Тарас Асачёв - Тёмная сторона [litres]

Я опрокинул один стакан коньяка и поморщился. Шаман что, не в курсе, что готовый продукт надлежит водой разбавлять? Налил второй стакан наполовину, пододвинул его к своей супруге.

– Почему? – спросила она. А голос не изменился, все такой же милый и детский.

– Что почему? – Женщины, хрен поймёшь, что они говорят. – Почему половину налил?

– Почему спас меня? – А тебе какое дело? Спас и всё.

– Мне стало жалко тебя. Мелкую, побитую, без права выбора, без права на жизнь. Да и Тьма просила за тебя. – Девушка вздрогнула и подняла на меня несмелый взор своих бездонных глаз. Красивая чертовка. – Но это было вчера.

– Спасибо. За еще один день… – Вот только слез сейчас не надо. Я пододвинул стакан поближе к ней, и она выпила его. – Что это?!! – еле выдохнула она.

– Шаман называет это пойло коньяком. – Девушка закашлялась и схватила помидор из тарелочки. Тяжело… – Ты в норме?

– Да… И жива. Спасибо.

– Давай так, любимая жена. – Я привстал. – Благодарить меня уже достаточно. Если мы намерены жить вместе, а я напомню, что от этого твоя жизнь зависит напрямую, то давай уважать друг друга. Я палач, ты ведьма. На мой взгляд, прекрасное сочетание. Не знаю, о ком ты мечтала у себя в лесу, но тебе достался я. Определяйся. Не маленькая. Это на ближайшую неделю твой дом. – Я обошел ее сзади и наклонился, девушка сжалась, когда я вдохнул запах ее волос. Блеск… Лесная свежесть и молодое чистое тело… – Налей еще. Расслабься.

Пока Мирия разливала жуткое пойло от шамана, я занялся мясом. В перерывах между переворотом маринованной вкусняшки, я рассказывал жене всё, что я знал о себе. Не слишком много информации, но я посчитал необходимым поставить ее в известность.

– Так ты совсем ничего не помнишь? – тихо уточнила лесная ведьма.

– Совсем. Но ты не переживай, больным на голову меня назвать трудно. Посторонись… – я обошел девушку и поставил на стол тарелку с дымящимся мясом. – Налетай, соскучилась, наверно, по горячей еде.

– Очень… Я всю жизнь росла с бабушкой, она занималась со мной и учила всему, что сама знала… – начала скучный и неинтересный рассказ моя супруга.

Я делал заинтересованный вид и иногда кивал и покачивал головой, совершенно не вникая в скучный рассказ. Наверно, я зря подливал полуголодной девушке, но со временем к ней пришел и аппетит, и желание побеседовать. Хоть в пляс не пустилась. Я посмотрел за окно, уже стемнело. Мирия Хельская продолжала нести пургу, видимо давно ее никто не слушал. Всё, нету больше тихой мышки, теперь у меня была натуральная сорока. Я поднялся, собрал посуду, выбросил остатки, отделил мясные отходы и собрал их на тарелку для Бориса. Протер столешницу и наклонился к жене. Не ради прикола, а просто захотелось – поцеловал ее в губы. Девушка чуть в струну не выгнулась и схватила меня за рубашку. Оторвалась и недоверчиво посмотрела на меня.

– И нечего на меня так смотреть. Ты жена или поросячий хвостик? – хохотнул я. – Иди наверх, хватит пить. – Мирия все еще сидела смущенная и слегка напуганная. Жизнь больше не сметана?

– А ты? – чуть испуганно спросила юная ведьма.

– А потом и я. Это и мой дом. – Девушка поежилась. Вся ее красота вновь смазалась, тьма стала окутывать ее тело. Э-э нет, так не пойдет! Я только привык к прекрасному.

В окно залетел Борис, пронесся по комнате и плюхнулся на стол. Посмотрел на нас и заметил тарелку для себя любимого. Больше внимания мы не удостоились. Я снова посмотрел на Мирию. Полога не было. Боится, но пытается скрывать. И немного пьяна.

– Пошли, я отведу тебя. – Я подал ей руку и не получил взаимности. – Что-то не так?

– Мне страшно, я никогда… – Я заржал. Да так заливисто, что она стала еще бледнее. Кто я в ее глазах? Демон? Сатана? – Дорогая жена. Подняла свою задницу со стула и метнулась наверх, никто тебя трогать не будет. Я просто хочу спать на кровати, а не на стульях.

Я помог девушке встать со стула и придал ей ускорение ладонью под круглую попку. Она смутилась и стала красной как рак, но все же побежала в сторону лестницы и скрылась на втором этаже. Тоже мне ведьма. Мелкая девчонка, что умеет становиться страшненькой. Детский сад. Я вернулся к домашним хлопотам. Борис налопался мясных кусочков и теперь валялся на столешнице, раскинув крылья. Я накрыл тканью оставшиеся продукты, налил себе еще один стаканчик, закрыл бутылку, собрал связку мусора. А вот теперь можно на боковую…

Утро выходного дня… Похмелье. Жажда. Фу, а не утро. Впрочем, как и любое другое. Я сел на постели и вытянул до хруста ноги. Встряхнул головой и потер неопрятную щетину на своей физиономии. Походу, на бомжа уже похож, надо побриться. Я спустился вниз и зашел в ванную. Умылся, ополоснулся. Вышел в основную комнату и немного затупил. Давно мне никто не готовил, недели две, кажется. Мирия в пестром сарафане от шамана стояла у печи и ловко орудовала сковородой. Запах омлета с зеленью распространялся по всей комнате. Лепота. Я зашел в комнату, и Мирия обернулась на звук скрипнувшего пола. Немного покраснела, но взяла себя в руки. Что тут все такие нежные? Мужской торс это неприлично? Я в их глазах – нудист?

– Доброе утро, – сказал я и поставил на горячую поверхность чайник с водой.

– Доброе утро, – ответила мне жена. – Я завтрак приготовила.

– Мало приготовила, я думаю, к нам монах в гости зайдет… Ладно, не грей голову, я ему вчерашнее мясо подогрею. Ты чего? – Девушка едва не тряслась. Руки сжатые, губы бледные, глаза огромные. – Не переживай, все нормально будет.

– Зачем монах? Он же уже приходил! – она отступила. – Я думала, все закончилось…

– Мирия! – рявкнул я. Девушка замерла. – Не беси меня. Монах Рон каждый день заходит в гости. Если он тебя так напрягает, можешь прятаться в комнате.

– Прости, я просто хорошо знаю, на что они способны и что они делали со мной.

Я обнял ее за плечи.

– Все позади. Выйди из дома, сейчас должна Рата прийти и хлеб принести, возьми пару булочек у нее. Давай-давай, не стой. – Я снова придал ей ускорения.

Немного поколдовав за плитой, я дождался возвращения Мирии. Сел за стол и пригласил ее. Она села, но явно ощущала себя неуютно. Я делал вид, что мне все безразлично. Наконец она не выдержала.

– Может, ты оденешься? Гости идут, – она смотрела в окно.

– Я одет, – спокойно сказал я. В дверь тут же постучали. Это кто там еще? – Открыто!

Дверь распахнулась, и в комнату вошли казначей и писарь. М-да… перед Пталом стоило бы и одеться, вон какой довольный, человек неопределенной ориентации. Бернард Диконс, напротив, немного ошалелый. Подняли рано?

– Проходите, господа, не стойте в дверях. Не желаете ли слегка позавтракать? – поднялся я со стула и прошел к посетителям. Пожал им руки.

– От завтрака, пожалуй, откажемся, – сказал Бернард. А потом наклонился ко мне. – А это кто?