Игорь Осипов - Измеритель

И видя, что его не понимают, продолжил:

– Кристина, ты внутри расположение постов, жилой зоны и так далее знаешь? Людей, что с тобой вместе были…

Получив от нее утвердительный кивок, Изотов широко улыбнулся:

– Ну вот. А представьте: мы попадаем внутрь здания, что еще очень большой вопрос, и куда идти? Будем как слепые котята. И тех, кого там держат, надо не напугать. А то куча вооруженного народа врывается в помещение – тут такая паника поднимется. Поэтому и нужно знакомое лицо, кому бы они доверяли. Во всем этом только она нам может помочь.

– Убедил, – капитан посмотрел на стоящую девушку, словно ожидавшую приговора, и вынес вердикт: – Хорошо, ты включена. С оружием умеешь обращаться?

– Нет, но я научусь, – решительно ответила Кристина.

Как ни хотелось быстрее, но сборы отрядов затянулись. Война – дело нешуточное. Все предусмотреть невозможно, но хотелось, чтобы впоследствии сюрпризов было как можно меньше. Только в этой суете сборов, обильно приправленных предбоевым мандражом, Максим понял пословицу: «Фигня война – главное маневры». Подготовка имеет наиважнейшее значение. Все-таки военный фольклор очень емкий, точный и колоритный, как и люди, им пользующиеся. Изотов наблюдал, как вездесущие офицеры умудрялись влезать всюду, контролируя сборы буквально всего: оружия, снаряжения, людей, по пути умудряясь обсуждать между собой мелочи предстоящей операции. Так или иначе, только через сутки оба отряда в полной боевой экипировке стояли в туннеле. Здесь их пути расходились. Малый отряд, возглавляемый лично капитаном Ереминым, одетый в химзащиту и на скорую руку сшитые белые маскхалаты, вооруженный оружием с оптикой, должен был блокировать противника в здании и приковать к себе внимание, а более многочисленная группа в это время проникла бы в здание и захватила его. Провести операцию без лишних жертв, особенно со своей стороны, – таков был план в общих чертах. Выглядело это все очень многообещающе, но, как говорится: «Мы предполагаем, а Бог располагает» – что-то Максима на философию потянуло, сказывалось волнение.

Он стоял в шеренге большего отряда, вооруженный помповиком, с полным рюкзаком, набитым медикаментами и перевязочным материалом. Дай бог, чтобы все это не пригодилось, но, видя серьезные намерения бойцов, верил с трудом. Справа от Максима в камуфляже и бронежилете, с висящим на ремне трофейным «кедром», нервно переминалась с ноги на ногу Кристина. Она была похожая на солдата Джейн из фильма, который Изотов смотрел в какой-то другой жизни. Вся такая грозная и суровая. «Да, страшна русская баба в гневе». Слева, не зная, куда деть свои длинные руки, стоял Сергей. Он, несмотря на все уговоры, принципиально не взял никакого оружия, мотивируя это тем, что, не умея с ним обращаться, принесет больше вреда, чем пользы. А вот в другом, памятуя эпопею со вскрытием бункера «Кристалла», он будет незаменим.

Ну вот и все, Рубикон перейден: сверка часов, последние указания и наставления. Офицеры крепко пожали друг другу руки, и, пожелав удачи в общем деле, отряды разошлись в разных направлениях.

Пытаясь идти тихо, хотя как тихо пройти двум десяткам человек по умножающему каждый звук эхом туннелю, отряд, не останавливаясь, двигался в направлении цели и уже через четверть часа достиг блокпоста, где рядом с бойцами охраны стоял Денис при полном параде: в своей полицейской форме с лычками сержанта на погонах. В руках он держал «калаш», а в разгрузке торчали запасные рожки. Явно давно поджидая нас, он привстал, услышав приближающийся топот множества ног.

– Мальбрук в поход собрался… – и, посмотрев на бледное лицо сержанта, Виктор продолжил: – Дальше стишок рассказывать не буду, а то больно на правду похоже.

Денис улыбнулся и безапелляционно заявил:

– Я с вами пойду. И чувствую я себя нормально. Не помру, не дождетесь!

– Раз решил, то пошли. Только броник накинь, а то прохладно.

– Уже, у меня разгрузка комбинированная, – гордо ответил сержант, для пущей убедительности похлопав себя по груди.

Попрощавшись с бойцами поста, отряд вступил на неизведанную ничейную территорию.

Белые призраки ледяной пустыни. Их фигуры в маскхалатах были едва заметны на фоне белоснежного покрова. Передвигаясь ползком по чистому полю, они медленно, как беременные полярные улитки, подбирались к наполовину скрытым под сугробами развалинам какого-то здания. Между гребнем холма и станцией других удобных позиций для снайперов не наблюдалось – по высоте расположения эти стены находились прямо напротив поста на вполне «убойном» расстоянии трехсот—четырехсот метров. Но у позиции имелся и существенный недостаток: в случае экстренного отступления уходить придется по совершенно открытой местности, на глазах у изумленной и не слишком довольной выступлением публики.

Ползти по глубокому непролазному снегу с грузом оружия и боеприпасов было очень тяжело, особенно для нетренированных гражданских, но, несмотря на утомительность этого выматывающего занятия, скрытые белым на белом диверсанты упорно приближались к своему укрытию. Алексей не боялся опоздать. По всем расчетам, как бы отряд ни задержался в пути, начать нападение они должны были раньше, чем штурмовой отряд доберется и разыщет проход во внутренние помещения. Скорее существовала опасность ввязаться в свалку раньше, чем надо, то есть если опоздает основной отряд. Тогда у противника появится время оценить ситуацию и ответить, а сил на оборону недостаточно. Капитан посмотрел на ползущих рядом с ним бойцов. Еще двое с охотничьими карабинами, снабженными оптическими прицелами, и четыре автоматчика. Да, не густо. Только бы ребята успели. Поправив за спиной массивную и длинную СВД, Еремин с остервенением продолжил борьбу с глубоким девственным снегом и первым достиг стены одноэтажного здания без крыши, намеченного для засады.

Стащив оружие, он, обессиленно прислонившись спиной к бетону, поправил на лице респиратор и махнул своим бойцам. «Да, давненько не держал я в руках шашку. Поослаб на кабинетной работе». Бойцы, тяжело дыша, подползли к своему командиру, а порядком отставший молодой парень, не выдержав мучений подобного перемещения, привстал и, пригибаясь, словно это как-то спасет его от всевидящего ока постовых, последний десяток метров преодолел бегом, вызвав тем самым крайнее неудовольствие Алексея. Отдышавшись, капитан первым ввалился в проем выбитой двери и деловито, по-хозяйски осмотрел помещение.

– Располагаемся, ребятки. Это наша крепость.

Бойцы разошлись по комнатам, с любопытством оценивая здание. Из-за отсутствующей крыши и провалившегося потолка по углам намело сугробы, ветер завывал, сметая всякий намек на, то, что здесь жили люди. Остатки кухонной мебели и пустые проемы окон с обугленными обрывками занавесок говорили о былом счастье и уюте, а теперь… Теперь только вольный ветер свободно веет-бродит по комнатам, перекатывая обрывки бумаг и заметая все снегом, стыдливо стараясь укрыть от взгляда выживших людей страшную беду.