Роман Глушков - Сорвавшийся с цепи [СИ,с издат.обложкой]

Три смерти - сойдет для затравки. Переедать вредно. Это правило хорошо не только для еды, но и для нематериальной пищи, которую Мороку заменяла чужая смерть. И сейчас ему было необходимо отыскать укромный уголок и поспать, чтобы завтра на свежую голову решить, как быть дальше. Если утром он перестанет думать о Мизгире и его подручных, значит их кровь ему больше не понадобится. И тогда можно будет попробовать отправиться на угнанной машине в сторону Юга. Но если Морок проснется и вновь почует жажду крови...

...Что ж, тогда все произошедшее сегодня окажется лишь началом, и остановить его сможет только пуля. Неважно, чья - стрельбанов или «святых» из Острога, -потому что он не намеревался повторно сдаваться живым ни тем, ни другим...

Отрезанная голова Чугуна была последним, что увидел Мизгирь перед тем, как мир, в котором он жил вот уже два десятка лет, изменился до неузнаваемости.

То, что Чугун не отозвался во время радиопереклички, могло объясняться плохой связью. Но охотники устроили тут не пикник, и Мизгирь должен был удостовериться, все ли в порядке. Он отправился выяснять это незамедлительно, но опоздал. К приезду командира Чугун был мертв, а его внедорожник пропал.

В «фотоне» с Мизгирем по-прежнему ехал Горюев, а также Илюха. Прочие охотники разбились по двое на машину, и лишь Чугуну не хватило напарника. Поэтому капитан послал его наблюдать за наименее опасным, на первый взгляд, участком, где Пахом грозил объявиться в последнюю очередь. Но «зверь» не побоялся огня. Пробежав по кромке пожара, Чернобаев, небось, опалил на себе одежду и волосы. Но при этом не только выжил, а успел лишить жизни встретившегося ему Чугуна.

Мизгирь мог бы проехать мимо этого оврага, однако насаженная на лом голова торчала высоко над травой. И бросилась капитану в глаза еще издали.

- Сиди в машине! Пригнись, не высовывайся! - наказал комвзвод Илюхе, а сам вместе с полковником выскочил из «фотона» с оружием наготове.

Впрочем, уходящие на восток автомобильные следы говорили о том, что убийцы поблизости не было. Он успел слинять отсюда на трофейной машине.

- Это Чугун? - спросил Горюев, опуская винтовку.

- Вроде бы да, - ответил Мизгирь. Несмотря на то, что они знали Чугуна с незапамятных времен, опознать его было трудно: рот у отрезанной головы был открыт, лицо перекошено, а правая щека изрезана.

- Проклятье! А где тело? - вновь поинтересовался полковник.

- Вон оно, на дне оврага. - Приглядевшись, капитан заметил внизу присыпанный глиной труп и большую лужу крови под ним.

- Ага, вижу, - кивнул Горюев. - И как, черт возьми, его угораздило так подставиться?

- Сообщу остальным. - Мизгирь развернулся и пошел к машине за рацией.

- Это... дядя Чугун? - дрожащим голосом спросил Илюха, не сводя расширенных глаз с насаженной на лом головы.

Комвзвод мысленно чертыхнулся: надо было перво-наперво убрать эту дикость с глаз сына. Мизгирь-то с боссом к подобным ужасам привычны, а вот об Илюхе он не подумал.

- Да, сынок, это он. Не смотри туда - не нужно запоминать дядю Чугуна таким, - ответил Мизгирь, не видя смысла врать. Потом закинул за спину «тигр», снял рацию с крепления на приборной панели, нажал кнопку передачи и проговорил в микрофон: - Внимание всем! У нас тут...

Земля под ногами вздрогнула, и комвзвод схватился за машинную дверь, чтобы не упасть. «Опять толчки! - подумал он. - Как же не вовремя!»

И тут последовал такой удар, какого Мизгирь на своем веку еще не видывал, а уж он-то пережил почти все землетрясения в Погорельске с момента его основания.

Земля ушла из-под ног - так говорили в подобных случаях. Только сейчас это не вполне соответствовало действительности. Земля не просто ушла - такое впечатление, что она умчалась со скоростью пушечного ядра. На пару мгновений капитан даже почувствовал себя в свободном падении. И не один, а вместе с машиной, за которую держался. А потом они вновь соприкоснулись с землей, грохнувшись как минимум с метровой высоты. Правда, лишь затем чтобы снова подскочить и снова удариться оземь подобно мячу в руках нападающего баскетболиста.

Понять, что творилось вокруг, было нельзя. Отцепившись от прыгающего внедорожника - из боязни, что тот его придавит, - Мизгирь сразу утратил равновесие. И на протяжении остальных толчков только и делал, что пытался встать на ноги. Хотя непонятно зачем, поскольку сейчас это было не лучшее положение тела в пространстве. Тем не менее один раз ему это удалось и он успел окинуть беглым взором окрестности. После чего даже повидавший виды капитан ненадолго утратил дар речи.

По некогда ровному полю как будто пробегали волны. Земля вставала на дыбы, лопалась глубокими трещинами и снова падала, выбрасывая вверх тучи пыли. Поле на глазах покрывалось огромными складками и валами вывороченной глины. Опушка горящего леса вообще провалилась под землю и сгинула бесследно. А остальной пожар разделился на множество очагов и быстро угасал, засыпаемый пылью и комьями разлетающейся почвы.

Овраг, что доселе был едва заметен в траве, вдруг превратился в настоящую пропасть. Неведомо, какой глубины, потому что ее склоны ходили вверх-вниз, причем независимо друг от друга. Когда один берег опускался, противоположный вставал перед ним стеной. И наоборот, стоило комвзводу вновь ощутить под ногами землю, как другой склон оврага пропадал из виду, утопая в клубах пыли.

Капитан не видел, куда подевался Горюев. Но едва собрался его окликнуть, как вдруг заметил, что берег под ними медленно движется к пропасти. Иными словами, все они очутились на оползне, с которого нужно было срочно удирать.

- Илюха! - проорал Мизгирь. - Вылезай! Живо!

Ручной тормоз не мог удержать автомобиль на зыбком трясущемся склоне, и «фотон» должен был вот-вот сверзиться в провал. Дабы помочь мешкающему сыну, комвзвод добрался до задней двери и рывком открыл ее. Но Горюев пришел на подмогу Илюхе раньше и уже вытаскивал его с другой стороны машины.

Дело у полковника спорилось бы быстрее, кабы мальчишка не вцепился обеими руками в его подарок, не желая расставаться с новой винтовкой. А та угодила между водительским и пассажирским сиденьями так, что высвободить ее у Илюхи никак не получалось.

- Отпусти ее, слышишь?! - крикнул Мизгирь, сунув в карман рацию, которую чудом не потерял. И, держась одной рукой за дверь, другой стал разжимать сыну пальцы. - Отпусти, кому говорят!

Отцовское вмешательство оказалось своевременным. Как только парень отпустил винтовку, и Горюев вытянул его из внедорожника, грянул еще один толчок. Капитана снова отбросило от машины, а сама она, подпрыгнув, быстро поползла юзом под уклон, увозя с собой и илюхину винтовку, и прочие оставшиеся в ней вещи.