Алексей Доронин - Метро 2033: Логово

Секунду тот стоял и смотрел на ученого, а потом засмеялся, как помешанный.

– Так дерутся только бабы… предатель. Сукина тварь. Сдохни…

Его рука, в которой он так и держал пистолет, начала подниматься. И в этот момент что-то черное схватило его за горло. Глаза Токарева полезли из орбит, он забился, как попавший в капкан зверь.

Рукой с пистолетом он ткнул куда-то в сторону. Один за другим прозвучали три выстрела. Затем что-то хрустнуло, и бывший офицер с дико выпученными глазами и лицом, перекошенным от страха, начал сползать на пол.

– Так дерутся… только бабы, – повторил «серый», с трудом протискиваясь через дверной проем.

Он вошел и сразу заполнил собой половину комнаты. Голос его звучал глухо, как из бочки. Как голос, пропущенный через программу.

– Предатель. Сукина тварь.

Он говорил без эмоций, и чувствовалось, что он понимает сказанное не лучше, чем попугай.

У него текла кровь сразу из нескольких ран – темная и какая-то неоднородная, со сгустками.

Мутант толкнул ногой распростертое тело офицера – то ли случайно, то ли убирая его с дороги. Труп отлетел, будто не весил ничего. Малютин понял, что ни радости, ни жалости – ничего не чувствует по этому поводу. Да, он помог монстру убить человека. Но никаких сожалений не испытывал. То же самое он ощущал, когда убил одного из «серых», разбив тому голову огнетушителем.

Великан, несмотря на раны, твердо стоял на ногах. К его устрашающей морде невозможно было привыкнуть. В ней было что-то от насекомого. Глаза, похожие на шарики из черного мрамора или на наполненные нефтью пузыри, – ни зрачка, ни радужки – уставились на Малютина.

Ученый встретился взглядом с этим существом… и на него свалилась, как наковальня в мультфильме, такая тяжесть, что он чуть не упал там же, где стоял.

Станислав Лем говорил, что телепатии не существует и что она невозможна. Иначе эволюция давно пришла бы к этому. Зачем птицам кричать, оповещая сородичей, зачем волку вынюхивать добычу, если можно просто прочесть ее мысли?

Но как можно было объяснить то, что Николай увидел там? От этой концентрированной боли его скрутило, ему вывернуло наизнанку душу и разум. Он представил, каково это, и впервые понял, что бывает судьба хуже, много хуже, чем та, что досталась ему самому. Где-то там, в теле этого создания, жил, словно пленник в темнице, человеческий ребенок. Жил, не имея ни одной общей клетки, ни одного общего гена с собой прежним.

– Много таких, как ты? – спросил ученый наконец.

«Один. Остальные… животные».

– Мне это знакомо.

Потом существо вдруг протянуло ему листок, помятый и поблекший от времени. Это была глянцевая обложка журнала о путешествиях. На ней был пейзаж, в котором Малютин узнал Африку, какой ее обычно изображали в туристических буклетах. Какой-то национальный парк или заповедник, не иначе: синее небо, яркая зелень, огромный шар солнца, и звери, которых, видимо, приманили специально для удачной фотографии. А может, вставили в «фотошопе».

Рядом с названием журнала мелкими буквами был указан код ISSN – книжный индекс, показавшийся Малютину странно знакомым.

«Ах да. 0321–0669. Тот самый таинственный код, который мы получили по радио морзянкой. Неужели у этого страшилы хватило ума понять азбуку Морзе? – не мог поверить Николай. – Я сам так и не сумел, хотя увлекался одно время радиоделом – примерно как языком эсперанто и ландшафтным дизайном».

«Как попасть туда? – внезапно почувствовал ученый «голос» своего жутковатого собеседника. – Как?»

«Голос» этот будто шел напрямую от разума к разуму.

– Невозможно туда попасть, – ответил Малютин так, словно перед ним был человек. Но в глаза, похожие на ямы с черной жижей, он все же старался не смотреть. – А даже если можно… это ничего не даст, пойми. Так везде. Как здесь – сейчас повсюду.

Несколько десятков секунд они просто стояли друг напротив друга – человек и монстр, монстр и человек. Морда… лицо этого создания не могло выражать эмоций, но человек все понял и так. Николай подумал, что у людей больше нет монополии на боль от того, что разбиваются их мечты, сталкиваясь с реальностью.

Потом Малютин услышал:

«Уходи. Другие придут».

Когда Николай уже собирался идти тем же путем, каким он сюда попал, существо «окликнуло» его.

«Есть другой путь. Безопаснее».

– Подожди. Тут есть кое-что, что мне нужно, – вдруг вспомнил Малютин.

Надо было забрать из комнаты несколько вещей. Прежде всего, одну из винтовок, пистолет и кое-что из аптечки майора. Чудовище смотрело на него настороженно, но не враждебно. Оно терпеливо ожидало. А когда биолог закончил сборы, просто вышло из комнаты, и двинулось вперед по коридору, указывая путь, как мрачный проводник загробного мира. И человек пошел за ним по лестнице в подвал административного корпуса, слепо доверяя тому, кого еще недавно посчитал бы воплощением всех своих кошмаров.

В противогазе и химзащите на велосипеде ехать тяжело. Особенно когда ветер норовит повалить тебя и дождь уже не накрапывает, а льет вовсю. А дорога под ногами то и дело превращается в сплошные ухабы и колдобины, да еще на пути из темноты постоянно возникают ржавеющие на вечной стоянке автомобили.

Малютину почему-то вспомнились черно-белые фотографии времен Первой мировой войны. Тогда солдаты, оснащенные велосипедами, назывались «Самокатными частями». И в старинных противогазах выглядели они примерно так же, как он сейчас.

Противогаз нашелся в подвале, куда его провел дружелюбный монстр.

«Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Точнее не скажешь».

В какой-то момент чудовище остановилось возле одной из железных дверей, пропуская человека вперед: туннель за этой дверью был настолько узок и низок, что оно просто не смогло бы в него пролезть. Пройдя до конца туннеля – путь себе он освещал хорошим фонарем майора, – Малютин оказался в чуть более просторном тамбуре с вертикальной лестницей. Здесь нашелся запасной костюм Л-1, который мало от чего защищал, но все же был лучше, чем рваные штаны и камуфляжная рубашка. Биолог облачился в него, потом поднялся по лесенке и толкнул люк над головой, оказавшийся незапертым.

«Люк, я твой отец. Не веришь?»

В лицо ему сразу ударил ветер, по голове и плечам застучали дождевые капли. Он находился за стеной, недалеко от главных ворот Института.

Сначала Николай заглянул в сторожку. В одной из подсобок КПП он еще во время первого визита заметил старый, но с виду исправный велосипед. Ржавчины на нем почти не было, оставалось только смазать цепь машинным маслом, которое нашлось тут же.

Никакого преследования не было. Великан сдержал свое слово, что бы ни случилось с ним самим потом.