ближайший отряд спецназа.