Роман Глушков - Сорвавшийся с цепи [СИ,с издат.обложкой]

- Тебя как звать-то? - спросил он, пуская из ноздрей сигаретный дым.

- Генка, - соврал Старик. Все равно это был первый и последний раз, когда он работал на Чулыма. Заводить среди его «быков» знакомых он не собирался.

- А я - Кирюха, - представился в ответ водила. - Но пацаны меня Дубаем кличут.

- В честь города, что ли? - спросил мнимый Генка, стремясь выглядеть дружелюбным.

- Ага, - подтвердил Кирюха. - У меня троюродный брат Серега в Дубае обосновался. Вот я пацанам все уши и прожужжал, что тоже когда-нибудь туда уеду. Бабок только подниму, чтобы там перекантоваться, пока связями не обзаведусь и дело свое не раскручу.

- Так в Дубае же круглый год адское пекло. И цены, небось, дикие, - заметил Старик, читавший про Арабские Эмираты в старом туристическом журнале.

- Ничего, брат обвык, и я обвыкну. Чем я хуже него? - Кирюха плюнул на окурок и щелчком отбросил тот в сторону.

- Тебе виднее, - ответил Старик. - В любом случае тепло и солнце - это не здешние сырость и холодрыга.

- А я о чем толкую!

Прежде чем водиле пришла эсэмэска с приказом ехать к месту погрузки, прошло минут сорок. Нашедший уши, которые он еще не прожужжал своим Дубаем, Кирюха без умолку болтал о городе своей мечты. Старик чуял, что многое из того, о чем трепал чулымец - вранье или пересказанные с чужих слов байки. Но говорить об этом Кирюхе не стал. Чем больше тот молол языком, тем меньше интересовался своим напарником. И «Генку» это вполне устраивало.

Старик считал, что они поедут за город - возможно, на одну из буровых или ТЭЦ, - но Дубай вырулил на шоссе и повел машину обратно в Погорельск. Впрочем, не доезжая до города, Кирюха вновь свернул на окольную дорогу и покатил по задворкам. Зачем, Старик не интересовался. Нужные Чулыму мешки могли храниться где угодно, хоть в чистом поле.

Однако едва напарники отъехали от шоссе, как до них донеслась стрельба. И не откуда-то с окраины, а прямо из центра Погорельска. Разве что выстрелы звучали приглушенно. Так, словно перестрелка шла не на улице, а в доме. Зато из какого только оружия там не палили! Автоматные очереди, бабаханье дробовиков, хлопки пистолетов - настоящая война, что обещала взбудоражить весь город. Кроме, пожалуй, упившихся вдрызг горожан, которых было и пушкой не разбудить.

- Ого! - воскликнул Кирюха, остановив «донгфенг», но не заглушив двигатель. - Вот это шмаляют! На петькиных похоронах и то такой стрельбы не было.

- Что там происходит? - полюбопытствовал Старик. - Еще один поминальный салют, что ли?

- Можно и так сказать, - ответил Дубай. - Только поминают уже не Петьку.

- А кого?

- Потерпи, скоро узнаешь. - Кирюха подмигнул Старику, и тот понял: напарник в курсе, кто и с кем ведет в Погорельске войну. А также понял, что их работа имеет к ней отношение.

У Старика вновь тревожно засосало под ложечкой.

Пальба длилась минут двадцать. Но когда она стихла, грузовик все еще стоял на месте. Старик догадывался, почему: держа телефон в руке, Дубай ждал новую эсэмэску. И при этом нервничал, барабаня пальцами по рулю и жадно затягиваясь сигаретой. Не иначе, приказ мог и не поступить. Чему Старик обрадовался бы, но Кирюху такой расклад, несомненно, огорчил бы.

- Ну давай же! Давай! Ну же! - цедил он сквозь зубы, посматривая туда, откуда гремели выстрелы. Его нервозность заражала напарника, который и без того был напряжен. Но Старик держал себя в руках, пускай все больше сомневался, что Чулым сказал ему правду о ночном калыме.

Опасения Дубая не подтвердились. Наконец телефон у него руке звякнул и он, прочтя сообщение, сразу повеселел.

- Ну все, Генка - теперь мы короли! - объявил чулымец, включая первую передачу и трогаясь с места. - Дело сделано, Погорельск - наш! И-эх, заживем!

Старик был уверен, что говоря «мы», напарник имеет в виду себя и своих корешей, но точно не его. Впрочем, ему недолго оставалось теряться в догадках, и он терпеливо ждал финала этой поездки.

Покрутившись минут пять по пригороду, «донгфенг» въехал на задний двор бара «Козырной король». Старик узнал это неказистое двухэтажное здание, несмотря на то, что смотрел на него сзади и в темноте. Она была не кромешной - в баре горел свет, а во дворе суетились люди. Также можно было заметить, что почти во всех окнах выбиты стекла. А в оставшихся зияли пулевые отверстия.

Через окна было видно, что в баре царит разгром и все затянуто сизым - не иначе пороховым, - дымом. По всем признакам, перестрелка отгремела именно здесь. Но кто одержал в ней победу? Если пьяные дерюжинцы устроили между собой войну, на чьей стороне были Чулым и Дубай? И почему Кирюха вел себя так, будто заранее знал, что это случится?

- Ну всё, приехали, - оповестил Дубай выглядывающего в автомобильное окно напарника. - А теперь айда работать - время дорого. До рассвета надо управиться.

Старик вылез из машины... и внутри у него все оборвалось.

Вмиг стало понятно, на какую погрузку его рекрутировали. Никакие это были не мешки. Задний двор бара был завален трупами. Сколько их тут было: сорок, пятьдесят, больше? Тела выносили из дверей и выбрасывали из окон. Падая со второго этажа на бревенчатый настил, трупы хрустели ломающимися костями, разбрызгивали кровь и мозги и оставались валяться в неестественных позах. Мертвяков никто не растаскивал. Очевидно, ими предстояло заниматься уже Дубаю и «Генке».

- Пропадите вы пропадом, - пробормотал Старик и огляделся в поисках Чулыма. Но его здесь не было. Как и большей части его бригады. От трупов бар очищали четверо «быков», и говорить, что ты угодил сюда по ошибке, было бессмысленно. Да и опасно - не ровен час пустят пулю в лоб и уложат в одну из этих куч.

Ноги у Старика стали ватными, во рту пересохло и его пробил холодный пот. Проведенные в неволе годы пронеслись у него перед глазами. И вот сейчас он глядел на свой новый срок, плавающий в лужах свежей крови. И на сей раз - срок пожизненный, потому что досидеть его Старику-рецидивисту не позволит возраст.

Он жил на воле унылой жизнью, это верно. Но возвращаться в Острог ему все равно не хотелось. Старик был готов сунуть голову в петлю, лишь бы только снова не увидеть обшарпанные тюремные стены и не услышать лязг ржавых засовов. Нет, нет и нет! Ни за что и никогда!

- Пошли, Генка, - поманил Дубай замешкавшегося напарника. - Чего тупишь? Пора деньги отрабатывать.

- Я... Мне надо отлить, - стараясь обуздать панику, отозвался Старик. - Извини, Дубай - просто очень приспичило. Я отойду ненадолго.

- А раньше ты не мог, мать твою?! - всплеснул руками Кирюха. Но Старик его уже не слушал, поскольку бежал за угол.

Однако, скрывшись с глаз чулымцев, он и не подумал останавливаться. За углом был тупик, но у Старика хватило сил перелезть через двухметровый забор и продолжить бегство по узкой темной улице.