Андрей Васильев - Снисхождение. Том третий [СИ]

Вот тебе и раз. И слезинки высохли, и взгляд другой, и голос, и румянец на щеках появился. Как подменили застенчивую девушку, пребывающую в шоке по поводу неожиданного возвышения.

Ух ты.

— А совет неплох — повернув голову ко мне, произнесла Олеся уже куда мягче — Правда, я еще никогда никого не увольняла.

— Все когда-то бывает в первый раз — пробормотал я.

— Как это все некстати — вздохнула девушка — Ладно, пойду к себе, на свою личную Голгофу. Вы поразмыслите, какой мы совместный проект можем соорудить. Ну, на тот случай, если он нас двоих вызовет и спросит, как наше сотрудничество.

Как ловко она выделила голосом «нас двоих», Вику аж передернуло. Впрочем, возможно, дело в словах «совместный проект».

Нет, эту барышню точно не сожрут. Скорее, она кого хочешь сожрет. Я так думаю, что она поначалу еще из примеренной на себя роли не вышла. Ну, или перед нами комедию ломала, чтобы посмотреть на нашу реакцию. Репетировала, так сказать. Пристрелка. Проверочка естественности.

Я-то сначала подумал, что старик чудит. А теперь вижу — нет, кого-кого, а его не проведешь. Эта Олеся присной памяти Вежлеву со временем переплюнет.

Главное, чтобы так же как она не закончила.

— Так весенний игровой турнир, про него Зимин на недавнем совете докладывал. Расспросите своих, они расскажут — отозвался я, голосом давая ей понять, что все понял и оценил — Там работы на десятерых хватит, не то, что на нас двоих.

— Моя визитка. Уже старая, но телефоны и почта верные — Олеся достала из кармана пиджачка бумажный белый прямоугольник — Вышлите мне все материалы по этому мероприятию, хорошо? И — до встречи.

С Викой она прощаться не стала.

— «Вышлите» — передразнивала ее та всю дорогу до редакции — «До встречи». Знаю я таких тихонь! Я сама такой была! И ты хорош, сразу на нее уставился, ми-ми-ми, Олеся — Олеся. Да тьфу на тебя!

— Хорошо — согласился я.

— Что хорошо? — захлопала ресницами Вика.

— Все хорошо. И тьфу на меня, и ми-ми-ми, и Олеся. Как скажешь.

Вика булькнула горлом, что-то хотела сказать, но не стала. Призадумалась. Причем хорошо так призадумалась, на весь день.

Народ в редакции даже перепугался немного. Не привыкли они к тому, что заместитель главного редактора никому фитиля не вкручивает и везде свой нос не сует. После обеда они и вовсе начали шушукаться, а после выслали ко мне парламентера.

— Дражайший начальник — постучав в дверь, но, как и всегда, не дожидаясь разрешения, ко мне в кабинет вошла Шелестова — У нас вопрос.

— Сразу нет — ответил я, пребывая в задумчивости.

Подумать было о чем. В первую очередь о предстоящем призыве богов. Древесина однозначно говорила о кострах, но это было как-то очень просто. Разжег костер — и все? Не по-нашему это, не по-файролльски. Вот если бы сначала надо было добыть пять каких-нибудь специальных треножников, к ним зелье из пяти реагентов, разбросанных по всему континенту, а после специальные спички — вот это да.

А тут что? Добудь дрова, запали огонек? Жидковато.

С другой стороны — а почему нет? Парадоксы простоты я в игре тоже видал. Как тогда, с дочкой кенига. Я расследование провел, нордлигов подрядил, морскую битву устроил, а все можно было решить куда проще и незамысловатей. Может, я и пошел по этому легкому пути? И определила его пятая печать. Смени я ее тогда, не помешай мне Сэмади — и все стало бы сложнее.

Сэмади, опять же. Как это в его памяти ничего не осталось? Он, конечно, тоже порождение Ставроса, но только отчасти. Валяев и его люди к нему руку приложили, я помню, он что-то по этому поводу говорил. Тем более, что его присутствие на данном континенте вообще не предполагалось, вот какая штука. Он же неучтенный фактор. А значит, полностью подконтрольный Костику сотоварищи. Вроде бы.

А оказывается — нет?

Или все это проделки Странника.

Опять же — Странник. Он все понял про печати и явно был не против того, что я притащу в Файролл богов. Хотя ему как раз это невыгодно.

Или выгодно? Или он наоборот только того и хочет, тоже работая на парадоксах?

Как же все сложно, как все тут запуталось и перепуталось.

Одна радость — не мне эти хитросплетения распутывать. Все понимаю, даже то, что нарываюсь, но я после призыва богов из игры сваливаю. Устал. Не хочу больше.

— «Нет» — что? — уточнила Шелестова.

— «Нет» всё — ответил я — Или «да». Не знаю, сама выбери и подчеркни нужное слово.

— У меня вообще-то много вариантов, и на «нет», и на «да» есть — Елена поправила волосы — Но я по другому поводу. Скажите, а что с нашей дорогой Викторией Евгеньевной? Она сегодня как клубника из магазинного пакета.

— В смысле? — не понял я.

— Замороженная — объяснила мне Шелестова — Всякое видела, но такого нет. Она уже полчаса в одну точку смотрит и ни на что не реагирует. Уже и Петрович рядом с ней покурил, и Таша пять конфет съела, а после фантики на пол побросала, и я чулки подтянула, а ей хоть бы хны. Нам страшно и дискомфортно. Мы же без трендюлей как без пряников.

— Напишите табличку «Ушла в себя, буду нескоро», поставьте рядом с ней и успокойтесь — посоветовал я.

— Это понятно — Шелестова присела за стол — Но проблема таким образом не решится. Верните нам нашу Викторию Евгеньевну.

— Как? — заинтересовался я — Как именно я это сделаю?

— Не знаю — наморщила лоб Елена — Она с вами приехала такой, значит, вы знаете причину. Вот и давайте, выбивайте клин клином. В конце концов примените самый убойный аргумент.

— Это какой? — я сдержал улыбку — Поколотить ее, что ли? По старому русскому обычаю?

— Ну, можно и поколотить — согласилась Елена — Но я имела в виду другое. Взбодрите ее как следует прямо тут, на столе. Мы даже можем из кабинета выйти. Хотя, можем и не выходить, так даже пикантнее будет.

Слабенько. Раньше смешнее шутила и не так толсто.

— У меня другое предложение — заговорщицким тоном предложил я — Давай я лучше тебя прямо тут и на столе. Знаешь, как она сразу взбодрится! Слово даю!

— Ну, нет — Шелестова скептически посмотрела сначала на стол, потом на меня — Я люблю экстрим, но не до такой степени.

— Тогда извини — печально вздохнул я и вытянул из пачки сигарету — Тогда испытывайте дискомфорт дальше.

— Я могу с Мариэттой поговорить — предложила Шелестова — Или с Ксюшей. Они ради любимой начальницы на многое готовы пойти.

— Ты еще предложи Ташу тортом подкупить — рассмеялся я — Ладно, не парься. Отвиснет ваша начальница скоро. Переварит утренние новости и оживет.

— Успокоили — Шелестова встала со стула и снова задумчиво посмотрела сначала на меня, а потом на стол — Или, все-таки, катализировать процесс?

— Ты думай живее — посоветовал ей я, прикуривая — А то скоро рабочий день кончится.