Аннит Охэйо - End War (СИ)

Станция была невероятно огромна. Тысячи её элементов, — шары из тонких, как паутина, нейтридных нитей, каждый диаметром в тридцать миллиардов километров, заполняли сферу размером в половину светового года, — и общий их вес потянул бы на звездное скопление.

Станция была не одинока. Бессчетные её собратья несли вахту в сотнях различных вселенных. Она же дорабатывала последние дни перед очередной профилактикой, — во время работы её элементы нельзя было удерживать каким-то внешним полем. После двух лет работы ещё два года все станции Большой Решетки приходилось восстанавливать от падения на себя же. Все они работали синхронно, и Тэйариин, их создатели, построили три полных комплекта, — один на профилактике, один в резерве, один работает. Большая Решетка следила за нарушением границ между вселенными, — во всем немыслимо огромном Мультиверсе. Сигналы об этом приходили всё чаще, но каждый раз им находилось объяснение: переходивший был знаком… хотя бы косвенно.

Но сейчас станция засекла переход совсем другого рода… потом ещё один переход… и ещё…

И, наконец, в Центр ушло сообщение, что час, которого её создатели ждали — и боялись, — все эти семь миллиардов лет, настал.

Лэйми проснулся от острого, как нож, чувства опасности. Какое-то мгновение он ошалело смотрел в потолок, отчаянно пытаясь понять, сон это или реальность. Только что он пробирался нагишом по мертвым улицам мертвого города, освещенным лишь зыбкими багровыми факелами горящего газа, метавшимися, как в агонии, над рядами низких труб. Миллионы трепещущих теней на земле и стенах сплетались в бредовом танце, — а над ними нависало бездонное, хищное, жутко-черное небо…

Опомнившись, он отбросил одеяло, поджал пятки к заду и одним рывком вскочил, повернувшись к окну. Там, всего шагах в десяти от него, беззвучно, как тени, шли Мроо. Много. Очень много.

Лэйми оцепенел. Сердце у него бешено забилось, в глазах потемнело. Какое-то время он даже не мог пошевелиться. От вида Мроо его всегда бросало в дрожь. Эти, словно собранные из обрезков труб, коленчатые твари ростом метра в три, по сути, не имели головы, — на её месте торчал толстый пучок каких-то жутких полых щупалец. Их шкуру покрывал длинный черный мех. Если бы они его заметили, — он даже не успел бы этого понять. Но они прошли мимо, и канули в тенях, как привидения, — не спасение, а лишь отсрочка неизбежной казни.

Вокруг него обвились теплые руки Ксетрайа, — она опомнилась от ужаса, и судорожно обняла его. Лэйми тоже очнулся и ошалело помотал головой, — он всё ещё пробирался через какой-то бесконечный многоэтажный лабиринт из стальных решеток, висящих над бездной непроглядной тьмы, и невыносимо, обжигающе холодных…

Они отошли от окна и начали одеваться — на ощупь, потому что зажечь свет никто из них не осмелился. Потом, стараясь ступать как можно тише, осторожно пробрались к двери, и, тихо открыв её, вышли… словно на дно рукотворного каньона. По обе его стороны поднималось двенадцать этажей террас, соединенных лестницами и пронизанных круглыми колоннами. Свет здесь тоже не горел, но через замерзшие стекла снаружи пробивались тусклые сизые блики фонарей. Только здесь Лэйми с облегчением перевел дух.

Но сейчас тут что-то изменилось: сверху вниз, сливаясь, тянулись толстенные жилы прозрачной темноты, текущей с невероятной скоростью. Тишина стояла страшная, но странная, беззвучная вибрация заставляла дрожать даже не пол, а, казалось, саму ткань мира.

Медленно, осторожно ступая, Лэйми подошел к корню этого жуткого дерева, — дрожащей, прозрачной струе мрака диаметром метра в два. Она уходила в пол, и там, в глубине, слабо блестели грани ломаного камня.

Лэйми сделал ещё шаг… Вдруг какая-то невероятная сила швырнула его вперед, втянула в поток, перевернула вверх ногами и понесла вниз с немыслимой скоростью. Непонятно, как, но даже в абсолютном мраке он видел, как навстречу ему выпрыгивают острые каменные пики.

Казалось, его несет прямо на них, — но в следующий миг та же невероятная сила грубо швыряла его в сторону, и пики проносились мимо, чтобы тут же вновь вынырнуть из мрака перед ним. Он мчался между них с безумной и каждое мгновение возрастающей скоростью, приближаясь к чему-то непредставимому. Мрак вокруг стремительно сжимался, сминая тело Лэйми в вибрирующую струну, в нить, которая растянулась, казалось, до бесконечности, зазвенела на грани небытия — и лопнула.

Лэйми дернулся, действительно проснувшись, испуганно схватил ртом воздух — и разбуженная Ксетрайа лягнула его пяткой в голень. Контраст между ирреальным кошмаром и теплым телом подруги в объятиях был такой, что на какой-то миг сознание Лэйми затрепетало на грани, словно выбирая, в какую реальность соскальзывать… а потом давящая жуть исчезла, словно её и вовсе не было.

Он глубоко вздохнул и шевельнулся, устраиваясь поудобнее. В эту ночь сны совсем его измучили, — он то плыл в совершенно ледяной воде, ночью, между каких-то огромных недостроенных зданий, то, казалось, уже много лет жил в каких-то затопленных дачах, страшно холодных и неудобных, то пробирался куда-то нагишом, между редкими синими фонарями, — а вокруг неустанно шумел дождь…

Он закрыл глаза, отчаянно пытаясь вспомнить маршрут этой ночи через пугающую страну снов, — невесть отчего, это казалось ему невероятно важным, — и тут же услышал мелодичный звук в голове. Ещё толком не проснувшись, он понял, что его вызывает Охэйо.

+ / В чем дело? + / — беззвучно спросил он, не открывая глаз.

+ / Большая Решетка подала сигнал тревоги, — идет всё нарастающая масса межвселенских переходов + /.

+ / А что это, — Большая Решетка? + / — спросил Лэйми. Сейчас он не мог вспомнить, слышал ли уже о ней.

+ / Тэйариин могли отслеживать пробой «ворот» между вселенными специальными ОЧЕНЬ большими установками, жрущими кучу энергии. Потом к этой сети подключилась С-Ц. Мне Анхела сообщила, собственно + /.

+ / И что? + / — больше всего сейчас Лэйми хотелось спать. Он лег каких-то два часа назад — хотя во снах, казалось, прошли годы… если не века.