Алексей Доронин - Метро 2033: Логово

– И слава богу. – Якут демонстративно перекрестился.

– Неспособно? Бедняга. – Токарев опять забрал себе бинокль.

«Кто знает, – подумал Малютин, – сколько существ, не похожих ни на что, бродит, плавает, летает и ползает на пространстве от Атлантического и до Тихого океанов. Существующих в одном экземпляре и не имеющих себе пары. У тех, кого мы уже видели, судя по всему, было нормальное половое размножение и половой диморфизм. Но это что-то совсем иное… Те «демоны», «псы» и «упыри», о которых они рассказывали, – часть земной природы, хоть и изуродованной. Устоявшиеся, сформировавшиеся виды. А тут вообще что-то другое, чуждое…»

Пятно не было застывшим. Казалось, что оно меняло форму, сокращалось и раздувалось. Вокруг него шевелились и пульсировали отростки. «Щупальца? Псевдоподии?» В траве и земле за ним оставалась слабо светящаяся в инфракрасном спектре борозда. След медленно остывал и становился зеленым и синим.

– Оно сюда ползет.

– Подойдет на двести метров – замочим его, – сказал Токарев. – Якут, ты же СВД владеешь как чукотский бог охоты. Целься ему по центру.

– Тут скорее «Кончар» надо, – флегматично ответил житель севера.

Малютин знал еще с военных форумов, что «Кончар» – это крупнокалиберная снайперская винтовка для поражения легкобронированных целей. Достаточно редкая вещь. Впрочем, неудивительно, что они разжились такой: автоматные патроны, рассчитанные на поражение человека, могут быть бесполезны против крупных тварей. А тут скорее нужен был «слонобой».

– Не надо, – зашипел Николай. – Вы его анатомию знаете? Я – нет. У него даже головы не разглядеть. Может, и бронебойной пули ему мало. А если атакует? Стена его вряд ли остановит.

– И чё предлагаешь?

– Сидите тихо, сам он сюда не полезет. Он пришел, потому что стрельбу устроили. Если будем его валить, столько шуму устроим, что к утру тут будет теплая компания. Хотите, чтоб птеры прилетели?

– Он прав, Ромка, – кивнул полковник. – Лучше пойдемте-ка внутрь.

Он произнес это как «унутрь» – по-деревенски.

И они покинули площадку. Закрыли как можно тише дверь. Сквозь окно наблюдать за существом было труднее, зато оно само едва ли теперь могло ощутить присутствие людей – нюхом или слухом, если те у него были.

Почему-то биолог подумал, что не удивится, если окажется, что оно может улавливать их шепот за полкилометра и владеет эхо-локацией.

– А ты, Якут, стой на страже, – произнес Бунчук. – Дело ответственное. Но наружу не суйся.

– Да я сам вижу, Петр Сергеич.

– Если полезет ближе к забору – буди всех. А пока никому ни слова. А то паники не оберешься. Через два часа пусть тебя кто-нибудь сменит. Кто-нибудь толковый. Или Длинный, или Комаров, или Джигит.

Джигитом, наверное, звали седоусого аварца из Дагестана. «Сколько лет ему? – подумал Николай. – Вряд ли больше сорока пяти. Но он абсолютно белый, будто выбеленный».

В этот момент снаружи раздался лающий рев, переходящий в визг, который оборвался на самой высокой ноте. Должно быть, в половине километра от них оборвалась чья-то жизнь.

– Это «псина» ей попалась. Одна из старых знакомых. Сама к нему в пасть пришла, – Якут покачал головой. – Теперь он уйдет. Он получил то, что хотел.

В его голосе страх мешался с уважением. Словно речь шла не о безмозглой твари, а о каком-то языческом божке.

Остаток вечера, плавно переходящего в ночь, прошел спокойно. Как потом рассказал, сбиваясь на русский мат и родное наречие, Якут, тварь не сделала попыток перебраться за стену. Люди ее или не интересовали, или она их не чуяла.

Но несколько раз она ходила туда-сюда зигзагами, и трижды на какое-то время останавливалась, словно вросшая в землю.

«Она слушала меня, – говорил он. – Зуб даю, слушала. Может, она видеть вообще не может?»

Малютин закрыл глаза. И ему тоже казалось, что она слушает. Напряженно слушает. Он помнил, как пульсировали желтые и зеленые краски в бинокле, который он чуть не выронил из руки.

В какой-то момент, как рассказал уже второй караульный – Джигит, это нечто еще ненадолго приблизилось к стене, потом резко повернуло и ушло на запад, в сторону шоссе. Видимо, открытые пространства нравились ему больше.

Последний его тоскливый вой, уже издалека, они услышали, когда время приближалось к полуночи.

Биолог сидел на расстеленном спальном мешке в углу и от вынужденного безделья начал набрасывать дневниковые записи в блокноте. Писал о последних днях, а иногда, по памяти, – о давних. Короткими заметками, тезисами, даже одними оглавлениями, которые могли бы сделать честь фельетонисту провинциальной газеты: «Случай в шашлычной», «Адские гончие», «Тварь из болота». Может, как раз журналистом ему и следовало бы стать в прошлой жизни. По крайней мере, к разгадке тайны этого места он подошел совсем как журналист. Или детектив.

Как-то незаметно, положив под голову свой блокнот, даже не залезая в спальный мешок, а лежа поверх него, Николай погрузился в сон. Снился ему зеленый остров, который омывали синие волны незнакомого океана. По небу носились разноцветные попугаи, а раскидистые пальмы качали своими головами в такт звукам прибоя.

Проснулся он оттого, что остальные вокруг встали и начали бубнить, шуметь и топать. Это было не самое приятное пробуждение в его жизни. Зверски болели бока. За окном еще было темно. Свет давал небольшой туристический светильник, стоявший в углу комнаты.

Бубнеж превратился в ругань, и Малютин открыл глаза. Недалеко от него мужик с бородой, который еще недавно жарил «псину», стоял перед майором навытяжку с таким видом, какой обычно бывает у людей, когда они в чем-то напортачили. Малютин подумал, что речь идет о камбузе (так они называли их походную столовую). Но оказалось, что говорили они про радио. Видимо, этот тип отвечал еще и за радиоприемник.

Прихромал помятый полковник, который занимал единственную настоящую койку в сторожке. Остальные, даже Токарев, спали на полу.

– Что за шум? Что стряслось? Марсиане напали?

– Почти, – ответил ему майор. – Передача идет. Потап, расскажи полковнику.

– Товарищ полковник, – доложил бородатый. – Передача идет. Как раз сейчас. Та самая. С циферками.

Полковник аж подскочил.

Из их слов биолог понял, что тяжелую военную радиостанцию повар-радист оставил в грузовике, и только случайная догадка заставила его сходить и включить ее.

Оказалось, передача была в самом разгаре. И один черт знал, сколько она уже шла. Все тот же набор цифр повторялся раз за разом, и конца этому не было видно.

– Это не запись, – продолжал радист. – Интервалы «плавают». Это набор вручную. Кто-то сейчас сидит и долбит ключом, как одержимый.