Роман Злотников - Смертельный удар [litres]

— Ну, женщина, есть ли у тебя просьбы?

— Да, господин, — она слегка поклонилась, — я хотела бы, чтобы нам вернули мебель и письменные принадлежности. Мне надо заниматься с детьми.

От такой просьбы Хранитель Власти даже расхохотался.

— Ты меня рассмешила, женщина.

Она гордо вскинула голову, и Хранитель невольно залюбовался ее фигурой.

— Что ж, женщина, пожалуй, я мог бы пойти на это. — Он сделал паузу, двусмысленно посмотрев на нее, потом повернулся к двум посвященным, стоящим за спиной: — Возьмите детей и подождите в коридоре.

Конечно, будь она хотя бы жрицей-вестальницей, он был бы немного пообходительней, но с этой… Посвященные и дети вышли. Женщина спокойно и даже презрительно смотрела на него. Это его взбесило. Хранитель шагнул к ней и грубо стиснул ей грудь.

— Опусти глаза, дрянь, иначе получишь только прибавку к похлебке в рот.

Она дернулась, но он имел большой опыт в обращении со своенравными стервочками и умело вывернул ей руку. Она застонала и попыталась вырвать руку, но Хранитель Власти с усмешкой надавил ей на запястье и опрокинул на колени, другой рукой задирая подол своей туники.

— Ты, кажется, была гетерой, так давай покажи свое искусство.

Вдруг женщина быстро вытянула свободную руку и ударила его под коленку. От неожиданности Хранитель Власти не успел среагировать и рухнул на спину. А женщина, воспользовавшись моментом, вырвала руку и, вскочив на ноги, тут же ударила его ногой по горлу. Хранитель захрипел и попытался крикнуть, но в то же мгновение получил еще один удар в солнечное сплетение и отказался от повторения столь опасной попытки. Она шагнула к нему и, наступив одной ногой на горло, а другой на запястье левой руки, наклонилась и с омерзением произнесла:

— Ты забыл, посвященный, что мой муж — лучший боец Ооконы.

Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, потом Хранитель отвел глаза. Женщина усмехнулась и, сделав шаг назад, пнула по запертой двери:

— Эй, там, уберите эту падаль и приведите моих детей.

Позже, когда он чуть отошел, Хранитель говорил себе, что, если бы не эти слова, наверно, он не поступил бы так… Но после этих слов… Да, собственно говоря, он ни о чем и не жалел.

Когда посвященные помогли ему подняться, он, потирая болевшее запястье, на которое пришлась наибольшая доля веса ее тела, — ибо если бы она переместила свой вес на ногу, которой наступила ему на горло, то, скорее всего, убила бы его, — с ненавистью посмотрел на эту женщину и приказал самому здоровому из посвященных:

— Взять ее.

Тот шагнул к ней и завернул ей руки за спину. Она поморщилась, но не сделала даже попытки освободиться, смерив его презрительным взглядом:

— Ты считаешь, что можешь справиться с женщиной только с двумя помощниками?

Хранитель Власти в бешенстве повернулся ко второму посвященному:

— Ну-ка поймай щенка и отруби ему руку.

Женщина мгновение неверяще смотрела на него, а потом закричала:

— Нет!!! Нет, господин, нет, не надо, я готова на все. — Она забилась в руках посвященного, пытаясь упасть на колени, а Хранитель Власти мстительно смотрел, как она выла, когда взлетел и опустился кинжал. А потом, приняв из рук посвященного детскую кисть, поднес ее к лицу женщины:

— Это я пошлю твоему мужу, мразь. Он, видимо, забыл, что ты здесь, так что это послужит ему напоминанием. — Хранитель с наслаждением посмотрел на гримасу муки на ее лице и, гордо вскинув голову, вышел из подземелья.

Вечером он приказал принести ларец и долго рассматривал детскую кисть, предвкушая, какие чувства будут на лице Измененного, когда он увидит это. Подобные мысли привели его в хорошее расположение духа, и, когда дверь отворилась и жрец втащил довольно большой ящик с резной пирамидальной крышкой, в которой мог уместиться весь сын Измененного, Хранитель Власти даже не стал ругаться, а расхохотался пришедшей ему в голову идее. Он подумал, что в подобном ларце можно было бы отправить Измененному не только детскую ладошку. Некоторое время Хранитель веселился, представляя все это в деталях, потом успокоился и велел позвать жрицу-вестальницу, но не новую, а прежнюю, которая столь презрительно отнеслась к Эверу. Сегодня ему захотелось чего-то более бурного.

В этот раз их совокупление скорее можно было назвать дракой, но и ему и ей это понравилось. Хранитель заставил ее удовлетворить все свои самые извращенные желания, воображая на ее месте другую, однако когда они, измученные борьбой друг с другом, лежали на ложе, то он увидел на ее лице ехидную улыбку. И заснула первой тоже она. Так кончился этот день. А ночью его разбудили…

Грон сидел в густой кроне раскидистого дуба на опушке леса, выходящего к стене главного храма Магр. Он был наг, но весь вымазан сажей, смешанной с топленым медвежьим салом. Поэтому, несмотря на то что до стены, огораживающей территорию храма, было всего пять локтей, заметить его, даже встав напротив, можно было, только если очень внимательно вглядеться прямо в него. Они вышли к храму вчера утром. Весь вчерашний день Грон проторчал на подобном дубе у противоположной стены. Причем, повинуясь непреложным тактическим правилам, дуб он выбрал не самый высокий и не самый близкий к стене. Сегодня он торчал здесь. Грон уже знал, где держат Толлу и детей и какая у них охрана. Он пока не знал и не мог предположить, за сколько дверей их упрятали и какие там запоры, а также используются ли в системе охраны какие-нибудь специфические игрушки Ордена. Судя по его наблюдениям, выходило, что нет. Но зато он установил, где находится самая важная персона в этом храме. А поскольку на этом властном мужчине не было одежд жреца, а по внешнему виду он ничуть не напоминал горгосца, Грон сделал логический вывод, что, скорее всего, это один из высших иерархов Ордена. Возможно даже, кто-то из Хранителей. А вот система охраны у них была вшивенькая. Никакая, прямо скажем, система. Семь стражников: по два у ворот, у дарохранительницы и у центрального храма и один у самого входа в подземелье. И к каждому из стражников можно незаметно подобраться по кустам шагов на пять. Перед сменой один из стражников, чаще всего из тех, что стояли у дарохранительницы, оставлял пост и шел будить следующую смену. Был еще десяток жрецов на ночном бдении у факелов и у священного огня Магр, в большом нефе главного храма. Да, похоже, внутри подземелья и у апартаментов Хранителя ночью дежурило по двое посвященных. Так что, как он и предполагал, основная опасность должна была подстерегать их при уходе из Горгоса. Грон бросил взгляд на небо. Темнело. Еще пара часов, и бойцы соберутся в условленном месте. Сейчас они тоже сидели на деревьях, только гораздо глубже в лесу. Их задачей было досконально изучить местность. Грон снова перевел взгляд на храм… и вцепился в ветку. Из ворот храма выезжала колесница, на которой рядом с возницей стоял не кто иной, как Эвер из Тамариса. А он в настоящее время, если ничего не изменилось, являлся одним из членов Совета Хранителей и носил титул Хранителя Порядка. Эвер ехал один и, судя по добротному дорожному плащу и туго набитому мешку, который виднелся сквозь ограждающую решетку, направлялся куда-то далеко. Этому человеку Грон хотел бы задать очень много вопросов, поскольку именно он организовал похищение его семьи.