Андрей Васильев - Снисхождение. Том третий [СИ]

И это было правдой. Валяев (а это был именно он), от ударов в дверь кулаками уже перешел к пинанию ее ногами.

— Чего так долго? — возмущенно спросил он у меня, как только я ему открыл дверь — Почему до сих пор не одет?

— С чего бы? — я повернулся вокруг своей оси — Вот, халат. А под ним и майка есть, и трусямбы.

— Ты дурак? — Валяев повертел у виска пальцем, вошел внутрь и прикрыл за собой дверь — Старик вот-вот прибудет в здание. Стоп. А тебе что, никто ничего не сказал?

— Нет — после упоминания Старика мне стало немного маетно — Что, должны были?

— Как мне думается — да — Валяев почесал затылок — Макс вроде упоминал утром о том, что поговорит с тобой.

— С возвращения из Праги его не видел и не слышал — покачал головой я — Слушай, а что, Старик сразу по приезду будет делами заниматься? Вроде как он с дороги, почти ночь на дворе…

— А встретить его? — удивленно глянул на меня Валяев — Внизу, в холле? Без этого-то как?

— В смысле? Ты о том, что куча народа выстроится рядком, и дружно рявкнет «С приездом»? — изумился я — Да ладно тебе. Шутишь?

— Такими вещами не шутят — очень серьезно возразил мне Валяев — И тон твой этот неуместен. Да, есть такая традиция — первые лица «Радеона» встречают Старика по приезду. Кстати — ты почти верно все описал.

Я потер лоб. Нет, все-таки к некоторым вещам, которые здесь в ходу, мне никогда не привыкнуть.

— Неувязка имеется — понимая, куда клонит Валяев, я начал строить защитную версию — Причем тут я? Моя рожа никак не тянет на первое лицо.

Смысл происходящего мне был ясен, но участвовать в этом мне не хотелось совершенно. Дело не в неприсущем мне нонконформизме и не в душевном неприятии атмосферы лизоблюдства, которым здесь недвусмысленно попахивало. Мне просто не хотелось никуда идти. Да и всю «радеоновскую» верхушку видеть тоже желания никакого не было. Старик ведь запросто с ней мог устроить какой-нибудь свой очередной перфоманс и присутствовать при этом я точно не желаю. Мне Нового года хватило.

— Курицу жарите? — повел носом Валяев и протопал на кухню — Точно. Ох, Виктория, золото ты, а не хозяйка. Другие своим мужикам из столовой еду заказывают, а ты вон, домашнее готовишь.

— Я, наверное, пойду — пискнула Ксюша, с опаской глядя на нежданного визитера.

— Да у вас гости! — повернулся к ней Валяев — Извините, не заметил.

— Потому что постоянно куда-то спешишь — пояснил я я — Все наскоком, все в последний момент…

— Поговори мне еще — вроде как в шутку проворчал Валяев, но тон был вполне себе серьезный — Критиковать он меня будет. И потом — кого ждем, одевайся давай.

— Кит, а смысл? — воззвал я к его разуму — С вами все ясно, вы все сотрудники корпорации, вам и флажки с плакатами в руки. Но при чем тут я?

— Еще одно слово — и я начну сердиться — уже совсем без юмора в голосе пояснил Валяев — Сказано — одевайся, идем вниз, значит топай в комнату и делай, что сказали. А будешь спорить, так в халате туда направишься, в котором будешь выглядеть смешно и нелепо. Ты хочешь выглядеть смешно и нелепо?

— Нет — признался я — Я этого не люблю.

— Так вперед, и дорогу осилит идущий.

Он, развернул меня, дернув за плечо, и отвесил коленом небольшой ускоряющий пинок под зад.

— И снова — здравствуйте — спровадив меня, он снова обратился к Ксюше, причем голос его обрел шелково-бархатные нотки — А вы скромница, скромница. Сидите тут так тихо-тихо, как мышка. Итак — я Никита, а вы…

— Ксюша это — вмешалась в беседу Вика — Она из редакции, ты ее уже видел и проигнорировал. И вообще — она тебе не некая длинноногая… Ну, ты понял.

