Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Будет лучше, если я тебя довезу до Саарбрюкена и высажу на вокзале. Оттуда каждые четыре часа ходит поезд, так что вечером ты будешь на месте.

— Отлично. И внимания к себе не привлечём. Мало ли зачем ты брал машину, может, ездил к любовнице…

— Не смешно, — улыбнулся Гюнтер. — Я благопристойный бюргер. знаю по дороге очень милое местечко с видом на Брейль. Там перекусим и поговорим. Ты ещё не сел на диету?

— Отнюдь, — оценил шутку Земмлер. — Я выпью пиво и за себя, и за тебя.

Через час оба немца расположились за столиком на берегу пограничной речушки Брейль, которая уже более полутора веков служила границей между Люксембургом от Германием.

— Два пива, — крикнул Курт, садясь за стол. Когда официантка поднесла кружки он обе пододвинул к себе и стал изучать меню.

— Ну уж нет. Я своё выпью сам… — Торговец потянул на себя одно пиво.

— Ах вот как! — ухмыльнулся Курт.

— А вот так! — в тон ему ответил Гюнтер. После того как был сделан заказ оба немца перешли на серьёзный тон.

— Я нашёл в Финляндии "шпандау" по цене триста пятьдесят долларов за штуку. К каждой из них прилагалась запасная игла.

— Фантастика, — сказал Курт. — "Швейная машинка" напоминает мне о молодости. А что с винтовками?

— Тут посложнее. Наиболее подходящая для вас модель 49 больше не производится, но я буду искать варианты, — Гюнтер умолк, поскольку официантка стала сервировать стол. Когда она отошла, разговор продолжился"

— Гюнтер, сколько тебе нужно "маузеров"?

— Вообще-то, две тысячи, но сойдут и две сотни… Они должны быть в рабочем состоянии, а лоск я наведу сам…

— Как ты заберёшь винтовки? Самолётом?

— Нет, морем. В Кларенс зайдёт прогулочная яхта. Она носит имя моей дочери — "Клаудия". Сейчас она должна быть где-то у берегов Мозамбика. По моим расчётам, она прибудет в середине августа…

— Я сообщу шефу об этом. Гюнтер, а как доставят со "швейные машинки"? Финляндия далеко…

— Тут всё просто. Вяйно, мой финский партнёр посылал их для каких-то своих земляков то ли из контингента ООН, то ли из Красного Креста. К его несчастью, груз прибыл уже после окончания их мандата. Контейнер лежит на каком-то таможенном складе в Боме. Человек Вяйно берётся доставить груз на борт "Клаудии" в любой момент. Там ещё есть одна безоткатная пушка с десятком снарядов.

— Хорошо. Возьмём её в довесок.

— Так что у нас получается по цене?

— Двадцать два "маузера" за один "шпандау". Их там четыре…

— Но нам нужно десять!

— Пока сколько есть. Остальные пойдут вместе с винтовками. А вас есть столько "маузеров"?

— Точно сказать не могу, но, думаю, что их больше раза в два. Разберёшься на месте с шефом.

— Я возьму все. Остальное заплачу деньгами.

— Лучше патронами…

— Договорились. Цену дам позже.

— Нет. Я должен сообщить шефу сразу. Если он будет согласен, то на следующей неделе в Сан-Ингберт от дяди Курта прийдёт открытка с поздравлениями твоей дочери.

— Тогда считаем по 1200 штук на "машинку". Каждый по девять центов. Всего выходит 436 долларов или двадцать восемь карабинов…А что делать, если патронов будет другое количество?

— Пересчитаете, — Курт стал складывать цифры на листочке бумаги.

Тем временем, Гюнтер продолжал:

— Считай, что "Клаудия" сможет прибыть дней через десять после получения открытки. Так что не затягивай!

С подтверждением заказа.

— Понял.

Гюнтер небрежно бросил купюру в двадцать марок и пошёл к машине, что-то напевая себе под нос. Следом плёлся Земмлер, всё время что-то считая. Когда они удобно расселись, Гюнтер произнёс:

— Значит "Клаудия" заберёт в Кларенсе две сотни винтовок Маузера в обмен на мою партию "швейных машинок" и патроны?

— Мне кажется, ты где-то ошибся. — Курт протянул Гюнтеру листок со своими расчётами. — У меня вышло сто два ствола. Гораздо меньше, чем у тебя.

— Наверное… — Гюнтер решил сменить тему. — Что ты будешь делать, когда провернёшь это дельце? Поедешь в Зангаро?

— Нет, вернусь в Мюнхен. Буду жить на доходы со "Спинетти Маритимо"…

— Да, — недоверчиво потянул торговец оружием. — Я могу подгонять тебе фрахт?

— Естественно! Пиши вот на первый адрес "до востребования", а на второй — если будет нужен недорогой фрахт, — он протянул он небольшой листок. На нём были написаны два адреса: Земмлера — в Мюнхене и компании "Спинетти Маритимо" — в Генуе.

— А если кого надо будет проконсультировать или обучить к тебе можно будет обратиться?

— Легко!

— А повоевать?

— Не знаю. Наверное, нет, — Курт замолчал, глядя на пролетавшие мимо сельские пейзажи, представив, как будет скучать в Мюнхене, а затем произнёс. — И всё-таки, да.

— Я так и думал, камрад, — улыбнулся Лайнтхоузен, прекрасно знавший эту породу людей. — У меня есть к тебе одно предложение…

В четыре часа Лайнтхоузен остановил свой автомобиль на улице Св. Иоанна, напротив вокзала. Курт открыл дверь автомобиля:

— Дальше я сам. А насчёт твоего предложения я подумаю…

— Удачи, друг. Ты знаешь, где меня найти!

— Ты тоже… — Курт проследил, как автомобиль Гюнтера свернул на Кайзерштрассе, и только перешёл улицу, направляясь к почтовому отделению. Не имея специального образования, Земмлер посчитал необходимым отослать шефу меморандум Штайна, а в отдельном письме описал события в Брюгге. Договорённость с Лайнтхофером была изложена в третьей записке. Общаясь с Шенноном и другими наёмниками, Земмлер искренне считал, что научился пользоваться эзоповым языком. По правде говоря, он больше смахивал на бандитский жаргон, но мало кто из его приятелей по оружию догадывался об этом. Зато профессиональным разведчикам было очень просто распознать, что скрывается под тем или иным словом или выражением. Отправив три заказных письма в Уарри, Курт купил билет на ближайший поезд до Страсбурга. Поздно вечером он сидел на восточном берегу Рейна и потягивал пиво глядя на родной германский берег. Спешить ему было некуда. Здесь же, на набережной св. Николая он снял недорогой пансион, чтобы скоротать ночь. Утренним поездом он уехал в Ниццу, рассчитав время так, чтобы в среду утром встретиться с Габриэлем Агратом.

В уютном ресторанчике, расположенном на углу улиц Бувье и Ле Лоррэн неспешно обедали два старых знакомых Ланге и Янсенс.

— По-видимому, случилось что-то очень важное, Фред, раз ты покинул свой уютный Люксембург и прикатил к нам в Брюссель во вторник, — шутливо поддел своего старого приятеля Янсен. — Неужели ты получил наследство любимой тёти?

— Ты почти прав, мой милый друг, — в тон ему отвечал Ланге. — Случилось кое-что из ряда вон выходящее. И оно связано с твоим банком.

— Неужели Ваша фирма нашла следы нацистских денег на наших счетах?