Галина Ландсберг - Эффект Зоны (СИ)

Настоящее время

Мужчина медленно шел по захламленному коридору старого припятьского детского сада и его шаги гулким эхом отдавались от стен. Они иногда заглушали человеческие голоса, что раздавались из помещения небольшого актового зала, в котором ещё при жизни города проводились родительские собрания и детские утренники.

Он делал всё так, как велел ему Рэд, когда его голос стал раздаваться в голове сталкера.

Он собрал команду, он действовал с ними так, как ему было сказано, практически всегда мешая планам какого-нибудь сталкера, чьи помыслы шли вразрез с идеями Шухова и как-либо не устраивали его. Но никто из собравшейся братии не знал, почему именно в тот или иной момент их могли подорвать на очередное дело и куда периодически отлучался их лидер. Иначе говоря — соклановцы не подозревали о связи их предводителя с силами Зоны. Знал только один человек и узнал тот из-за того, почему Александр более никогда в компании не употреблял ни капли алкоголя: как говориться язык мой — враг мой. Но узнав о необычном таланте своего лидера, Тритий не спешил рассказать об этом всем. Вместо этого, мужчина иначе стал смотреть на своего командира и понимать, что и в Зоне есть своя религия, неподчинение которой могло грозить скоропостижной смертью. Из страха, Тритий послушно покинул группу и скрылся в неизвестном для своих товарищей направлении, по приказу командира начав собирать вокруг себя ещё людей. Александр не мог внятно объяснить, зачем ему дополнительная группа, практически секта, но где-то в глубине души он надеялся, что они будут служить для него своеобразным щитом, если вдруг Черный сталкер решит убрать его за ненадобностью.

— Шёнг! — Громко поприветствовали люди, сидящие в помещении актового зала, когда Александр зашел туда. Это не было особым приветствием, это было ещё одним его именем, под которым его знала собравшаяся секта.

Люди слепо верили наставлениям и его самого, и Трития, называя их жрецами или проповедниками, чем неимоверно веселили Александра. Но придуманные его товарищем обряды жертвоприношения Черному сталкеру, не казались ему самому такими забавными: Шёнг чувствовал некоторую неловкость и вину за то, что делают эти люди, заживо разрывая на части очередного попавшегося им сталкера в надежде на то, что это защитит их от сил Зоны.

Мужчина в знак приветствия кивнул собравшимся здесь сталкерам и прошёл к одному из окон. Он собирался закурить, когда в его голове словно гром раздался голос Рэда, сообщающий о новой цели, а это значило, что пора возвращаться к своим обычным обязанностям. Отчасти Шёнг всегда радовался возвращению к своей основной группе, ведь люди, составляющие её, стали ему практически родными. Но рассказать сталкерам из группировки о том, чью службу им приходиться нести он не мог — такова договорённость между ним и Черным сталкером, поэтому, Александр продолжал нести свою службу, время от времени меняя свои маски с одной на другую.

Посиделки у костра между вылазками, сопровождаемые постоянным пересказом старых и рассказыванием новых местных баек было одним из любимейших развлечений бывалых сталкеров. Для новичков это было едва ли не хобби, сопровождаемое особым ритуалом ухода в какое-нибудь уединенное место, для того, чтобы эмоции от историй были сильнее, нежели чем на территории родной им Деревни новичков.

Вот и сейчас троица парней, видевших Зону не дальше, чем за полуразрушенной железнодорожной насыпью, собрались в небольшом тоннеле возле старого АПТ, разведя костер и удобно там расположившись. Каждый из них уже успел рассказать по одной истории, услышанной от какого-нибудь приходившего в деревню бывалого ходока, когда ночь полностью накрыла эти земли своим полотном и никто из них не ждал какого-либо гостя.

По Зоне стараются не ходить в темное время суток: чревато непоправимыми последствиями. И, поэтому, сталкеры очень удивились, когда к ним под укрытия тоннеля спешно забежал молодой мужчина. По виду — далеко не новичок, чтобы просто так, не зная простейших правил, бегать по ночной Зоне. Мужчина забежал и как-то по-хозяйски расположился за костром рядом с сидевшими здесь сталкерами, усевшись на корточки и протянув к огню бледные ладони. Сталкеры переглянулись между собой и один из них, Шнур, нерешительно спросил:

— А чего до деревни не добежал?

На свой вопрос стакер получил насмешливый взгляд от гостя.

— Не успею. — Тихо произнес тот. — Дождь вот-вот начнется.

Сталкеры только успели усмехнуться, как со стороны улицы послышался звук быстро набирающего интенсивность дождя и тут же посмотрели на гостя, стараясь понять, как тот так точно угадал с погодой. Когда прозвучал первый раскат грома и помещение на секунду осветил свет близкой молнии, Шнур заметил, как на эту же секунду, лицо пришедшего сталкера поменялось, спрятав за собой все человеческие признаки и оставив лишь пустые провалы глаз и неестественно широкий рот, но парень счел это простым видением. Неприятным и плохим, если верить местным суевериям. Но набрасываться на человека с расспросами об этом не хотелось: один черт знает, что может произойти с человеком в Зоне, а за неправильный вопрос можно и по носу получить, да так, что от твоего носа только и останется кончик, торчащий из земли.

Незнакомец улыбнулся, явно развеселенный реакцией парней.

— А вы чего не в деревне, ребятки?

Шнур оскорбленно нахмурился. Ему не нравилось, когда кто-то называл его подобными словами, особенно если этот кто-то, по виду, был не особо старше его самого и, из-за своего горячего нрава, парень выпалил в ответ:

— Слышь, мы тебе не ребятки, бабуля-видуля.

Компания дружно рассмеялась, сочтя замечание товарища забавным, ведь незнакомец с точностью предсказал ухудшение погоды, но то, каким тоном это было сказано, кажется, задело гостя больше чем сам предмет замечания, и тот скоро спрятал с лица дружелюбную улыбку. На его выражение лица, сталкеры рассмеялись ещё больше, обрадованные своей, как им показалось, победой. Но когда на месте незнакомца появилась точная копия обиженного сталкера, смех всей компании прекратился, сменившись удивлением, а со стороны Шнура ещё и легкой паникой.

— Предскажу твою смерть. — Произнесла копия сталкера и, громко рассмеявшись, поднесла к своей голове ладони, а после, крепко впившись ногтями в макушку, с противным треском стала стягивать с головы скальп, отбрасывая части тела к оригиналу парня. Ошарашенные сталкеры обратили внимание на то, как сам Шнур, глядя на самого себя, истекающего кровью, в панике стал ощупывать свою голову и с каждой секундой паниковал всё больше, словно не находя плоти и на своей голове.