Вадим Денисов - Гоблин

Стоит ли искусственно расширять трещинки там, где вопрос касается выживания? Где дело идет о жизни и смерти? Не правильней ли было просто вручить каждому наиболее грамотный список?

Но тогда не было бы и самой игры. Интересной! Которая, несомненно, развивает сообразительность, чувство ответственности, хотя бы за самого себя, и умение видеть дальше собственного носа. Рыба ты пелядка, Гоблин, что ты надумал? Что держал в голове сталкер высшей категории, прошедший огонь, воду и медные трубы, задавая подросткам эту задачу? Я не верю, что он хотел просто потыкать их носом в ошибки.

Правильно я сделал, что сам поучаствовал.

Завтрашнее мероприятие стало для меня важным.

Утром сделалось еще хуже, сон повторился. С трудом сдерживаясь, чтобы не наговорить резкостей родным, я вызвал машину и смылся из санатория как можно быстрей. Встретивший меня Бероев сразу заметил, что начальство не духе.

— Что случилось, Командор?

— Да сон хреновый приснился, представляешь? — неожиданно для себя раскрылся я, вовсе не планируя этого делать. — Мало того, приснился два раза.

— Бывает, — понимающе кивнул он. — Тяжелый?

— Да как тебе сказать… Короткий, как ролик. Про Сомова. Стоит на фоне какого-то ржавого железа, скорее всего, старого судна.

— И что дальше?

— Растерянный он, замученный. И почему-то виноватый. Говорит мне: «Влипли мы, Командор, серьезно влипли… Приходит время, и что-то случается, никакое везение или осторожность не помогут. Это знает каждый сталкер, знает, но продолжает нарываться. Вот и мы нарвались… Буду пробовать выкрутиться».

— И это все? — выждав паузу в ожидании продолжения, спросил Руслан.

— Все. Две ночи подряд, слово в слово.

— Знакомо. Я бы на твоем месте прислушался.

— Суеверия, — отмахнулся я вяло.

— Кто-то говорит, суеверия, я говорю — чуйка. Что за судно, типа не опознать?

— Во сне видеокамер не бывает. Не по себе теперь, сердце колет.

— Давай я пробью, где да что, — предложил он неуверенно.

— Что ты там пробьешь, скажешь, что у Командора белочка завелась? Пошли на экзамен, люди ждут.

Сдуреть, целых сорок минут было потеряно на провинциальный драматический театр. Педагоги — люди артистичные. Привыкнув стоять на сцене перед учениками, они неосознанно переносят эту методологию и в общение с людьми взрослыми. Все предварения, на которые производственник перед деловым обсуждением потратил бы от силы четыре минуты, здесь заняли вдесятеро больше времени.

— Липкина Зоечка, наша умница, — представила Климова очередную экзаменуемую, передала Бероеву ее заявку и тут же повернулась к коллегам.

Они там уже сводку составляют по устному экзамену.

Глянув на бумагу, Руслан сразу ткнул пальцем, показывая мне соответствующую позицию. Я вздохнул и недовольно поворчал себе под нос что-то о малой динамике процесса. Десятый человек, а всего их двенадцать. Скоро у нас прибавится дюжина дипломированных выживальцев.

— Зоя, скажите, почему вы выбрали сосиски с капустой? — спросил я тихо.

— Их Дашка очень любит, — охотно призналась явно говорливая девчонка с широким открытым лицом. — Они ей даже снятся, сама признавалась! Странные у нее сны, да?

— Далеко не самые странные, — буркнул я. — Хоть наши сосиски-то?

— Конечно, наши, российские! Но не те охотничьи колбаски, что делают в Медовом и не французские, а старые, земные, настоящие. Светленькие такие, молочные…

— Хорошо, а где тушенка?

— Алексей Александрович, у нас же Коля есть! И Мишка! Они кроме тушенки ничего и не возьмут. Как раз хватит всем для супа.

— Принято, — согласно кивнул я. — Их заявки мы уже смотрели, ты угадала. А вот это? Где сахар?

— А я взяла пакетик кофе «три в одном», к ним сахар не нужен, там все есть. Зато получилось заказать шоколад!

— Шоколад полезный, — вставил добрый Бероев.

— Он радостный, — серьезно сказала девочка. — А ведь радость — это очень важно, да? Я читала, что шоколад поднимает настроение и укрепляет силу духа.

— И молоко консервированное без сахара?

— Его же можно будет развести и получить почти настоящее цельное молоко, много! По полстакана на всех. Вы пробовали пить его с сахаром? Фи… — поморщилась она.

— Хитро! — усмехнулся подполковник.

Буквально у каждого в заявке есть кажущиеся несуразицы ассортимента. У каждого. А я все эти «несуразицы» фиксирую. Фамилия и особенности заявки. Когда составлю сводку, останется лишь подложить под стопочку и свою заявочку. Как самую бестолковую. Бирючную. Мелко-, как говорила Климова, собственническую.

— Кащеев Тимур, подходи! Хороший мальчик. — Главобразования уже подсунула следующую бумагу.

Мы с Русланом посмотрели на заявку, а затем друг на друга.

— Слушай, Тимур, ты ведь мужик, — строго сказал Бероев. — Почему же у тебя нет говяжьей тушенки? Это очевидная позиция. Коля с Мишей?

— Не только поэтому. Хочется разнообразного, чего-то особенного, вот я и взял курицу, китовое мясо и оленину. А Витька наверняка баранину возьмет, я его знаю! Мы же не выживать собираемся, а жить на этом острове. Неприкольно как-то месяцами говяжью тушенку есть, надоест быстро.

— Согласен, разумный ход, — неохотно признал я. — Скажи честно, вы с ребятами собирались по поводу игры перед экзаменом?

— Что вы! — возмутился пацан. — Уговор дороже денег, да и неинтересно.

— Дальше идем. Консервированный цельный картофель в банках я оценил…

— У меня дядя был полярником, Алексей Александрович, у них такая была, а сам я ни разу не пробовал, — признался Кащеев.

— А сухая порошковая почему не вспомнилась?

— Из цельной суп можно будет сделать. Нарезать, пару банок тушенки, еще чего-нибудь подходящего, девчонки точно возьмут. Травки какой-нибудь.

— Ладно. Смотрю, зефир в шоколаде любишь?

— Вот еще! Ну, может, съем одну штучку. Это для девчат. А для себя шпроты в масле, очень люблю.

— Хорошо, садись.

Во входные двери маленького помещения то и дело просовывалась голова какого-нибудь взволнованного родителя, на нее тут же шикали, махали руками. Все ждали итогов.

— Товарищи, вы оценки уже проставили? — нетерпеливо поинтересовалась Юлия Павловна. — Нам еще сводку делать для утверждения.

— Проставим, когда всех просмотрим, — глухо ответил ей Бероев, принял последнюю заявку и повернулся ко мне: — Командор, я всегда говорил, что Гоблина можно назвать кем угодно, только не дураком.

— Он знал, — осенило меня. — Готовил, зная.

— Евтихова Женя, последняя, — прочитал подполковник, и мы подняли глаза на подошедшую к столу юную красавицу со строгими черными глазами. Очень недетской походкой, между прочим, очень…

Просмотрев заявку, я убедился, что и этот набор не стал исключением, и поэтому неожиданно спросил ее о другом: