Константин Дроздов - Кровавый Космос. Дилогия (СИ)

В разгар беседы в дом заскочил молодой парень лет двадцати с длинными рыжими волосами, забранными в хвост. Фримен встал из-за стола:

— Вот, знакомьтесь, мой внук — Ян. Ян, поприветствуй наших гостей — Хорхе, Карла и прекрасную Элен.

Молодой человек кивнул и скромно присел на краешек скамьи рядом с Ортегой, с интересом разглядывая эмблему «Авалона» на его бронированном плече. А старик, снова усаживаясь на место, вздохнул и с завистью покосился на «корсар» в кобуре Хорхе:

— Край у нас гостеприимный, но не простой. Мне бы вот такую замечательную «машинку» для Яна. Мой лазер часто дает сбои, стал ненадежен. Что хотите взамен?

— А что у тебя есть, Каспер? — усмехнулся Ортега.

— Килограмм найса я бы отдал, — с деланно равнодушным видом ответил старик.

— Найс? Килианский найс? Откуда он у тебя? — удивленно поднял белую бровь Ортега.

Сильный наркотик, производимый из цветков разновидности мха, растущего лишь на одной из планет, вращающейся вокруг Канопуса, являлся универсальным платежным средством. За тонну найса можно было запросто выменять пусть и небольшой, но полноценный космический корабль. Обладая сильным наркотическим свойством, он не вызывал привыкания. Но более всего найс ценился за то, что в определенных пропорциях и при соответствующей обработке мог стать сильным тонизирующим средством, помимо всего прочего, значительно затормаживающим процесс старения человеческого организма. Произрастал «золотой мох», как его еще называли, лишь в труднодоступных горных районах далекой планеты и цвел лишь несколько дней в году. Попытки выращивать его в других мирах не увенчались успехом, и федеральные войска охраняли горные плантации как зеницу ока.

— Есть тут места высоко в горах, где капризный «мох» все-таки прижился. Собираем понемножку вместе с Яном. Многие этим здесь промышляют, а потом сдают одному парню, который время от времени тихо толкает его через своих людей во внешнем мире. Десять лет назад во время сбора цветов найса под камнепадом погибли родители Яна.

— Вот как, — посмотрел на Яна Хорхе. — А что же тот парень не достанет тебе оружие?

— Прощелыга еще тот, — нахмурился Каспер Фримен.

— Ладно, поговорю с командиром, — сощурил глаза Хорхе. — Только хотелось бы получить образец.

Старик кивнул Яну, и тот, метнувшись в соседнюю комнату, быстро вернулся с увесистым брикетом, завернутым в пластиковую бумагу. Освободив золотисто-пурпурный кирпичик от упаковки, старик аккуратно отрезал тонкий вязкий ломоть и пододвинул его Хорхе. Тот отщипнул от ломтя кусочек и, положив в рот, стал неторопливо жевать. Разжевав массу, Ортега посмотрел на Фримена с нескрываемым интересом и сунул остатки ломтика в карман:

— Остальное проверю в корабельной лаборатории.

Старик довольно улыбнулся.

Вскоре коммуникатор Ортеги ожил сердитым голосом Ракитина, и разведчики засобирались в обратный путь с докладом о результатах первой рекогносцировки. Каспер и Ян проводили гостей до места встречи, где все еще паслись овцекозы. Когда Хорхе, Элен и Карл почти скрылись из вида, Ян спросил:

— Дед, кто они?

— Пираты. Ян, пираты. И корабль у них что надо.

— Здорово! — восхитился молодой человек.

— Это как сказать, — вздохнул дед и принялся собирать овцекоз.

Джереми Уоррен тяжело встал с кресла-детектора.

— Вам помочь? — с деланным участием спросил следователь.

— Обойдусь, — прохрипел Уоррен и, пошатываясь, сделал шаг к столу.

Даже в страшном сне Джереми не мог представить, что вернется на родной Марс не в качестве кандидата на вышестоящую должность, а в незавидной роли подозреваемого в контактах с пиратами и экстремистами. Должность и связи отца не помогли молодому Уоррену избежать допроса в ФСБР. Два часа его мучили на «кресле-качалке», и теперь голова раскалывалась от боли, а в глазах все двоилось. Следователь Раджич что-то снова говорил, но Джереми не мог разобрать ни слова из-за усиливающегося звона в ушах.

— Скоты, — выдавил Уоррен, запрокидывая голову, чтобы протолкнуть в высохшее горло горсть таблеток из пластикового стаканчика, поданного Раджичем.

— Вода в коридоре, в автомате, — зло улыбнулся следователь.

— Вы пожалеете, что связались со мной, — хрустя таблетками на зубах, прошипел Уоррен.

— У меня для вас имеются новости, господин Уоррен, — снова злорадно улыбнулся Раджич. — Сначала хорошая — первичное сканирование подтвердило истинность ваших показаний, вторая плохая — вы отныне не являетесь сотрудником корпорации «Азиатский Дракон», а в ближайшее время покинет свой пост и ваш отец. Господин Ли принял решение отправить его с почетом на заслуженную пенсию.

— Что… значит «первичное»? — спросил одними губами Джереми, не в силах сразу осознать сказанное Раджичем.

— Ах это! — следователь открыл дверь, жестом предлагая Джереми выйти из кабинета. — Попрошу вас не покидать пределов Марса, господин Уоррен. Возможно, в ближайшее время нам понадобится перепроверить ваши показания с помощью специалистов корпорации «Биотек». Их живые сканеры взломают любые мозги, даже те, что в состоянии обмануть робота. Вы же понимаете, насколько все серьезно.

На негнущихся ногах Джереми вышел из кабинета. Только у лифта он наконец понял, что произошло. Исчезло словно дым все, чем он обладал, — положение в обществе, уважение родных, коллег и знакомых. Кончилась беззаботная и сытая жизнь. Рухнула карьера и все планы на будущее. Не будет теперь просторного кабинета с удобным креслом и подчиненных, внимающих каждому слову. Только клеймо изгоя и неудачника.

Джереми облокотился рукой о стену, и его стошнило на автомат с напитками. Проходящий мимо клерк с папкой под мышкой брезгливо посторонился и перешел на быстрый шаг.

Отдышавшись, Джереми сумел зайти в лифт и спустится на несколько этажей, к центральному холлу марсианского офиса ФСБР. Пройдя сквозь длинный коридор с чередой сканирующих устройств и прозрачных колпаков следящей аппаратуры, он наконец выбрался на парковочную галерею для посетителей и добрел до своего аэрокара. Однако дверь машины не открылась, а бегущая строка на окне-дисплее сообщила о том, что господин Джереми Кристофер Уоррен не является сотрудником корпорации «Азиатский Дракон» и его право пользования корпоративным транспортом аннулировано. Через минуту аэрокар, ведомый автоматикой, отчалил от причальной стенки и, влившись в поток других воздушных машин, скрылся из вида. На слабеющих дрожащих ногах Джереми подошел к парапету. Сотни галерей рядами уходили в глубь красной планеты, а стаи машин как всегда суетливо сновали вдоль их уровней. Пискнул коммуникатор на запястье, предупреждая о текстовом сообщении. Джереми приблизил экран к глазам и прочитал короткую фразу: «Отец умер». Еще минут десять Уоррен смотрел прямо перед собой стеклянным взглядом, а затем перегнулся через парапет и безвольной тряпичной куклой полетел вниз, на самое дно городского колодца Титон-сити.