Анатолий Дубровный - Поход в никуда

– Это хорошо, что спрячет, ей очень досталось, – в свою очередь кивнула Рамана, – но Тарун не выпустит Тиассу из Лишаны, видишь…

Рамана не успела сказать, что хотела, чёрный дракон стремительно, что совсем не ожидалось от такой туши, напал. Целился он в Листика, и ему удалось её схватить. Зажав изумрудно-золотистого дракончика в кулаке, чёрный исполин победно заревел:

– Всё рыжая! Как ты не бегала, пришёл твой конец! Много ты мне крови попортила, но…

На этот раз чёрный дракон закончить не успел, повеяло холодом и появился снежно-белый дракон (не намного уступавший в размерах чёрному), его рык заглушил рёв чёрного:

– Стой, Таруниарам! Остановись!

– Обязательно остановлюсь, только сначала раздавлю твоего ублюдка, Инедириазим! – рёв черного дракона стал ещё громче, он поднял лапу, в которой была зажата Листик, но ничего сделать не успел, Инед ударил, но не огнём, а холодом. Таким холодом, что побивает самую толстую шкуру-броню, гасит первозданный огонь, ломает кости и выворачивает суставы. Холод был такой силы, что погасил огонь на поверхности Лишаны, этот холод почувствовали Рамана, Милисента, Салли и Лиша, хотя находились в стороне от направления удара Инеда. Даже этих драконов (несмотря на то, что они все принадлежали к роду снежных) обездвижил лютый холод. Чёрного дракона он не остановил, но замедлил его движения, но при этом лапа, державшая изумрудно-золотистого дракончика не разжалась. Дракон продолжая удерживать Листика, победно заревел. Но этот рёв внезапно оборвался, в дракона один за другим стали втыкаться орочьи метательные топорики. Особого вреда они не причинили, но на какое-то время, совсем незначительное, отвлекли. Этим воспользовался орк на крылатом коне, метнув свой большой топор. Может чёрный дракон и смог бы увернуться или отбить летящий в него топор, но холод замедлил его движения. Оружие орка, увеличившееся в размерах попало в морду чёрного дракона, от неожиданности выпустившего золотистого дракончика. Листик выскользнула из захвата (холод не оказал на неё никакого влияния) и вместо того, чтоб бежать, бросилась на Таруна. В лапках изумрудно-золотистого дракончика появились два меча, которые она воткнула во вновь заревевшего чёрного исполина:

– Ты, Инедириазим, и твои ублюдки не сможете остановить меня! Ты всегда был слабее! Я всё равно убью это твое отродье, а потом займусь остальными и тобой тоже! Вы вставшие на моём пути к абсолютному могуществу, все умрёте и… – в этот момент чёрный дракон увидел, что сделала Листик. Её действия рассмешили гиганта, смех которого раскатился словно гром: – Аха-ха! Ты, козявка, думала, что сможешь меня этими зубочистками, изготовленными вашим спятившим…

Договорить чёрный дракон не смог, белое свечение, возникшее вокруг мечей, пошло по его огромному телу, словно поглощая его. Белый огонь, взрывообразно распространившийся, полностью поглотил огромного чёрного дракона, но не стал распространяться дальше – Листик протянула к этому огню свои лапки, и тот столь же стремительно, как увеличивался, втянулся в маленького дракончика. Тело Листика превратилось в белый огонь, ярко вспыхнувший и погасший и дракончик исчез.

– Гибель бога, набравшего такую огромную силу, сопровождается её выбросом, что приводит к катаклизму межмирового масштаба, – тихо, с ужасом произнесла Рамана и свистящим шёпотом добавила: – Смерть этого бога привела бы к гибели всех миров этого луча! Никто бы не смог спастись, не успел бы! А Листик забрала на себя…

– Листик! – закричала в отчаянье заметавшаяся Милисента. – Я её не чувствую! Её нигде нет!

– Листик! Я тоже… – всхлипнула Лиша, – она пропала, исчезла!

– Листик! – вслед за Лишей заплакала Салли – серебряный дракон. Лиша и Милисента обнялись и уже зарыдали во весь голос, к их рыданиям присоединилась Салли. Рамана и Саманта (белоснежный дракон, что появился вместе с Инедом) были близки к тому, чтоб тоже заплакать. Суровый орк, не стыдясь вытирал слёзы.

– Ах как хорошо! Как всё замечательно получилось! – произнёс мужчина, одетый в тогу, хоть и молодой, но выглядевший солидно и благообразно. Мужчина стоял на зелёном холме, окружённом серой дымкой ульма, чтоб пробить через межпространство такой тоннель из одного мира в другой, а затем его держать, надо обладать немалой силой. Мужчина, улыбаясь, продолжил: – Последний истинный дракон попал в простейшую ловушку, собрав для меня силу. Немного лести – и могучий дракон сделал то, что нужно было мне, нет, я на абсолютное могущество не претендую, но и равных среди богов теперь мне нет! Конечно, потом бы стал вопрос как от истинного избавиться, но рыжая смерть решила эту проблему наилучшим образом, сама при этом устранившись. Единственная, кто мог бы встать на моём пути, всё-таки возможность убить бога – это не шутка. Эта наглая рыжая дракона вызывала у меня определённые опасения. Но теперь всё великолепно разрешилось!

– Напрасно ты это затеял, Маримулл, – произнёс Инед, с прищуром глядя на бога грома и молнии. Тот презрительно усмехнулся:

– Ты теперь мне ничего не сделаешь, ледяной затворник, нет у тебя такой силы! – рассмеялся Маримулл.

– Напрасно ты это затеял, Маримулл, – повторил Инед и протянул в сторону зелёного холма руки, с них на бога грома и молнии полился огонь, похожий на тот, в котором сгорели Таруниарам и Листик. Маримул ничего не успел сделать, только удивлённо моргал. Огонь не причинил ему вреда, даже не напугал, и бог грома и молнии, презрительно усмехнувшись, спросил:

– И что? Что ты этим хотел показать, а Инед? Своё бессилие перед моим могуществом? Твой огонь не то что вреда, никаких неудобств мне не причинил!

– Я не знаю, что это за мир, где ты сейчас находишься, но надеюсь, что ты не успел там нажить врагов. Иди и живи, если сможешь, – серьёзно ответил Инед. Маримулл замер, прислушиваясь к своим ощущениям, и растерянно спросил:

– Что? Как? – и глянув на появившуюся рядом красивую статную женщину в белой тоге, жалобно произнёс: – Изизиаррочка! Что теперь…

Та, недослушав, презрительно усмехнулась:

– Кому ты такой нужен? Предупреждала я тебя – не связывайся с истинными!

Зелёный холм пропал, как и серый туман его окружавший. Саманта, с неприязнью, даже с ненавистью глядя на то место, спросила:

– Что с ним?

Ответил не Инед, а неизвестно откуда взявшаяся русая девушка в скромном платье. Бушующий под ногами огонь мира сайше её нисколько не смущал. Девушка обвела всех своими большими серыми глазами и пояснила:

– Инед лишил Маримулла божественной силы. Теперь это не бог грома и молнии, а обыкновенный смертный. От него отвернулась даже Изизиарра, его жена. Впрочем, этого следовало ожидать.