— Ааааа — и снова голос Валяева изменился, вкрадчивость из него пропала, будто ее и не было — Помню-помню. Рад встрече. Киф, ты где там? Время, время!

— Иду — сообщил я, застегивая рубашку — Все уже.

— Ты совсем рехнулся, мой бедный друг? — спросил у меня он, появляясь в дверном проеме — Ты что, на танцы собрался?

— А что не так? — опешил я, оглядывая себя в зеркале.

Джинсы, однотонная футболка, поверх нее рубашка. Чего еще-то надо? Может, он о том, что надо заправить рубашку в штаны?

— На меня посмотри — Валяев повернулся вокруг своей оси — И сравни.

Ну да, он нынче был франтом, как-то сразу я на это внимания и не обратил. Брюки, отглаженная сорочка, жилет. И даже галстук он сегодня на шею нацепил.

— Правильно, милый — вмешалась в разговор Вика. Она змейкой проскользнула под локтем Валяева, подошла ко мне и одернула рубашку — Не надо ничего менять. Они все сотрудники, им положено по дресс-коду одеваться. А мы — журналюги, у нас другой стиль жизни, а, значит, и одежды.

— Мне тоже нравится — внезапно вступила в разговор Ксюша — Это «кэжуал», вы, Харитон Юрьевич, выгодно будете смотреться на фоне остальных. Я про это читала.

— Однако, у тебя тут прямо Фронда — посуровел Валяев — И все против меня настроены.

— Да кому ты нужен? — беспечно спросила у него Вика и пригладила мои волосы.

— Вот все же до чего женщины смелеют на своей территории — перестав пыжиться, рассмеялся Валяев — А особенно на кухне и в спальне. Они там просто неимоверную силу черпают, как Антей от земли. В другом месте всегда: «Да, Никита Небранович, конечно, Никита Небранович» и глаза в пол. Тут же — откуда что берется?

— Да, Никита Небранович, тут мы на своей территории — прощебетала Вика, часто-часто моргая глазами, отчего ее лицо приняло кукольное выражение — И не дай вам бог.

Валяев притворно сплюнул, достал из одного кармана брюк сигареты, из другого зажигалку и сказал мне:

— Я в коридоре курю. Давай, обувайся и пошли, а то и вправду опоздаем. А ты, Виктория, куру дожаривай и нас с Зиминым в гости жди.

— Вот и хорошо — неожиданно покладисто согласилась та — Лучше так, здесь. А то опять вы моего Кифа невесть где коньяком накачаете.

— Его накачаешь — щелкнув зажигалкой, хмыкнул Валяев — Кто кого еще…

В общем, в коридор мы вышли вместе.

— Кит, может, я все же не пойду? — еще раз попробовал отбояриться от неожиданно свалившейся на мою голову напасти я — Ну что мне там делать?

— Все же ты дурак — хлопнул меня ладонью по лбу Валяев — Так и не понял, зачем я тебя туда тащу? Ведь я уже объяснил, правда, намеками. Нельзя быть таким тупнем, Никифоров!

Я только руками развел.

— Рожей твоей посветить тебя веду — выпустил кольцо дыма, забавно скривив рот, Валяев — Чтобы все помнили, что ты в ближнем круге, и хвост на тебя поднимать нельзя. Я не я буду, если Старик тебе хоть пару слов не скажет, а то и по плечу не похлопает, и это будет лучшая защита, какую только можно представить. Под тебя уже столько разных сволочей копает, что мама моя, а особенно из тех, кто был в дружбе с Вежлевой. Ты в курсе, что в ее… Эээээ… исчезновении все тебя винят? Даже не так — что его на тебя повесили? Доносы добрые люди Азову пишут, доказательства фабрикуют.