Юрий Корчевский - Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи (сборник)

К сумеркам вернулись с охоты мужчины – им удалось добыть питона. Мясо его вкусное и напоминает белое мясо курицы. Питона тут же разделали, порубили на куски и повесили над костром. Теперь поело уже всё племя.

Утро началось с рыбалки. Несколько раз Никита забрасывал сеть и поймал несколько рыбин. Завтраком ему удалось накормить всё племя – каждому досталось по небольшому куску, но голоден никто не остался.

После завтрака мужчины отправились на охоту, а Никита учил подростков забрасывать сеть. Все объедки со стола бросали в море, приманивая рыбу, и потому почти каждый раз вытягивали сеть с уловом.

Двое подростков всерьёз заинтересовались рыбалкой: и развлечение, и сыт всегда будешь. Остальных больше привлекала охота.

К обеду парни уже наловили с десяток крупных рыбин. Не дожидаясь охотников, рыбу пожарили на костре и накормили всё племя. Матери были горды своими сыновьями.

Никита же уединился с Виртом.

– Что дальше делать будем? – спросил Никита.

– Чем тебе остров не нравится? – удивился Вирт.

– Он не настолько велик. Охотники выбьют всю дичь за месяц-другой – а дальше?

– Ты так считаешь?

– Сам посуди – за полдня кругом его обошли. Врагов нет – это хорошо, но и дичи не хватит.

Вирт некоторое время поразмышлял:

– Похоже, опять твоя правда. Что предлагаешь?

– Сделать небольшой плот и мне вместе с двумя охотниками искать поблизости другие земли, более обширные и богатые дичью.

– Приступай. Даю тебе двух охотников, вместе с ними делай плот или долблёнку. Ищи земли.

Никита решил сделать небольшой катамаран – он устойчив и хорошо управляется. Плот тяжёл и неповоротлив, а лодка-долблёнка вёрткая. Одно неосторожное движение – и переворот-оверкиль. Никита-то выплывет, а вот охотники – вряд ли. Да и груз пойдёт ко дну.

Они приступили к постройке. Охотники ловко, орудуя топорами, выдолбили ствол дерева, заострили нос и корму, придав им плавные обводы. Получилось неказисто, по поговорке «Первый блин комом». Вторая лодка вышла лучше. Обе скрепили помостом, поставили мачту, вытесали рулевое весло. И завершающий штрих – рея и парус.

Общими усилиями всех мужчин стащили довольно тяжёлый катамаран на воду.

Отплывать решили утром. Собрали скромный запас провизии – на два-три дня – у племени запасов не было, и утром, провожаемые всем племенем, отчалили.

Никита стоял у рулевого весла, держа курс на восток.

Потом море разделилось. Куда пойти? Повернуть налево или по-прежнему идти прямо? Налево – получится к берегам будущей Финляндии, прямо – к устью Невы.

И Никита решил идти прямо. Он периодически черпал рукой воду и пробовал на вкус. В какой-то момент она стала менее солёной, а потом и вовсе пресной. «Нева рядом», – понял Никита и, повернув направо, повёл катамаран вдоль берега. Земли вокруг Невы низкие, болотистые, он же правил к землям будущих прибалтийских стран.

Глава 11

«Начало империи»

У одного из мысов он причалил к берегу. Немного набравшиеся опыта охотники выскочили на берег и привязали катамаран к берегу.

Земли Никите понравились. Холмы, поросшие лесом, луга с сочной травой, река рядом. Место для жизни удобное.

– Теперь идём все вместе, описываем полукруг. Глядите в оба – нет ли людей, есть ли дичь. Нам здесь жить, если понравится.

Следов пребывания людей не было, значит – и не придётся в ближайшее время воевать за территорию. И дичи полно.

Когда море уже скрылось из глаз, из леса выбежал небольшой носорог. Никита, как и охотники, выдел его живым в первый раз. Точнее – видел, но мельком и в зоопарке.

Носорог постоял минуту, принюхиваясь. У них слабое зрение, но отличное обоняние и агрессивности через край.

Наклонив голову, зверь кинулся к группе людей.

– Берегись! – крикнул Никита.

Один из охотников стоял прямо на пути мчащегося животного.

– Беги! – не выдержал Никита. – Он же тебя рогом пропорет!

Но охотник стоял спокойно, опершись на копьё. Казалось, удар рогом неминуем.

Неожиданно охотник, опершись на копьё, подпрыгнул, перебрасывая тело над животным, и ударил его копьём сверху. Приземлившись на ноги, он не удержался, упал и тут же вскочил.

Носорог с торчащим в спине копьём пробежал с полсотни метров, встал, покачнулся и упал.

К нему подбежал второй охотник, держа наготове длинный нож, но носорог уже испустил дух.

Его тут же разделали, развели костёр и стали жарить куски мяса на прутьях. Запах шёл аппетитный, но мясо оказалось жёстким и невкусным. То ли стар был носорог, то ли у них у всех мясо такое?

Они обогнули довольно большой сектор. Видели травоядного ящера-трицератопса, убили змею. Трофеями охотники были довольны. Змеиное мясо нежное, быстро готовится, и вкус у него приятный. В общем, всем троим земли эти понравились.

Переночевали на катамаране, поужинав змеёй, и утром отправились в обратный путь. Никита шёл по компасу, и обратная дорога показалась ему короче.

Вернувшись, он рассказал Вирту всё, что видел.

– Надо перебираться, – решил Вирт.

– Несколько мужчин и инструменты я перевезу заранее, пусть сделают хотя бы навес – всё не на пустое место племя перевозить. А остальным надо строить плот, опыт уже есть. Только надо будет обязательно поставить парус.

– Так и решим.

Следующим утром Никита повёз на катамаране на новые земли четверых мужчин с инструментами. После высадки он выбрал подходящее для селения место – на невысоком холме, почти в центре луга. По правде сказать, он облюбовал его ещё в первый приезд. Место вольготное, до леса и моря по две сотни метров. Если население будет расти, есть где строить дома. Брёвна, правда, далековато таскать, но племя малочисленно, и много жилищ не потребуется. А уж потом делать кузницу, гончарную мастерскую – даже коптильню. В его отсутствие подростки регулярно снабжали племя рыбой, и даже удалось насушить излишки.

Никита взошёл на холм и топнул ногой:

– Здесь будет дом Вирта. От него крест-накрест натяните верёвку, чтобы дома стояли ровно, чтобы вроде улиц было – как в городе. На первое время есть сушёная рыба, а дальше снабжайте себя сами. Вот лес, в нём дичь.

В этот же день Никита отчалил. Какая здесь погода, есть сезонные изменения вроде осени или зимы, он не знал, поэтому следовало поторапливаться. Хотя он провёл в этом времени уже два года, но ничего похожего на зиму – хотя бы похолодания – не видел, не говоря уж о снеге. Температура всё время была почти одинаковая – немного выше тридцати. Термометров не было и в помине, но по ощущениям именно столько. Для него, жителя средней полосы, было жарковато, а люди племени воспринимали её как обычную, нормальную – ведь другой погоды и другой температуры они не знали.