Владимир Красиньков - Mass Effect. Ничего еще не кончилось... (СИ)

Турианец попытался достать нож и ударить по противнику. Однако такой возможности ему не дали. Нарушитель разжал хватку, при этом забирая пистолет из ослабевших от боли пальцев. Офицер тут же получил удар в голову. Если бы не шлем, то он однозначно потерял бы сознание. Такой силе даже Яг позавидует. Щиток визора разлетелся вдребезги. Осколки расцарапали лицо, едва не выколов глаза.

Рангис попытался вызвать помощь, но инструметрон оказался раздавлен вместе с костями правой руки. Человек тем временем задумчиво покрутил в руках пистолет и убрал его за пояс. Затем вновь посмотрел на турианца и окутался темно-синим сиянием с черными всполохами.

Офицер не успел удивиться столь странному проявлению биотики, а это явно была она. Мгновением позже его тело сковал стазис. Турианца подняло в воздух и подтащило вплотную к нарушителю. Сквозь затемненное стекло визора на Рангиса внимательно смотрели два ярких светящихся глаза. Стазис исчез, но тело все еще прочно удерживалось биотическим полем.

— Да кто же ты… кха… такой? — задыхаясь от боли прохрипел турианец.

— Глупое низшее создание — Жутким низким, но при этом звенящим, голосом отозвался нарушитель — Я ваше спасение… через уничтожение!

Станция Арктур 2.

За последнюю неделю, Шепард в очередной раз возненавидел ученых. Бесконечные анализы и психологические тесты уже порядком раздражали. Нет, он прекрасно понимал, что в целях безопасности, стоит перестраховаться. Но ведь это уже явный перебор! Он уже чуть ли не мемуары написал о своей жизни, вспоминая каждую мелочь.

Ужасно хотелось вырваться с этой станции и навестить друзей. Вернее, одну конкретную азари. Как бы он хотел сейчас прижать ее к себе, чтобы уже никогда не отпускать. Война наконец окончена, и, по мнению коммандера, он заслужил отдых и право на счастье.

Вот только выпускать его пока не планировали. По словам Миранды, они ждали Хакета, чтобы тот принял окончательное решение, как текущий глава Комитета по безопасности.

— Замечательно, коммандер — похвалила его Миранда.

Шепард как раз выполнил стандартную связку штурмовика-биотика: рывок, сверхновая, выстрел из дробовика. Сегодня проходил тест на физическую форму и боевые навыки.

Коммандер уже час без устали крошил тренировочных дронов. С новыми биотическими усилителями это оказалось довольно легко.

— Спасибо — отозвался «подопытный», перезаряжая дробовик.

— Теперь попробуем сингулярность.

— Миранда, я — штурмовик. Барьер, рывок, деформация — вот практически и весь набор, что нам преподавали в армии.

— Шепард, ты, прежде всего, — биотик. А значит, и сингулярность, и бросок, и ударную волну потянешь. Вспомни хотя бы Джейкоба. Он тоже штурмовик, но при этом научился даже стазису.

— Но я ведь даже не знаю как! Я только со стороны видел, как другие ее создавали — продолжал упираться коммандер.

Миранда, которая до этого разговаривала с ним через интерком, укрывшись в комнате для наблюдения, вошла в тренировочный зал.

— Шепард. Я прекрасно знаю, что Лиара тебя обучила и сингулярности, и броску, и еще дюжине приемов — она подошла вплотную и положила руку ему на плечо.

Отпираться коммандер не стал.

— Откуда узнала?

— На чай к ней часто заходила.

Он усмехнулся. Тут он вспомнил, что в досье, выданном Лоусон, о Лиаре нет почти никакой информации. Дай Бог на страницу наберется. Только общие сведения — место проживания, род занятий и все. При этом часть абзацев обрывались, оставляя четкое ощущение недосказанности. Будто кто-то подредактировал файлы, причем на скорую руку.

— Миранда, у меня вопрос, касательно Лиары — задал он наконец вопрос, внимательно следя за реакцией собеседницы.

А та заметно напряглась, хоть и старалась сохранить нейтральное выражение лица.

— Что интересует? — ровным голосом спросила она.

— Скудность сведений. Хотелось бы узнать больше. Ведь ты же понимаешь мой интерес?

— Сожалею, но это все, что удалось выяснить. Ваша бывшая пассия весьма хороша в сокрытии информации.

Сказано все было будничным тоном, но Шепард уловил едва заметную нервозность в голосе.

— То есть, во время ваших чаепитий, она тоже информацию скрывала? Да к тому же в ее досье даже адрес не указан.

Миранда сглотнула, понимая, что попалась. Однако все же постаралась исправить ситуацию.

— Шепард, я говорила образно. Никаких посиделок мы не устраивали. Пару раз пересекались по деловым вопросам.

— И она рассказала о наших уроках?

— Нет… это я сама выяснила, точнее догадалась.

— Миранда, какого черта происходит? — не выдержал коммандер.

— Не понимаю, о чем ты?

— Ты прекрасно меня понимаешь, Лоусон! Что происходит? Я что, задержан? Мне не доверяют?

Миранда быстро прикидывала варианты разрешения ситуации, но приемлемых выходов не видела. Шепард ненавидел ложь и секреты. Но еще больше он ненавидел, когда его использовали. И сейчас он наверняка подозревает в этом всех вокруг. Нужно было срочно что-то делать. И она решилась рассказать правду.

— Шепард… ты под надзором. По распоряжению Хакета, до окончания полной проверки твоей личности и отсутствия следов индокринации, тебе запрещено покидать комплекс.

Коммандер прикрыл глаза и покачал головой.

— И вы выдали мне дробовик? Не будучи уверенными, что я не направлю его на вас?

— Вовсе нет. На нем ограничитель, а заряды тренировочные. Так что тут мы подстраховались.

— Но мне не доверяете?

— Черт, Шепард! Сам подумай! Тридцать лет! Жнецы-то ушли, но вот одурманенных мы до сих пор вылавливаем. А те словно выполняют последний приказ — уничтожить всех! Только за последние три года было пять попыток устроить масштабные теракты в крупных колониях. И тут ты возвращаешься, словно живое напоминание о самой разрушительной войне в истории галактики. Уж извини, что подозрения нас все же терзают!

Закончив тираду, Миранда стояла тяжело дыша. Шепард же с отсутствующим взглядом теребил рукоятку дробовика. Ситуация была понятная, но скверная. Он и сам бы в свое время перестраховался.

— А что насчет метода, разработанного на основе исследований твоего отца? — зацепился он за соломинку.

— Не дает 100 % гарантии. Это, по сути, имитация сигнала жнецов. Ты на него не среагировал. А детальному изучению сознания мешает нейроимплант. Так что приходится действовать по старинке.

— Это как?

— Задавать много вопросов и следить за реакцией — развела руками Лоусон.

— И что мне теперь так и сидеть в клетке? Пока вы ждете от меня воплей «я авангард вашего разрушения»? — в раздражении коммандер отбросил дробовик в сторону.

С потолка выдвинулась турель системы защиты, что не ускользнуло от взгляда штурмовика.