Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Если встретишь Джубала, скажи, что мне и моим людям понадобится тридцать пять человек. Двадцать пять вместе с носилками пойдут со мной завтра, а остальные выступят позже. Когда точно скажу завтра на рассвете!

— Хорошо, бвана Шеннон. Можно тебе дать совет?

— Да, Борот, можно!

— Берегись, мальчика Шено! Он не тот, за кого себя выдаёт.

— Что он мне сделает, старик! У него нет даже ружья.

— Ещё раз повторяю, бвана, берегись Шено!

— Спасибо, старик! Встретимся на празднике.

Подготовка похорон в боме Коро очень напоминала приготовление пира в Буюнге. Те же блюда, те же маски, та же музыка. Однако, в этот раз он был не причиной праздника, а только почётным гостем на нём. Он тоже сидел рядом с вождём, но тут же были Джекоб Верд, отец погибшего Сани, Борот, ещё несколько неизвестных ему старцев. Общую атмосферу скрашивала Беатрис, которая, как и обещала, подшила свою форму. В ней она напоминала шустрого цыганёнка, только призванного на военную службу. Она неплохо владела местным диалектом винду и прекрасно разбиралась в происходящем.

— Вы, Беатрис, похоже не раз участвовали в подобных мероприятиях, — решил её поддеть Шеннон.

— Как Вы догадались, Карло, — без тени смущения ответила она. При этом её глаза лукаво сверкнули. Праздник был в самом разгаре, когда появился Бомоко. Его доклад заставил Шеннона в очередной раз пожалеть о своей недооценке красных. Следопыт рассказал, что сначала они довольно быстро продвигались по следу и уже к полудню нагнали отступавших на юг кимбистов. Однако, их оказалось не трое или четверо, а втрое больше. Вопреки его совету Филх и Рольт решили напасть на них сразу после полуденного дождя. Но противник оказался хитрее и снялся с места раньше. То ли они почувствовали, что их преследуют, то ли так было задумано, но лагерь оказался пуст. При его осмотре один из солдат подорвал замаскированную растяжку, в результате чего ему оторвало ступню, а соседу оцарапало бок. Естественно, ни о каком преследовании не могло быть и речи. Бомоко двинулся вперёд за помощью, а остальные идут следом.

— Ты видишь, что тут творится, — огорчённо произнёс Шеннон. — Я могу тебе дать только Азата и его парнишку. Как видишь, сам я с похорон уйти не смогу.

— Хорошо, сайя. Я сам справлюсь…

Когда Бомоко ушёл, Шеннон почувствовал себя нехорошо. Как и в прошлый раз всё поплыло у него перед глазами.

— Что с Вами, Карло? — произнесла Изабо. Я Вам сейчас помогу. Она подала наёмнику калебас с какой-то тягучей сладкой жидкостью. Он её пил, пил, пил и не мог оторваться до тех пор, пока она не закончилась.

— Что это? — спросил он женщину.

— Мёд диких пчёл с тодди. Очень помогает, — деловито произнесла она, заглядывая ему в лицо. Ему вдруг захотелось притянуть и поцеловать эту женщину, но она ловко вывернулась из протянутых к ней рук и, облизав губы, как ни в чём не бывало села рядом. Шеннон решил не повторять попытку. Он слушал мерный рокот тамтама, что-то ел, что-то пил, обменивался репликами с соседями. В какой-то момент он обнаружил, что мерно качается в такт с ударами барабана. Захотелось пить, он оглянулся в поисках какого-нибудь сосуда. Чьи-то ловкие руки подали калебас. Он немного отхлебнул: в нём оказалась холодная чистая вода.

— Как это во время, — подумал он. Повернувшись, чтобы поблагодарить, он наткнулся на хитрый взгляд Беллы.

— Я знала, что ты этого захочешь, — прошептала она. Её длинные губы на мгновение сложились в ровный круг, за которым блестели маленькие острые зубки.

Шеннон вновь потянулся к ней. В этот раз она не отстранилась…

Кот проснулся в своей палатке и понял, что лежит совершенно обнажённый. Рядом никого не было. Где-то глухо продолжали звучать удары тамтама и доносится шум туземного праздника. Он повёл руками и нащупал фонарик. Так и есть: его куртка и брюки были аккуратно были сложены у входа. Рядом лежали кобура, ремень и ботинки. Он посмотрел на часы — было без четверти двенадцать.

— Странно, — произнёс он вслух. — Выходит я здесь всего часа три, а чувствую будто спал всю ночь.

Он натянул на себя одежду и вылез из палатки. У входа в лагерь дежурил Азат.

— Как дела?

— Вы же видели, как мы пришли, сайя? Неужели не помните?

— Нет.

— Странно, сайя. Вы приказали мне встать на часы, лично осмотрели раненых и положили в палатке белой госпожи…

— А где она?

— Она уложила Вас спать, а сама ушла на праздник! С нею пошли Бомоко, Филх и Рольт.

— Когда они ушли?

— Не знаю, сайя. У меня нет часов. Луна была примерно вот там.

Шеннон сориентировался. Выходило, что с момента ухода Беатрис прошло не больше полутора-двух часов.

— Что же она творит? — произнёс вслух наёмник.

— Кто, сайя? — переспросил Азат.

— Неважно. Я пойду поищу наших. Когда вернёмся, сменю тебя на посту.

— Да, сайя.

От склада к площади, где всё ещё бушевал туземный обряд, имелся прямой проход между хижинами. Именно по нему вчера ночью убегали "пантеры" нарвавшиеся на растяжку. Поэтому Шеннон быстро дошёл до места и уселся на своём прежнем месте. Он внимательно оглядывал окружающих, но ни Изабо, ни "коммандос", ни Бомоко не увидел. К нему подсел Борот и спросил:

— Где Ваш амулет, бвана Шеннон?

— Какой?

— Тот, что вечером был у тебя на руке…

— А, — отмахнулся наёмник. — Не знаю. Слетел где-то. Может в палатке…

— Если его сняли, то берегитесь! Вы умрёте до новой луны.

— Это почему же?

— Он оберегал от злых духов, что живут в твоём теле, бвана Шеннон. Теперь они вырвутся наружу. Чем быстрее наденешь этот амулет, тем меньше у них шансов съесть Вас.

— Они всё равно меня едят, и я это знаю, — хотел ответить Шеннон, но смолчал. Он потянулся к лежащему неподалёку калебасу и припал к нему губами. В нём оказалось помбе: густое, тягучее, с противным запахом. Несмотря на отвратительный вкус, наёмник делал вид, что пьёт. Шеннон чувствал, что знахарь смотрит на него и ждёт ответа. Ему не хотелось, обсуждать эту тему с каким-то колдуном, и он продолжал глотать вязкую вонючую жидкость, только по недоразумению именуемую пивом. Так прошло ещё два часа, праздник постепенно угасал, хотя попойка кое-где продолжалась. Прихватив с собой какой-то сосуд с тодди, Шеннон пошёл в свой лагерь. Он был совершено трезв. На посту по-прежнему стоял Азат.

— Как дела? — спросил его кот.

— Все давно уже в лагере, сайя. Спят.

— И белая женщина?

Азат кивнул.

— Она пошла в Вашу палатку, сайя.

— Зачем? — произнёс Шеннон. — У неё же своя?

Азат выпучил глаза:

— Вы же туда положили раненых!

— Да? Не помню.

— Я лично Вам помогал их укладывать.

— Ладно Иди спать, а я покараулю, — произнёс Шеннон. Он протянул тодди караульному. — На, возьми. Можешь немного выпить. Остальное дай раненым.