Андрей Стрелок - Цена победы [СИ]

— Выходит, даже боги не в состоянии все постичь.

— Сила, расширенное восприятие дают возможность видеть природу вещей глубже, влиять на нее в какой-то степени, однако все по большему счету завязано на интуицию. У нас не было нужды изобретать новые научные методы, подходы к познанию, всерьез заниматься систематизацией информации. Как оказалось, это заводит в тупик. Вы при помощи генетики способны сделать намного больше, чем я своей магией, — Д'нек от нечего делать попутно изучала окружающую обстановку колдовским зрением. Внимание привлекла яркая аура лейтенанта. В эфирной оболочке, показывающей наличие магических способностей, было четыре неплохо сформированных слоя, а не один едва заметный, как у большинства встреченных землян. — И насчет магии… я только сейчас обратила внимание на вашу ауру, лейтенант.

— Что с ней не так?

— Вы владеете какими-то способностями?

Контрразведчик поставил кружку с недопитым чаем на стол, стал внимательно на нее смотреть. Жидкость вмиг разогрелась и начала закипать.

— Вот, собственно весь мой талант. Толку немного, разогреть кружку чая да прикурить сигарету. По сравнению с демонами и теми, кто пользуется заемной силой, легкий пшик… Честно признаться, я бы с радостью избавился от этого «дара».

— Почему?

— Пользы от него никакой, я, например, в последний раз во сне случайно подпалил жене бывшей волосы. Целый месяц на меня дулась. Люди без способностей на таких как я смотрят с опаской, недоверием. Или почему, по-вашему, я в тридцать один год хожу в лейтенантах? На высокие должности паранормалам вход закрыт.

— Могу помочь, если хотите.

Гладков выпучил глаза.

— Серьезно?

— Проще простого. Достаточно разорвать отвечающие за проявление сил связи в мозге.

— У меня на спине и груди татухи защитные.

— Попробую применить рассеянный поток, моя магия должна пройти сквозь вашу защиту как вода через сито.

— Я не сделаюсь овощем?

— Не совсем понимаю значение данной фразы… Нет, самое неприятное, небольшая головная боль на два дня. Прилягте.

— У нас важная миссия впереди, не думаю, что копание в мозгах хорошая идея.

— Решайте сами. Просто другого момента может не представиться, а мне как раз заняться нечем.

Контрразведчик колебался недолго. В конце концов, желание избавиться от пирокинеза перевесило потенциальные риски. Лейтенант пристроился на кровати.

— Приступайте.

Д'нек уселась рядом и положила руки на голову пациента. Кончики пальцев богини слабо засветились желтым. Сперва казалось, что все идет хорошо, но вдруг раздался громкий треск.

— Ааа! Бля! — вскочил лейтенант, схватившись за голову. — Больно!

— Извините, — только и могла ответить Д'нек. — Кажется, те, кто придумывал эти обереги разбирались в магии лучше, чем я полагала. Защита блокирует любые внешние воздействия.

— То есть лечение отменяется?

— Да.

Лейтенант помассировал виски. Он был явно разочарован:

— Эх, жаль, я уже прикидывал, как на мне будут смотреться капитанские звезды.

КамАЗ неторопливо двигался куда-то на восток, перевозя в кузове одиннадцать военнопленных. В их числе был и капитан Егор Миронов. Бывших военнослужащих МКР охраняли всего двое солдат в черной форме, балаклавах и легких тактических шлемах — очевидно Надзор, не военные. Можно было бы попытаться завладеть оружием охранников и попытаться сбежать, да только нет смысла. Если не схватят, не подстрелят федералы, погибнешь в лесу от холода или станешь закуской для чудищ, которым нет дела, кто на чьей стороне воюет.

Первоначальная готовность сражаться до конца постепенно улетучилась, теперь хочется просто выжить и вернуться домой. Надоела война, осточертело видеть смерть. Капитан сам не мог понять перемен в собственном настрое. Такое впечатление, будто он находился под чьим-то влиянием, слабым, неуловимым, но заставляющим думать и поступать соответствующим образом. Когда пелена спала, способность рассуждать здраво быстро возвратилась.

«Неужели Ниран мне в мозги залез? Он немного разбирался в ментальных внушениях. Хотя мы шесть лет друг друга знаем, практически друзьями стали. Или он заставил меня так считать?»

Общая картина постепенно складывалась. Во многих частях МКР присутствовали подразделения боевых магов, по крайней мере, официально числившихся таковыми. Примечательно то, что подразделения, где их не было, чаще сдавались федералам без боя, а то и вообще переходили на их сторону. В 3-й мсд, в которой служил капитан, сильный колдун находился в каждой роте, у командующего дивизией в качестве адъютанта бегала серокожая демоница. Еще вопросы вызывали проводимые жрецами Перуна, Лады, Эрешкигаль обряды, после которых солдаты чувствовали бодрость и воодушевление. Конечно, перед боем данные манипуляции бывают полезны, но порой люди просто теряли инстинкт самосохранения.

Раньше капитан о таких мелочах слабо задумывался, воспринимая как должное, сейчас же все больше мыслей о том, что, возможно, федералы не так уж неправы…

«Наверное, я слишком устал от всего этого, раз в голову лезет всякая чушь.»

— Как думаете, мы домой живыми вернемся? — спросил молчавший последние пару часов рядовой Симонян. Левой рукой он держался за бок, вероятно сломаны ребра. Федералы сильно избили бойца за попытку побега перед отъездом.

— Вернемся, Гоша, непременно вернемся, — ответил капитан. — Нас не на расстрел везут, а в лагерь для военнопленных. Я слышал их разговоры.

— Молчать! — рыкнул сидевший рядом сотрудник Надзора.

— Как скажешь, гражданин начальник, — съязвил капитан. — Ты тут главный.

Вскоре грузовик свернул с широкой грунтовки на проселочную дорогу совсем паршивого качества, собственно, от дороги там было только две колеи в снегу. Но детище российского автопрома справилось с задачей.

— Выгружаемся, строимся в одну шеренгу!

Лагерь военнопленных разбили рядом в поле по соседству с какой-то мелкой деревушкой. Периметр огорожен сетчатыми заборами с колючей проволокой в два ряда, через каждые сто метров вышки с пулеметами. Бараками для заключенных, казармами охраны служили быстросборные модульные конструкции с теплоизолирующими панелями.

К новоприбывшим в сопровождении двух солдат Надзора вышел рослый офицер с электронным планшетом.

— Построились? Давайте-ка проведем перекличку… Калиниченко.

— Я.

— Миронов.

— Тут.

— Михайлов

— Я.

Одиннадцать пленных без особого энтузиазма откликнулись на произнесенные фамилии, пытаться бунтовать выйдет себе дороже. Федералы, как успел убедиться капитан, не зверствовали, но отношение к захваченным военнослужащим МКР было далеко от идеального. Избить за неповиновение могли запросто.