Юрий Уленгов - Внешник

Айвэн кивнул. Разговор угас. Микроавтобусы мчались то по укатанной грунтовке, то по разбитому асфальту, Ирландец дремал в кресле, девчонки за решеткой спали в неестественных позах. Каждый раз, когда машина резко поворачивала, их тела перекатывались по полу, ударяясь о стенки. Но они этого не чувствовали. Наемник скрипнул зубами. На душе было гадко.

Айвэн всю жизнь был «солдатом удачи». Другой работы у него никогда не было. За это время ему приходилось принимать участие в самых разных мероприятиях. Он воевал на стороне правительственных войск разных стран — и против них. Он сопровождал караваны с героином, идущие через полудикий Афганистан, и уничтожал такие же караваны. Охранял рабов на кокаиновых плантациях и освобождал их. Побывал и на откровенно темной стороне, и на той, которую можно было бы считать светлой. Он много чего сделал, о чем иногда жалел. Но никогда ему не приходилось зарабатывать на детях. Да, как ни крути — это дети. Которые еще толком и жизни-то не видели.

Наемник спокойно относился к рабам — но это были темные полудикие африканцы, жизнь которых на свободе мало чем отличалась от рабства. А иногда рабство для них было даже предпочтительнее. На плантациях им, по крайней мере, не грозил голод. А здесь — молодые девчонки, его, Айвэна, соотечественницы. Пусть даже из какого-то другого измерения.

Да, Ирландец прав — скорее всего, никто бы из них не выжил. Еще несколько часов — и в городке, перенесшемся в Улей из своей сонной действительности, начнется бойня. И шансы уцелеть в ней у старшеклассниц — ничтожно малы. Но что гуманнее: подарить быструю смерть от клыков зараженного, или короткое, наполненное растянутыми страданиями и унижением, существование, которое и жизнью-то назвать нельзя? Сложный вопрос. И ответа на него у Айвэна пока не было.

До комбината машины доехали без происшествий. Если не считать происшествием, то, что Ирландца на каком-то особо глубоком ухабе подбросило в воздух, сначала приложило головой о крышу, а потом спиной — о сиденье. Рыжий выругался, и снова полез за своей фляжкой. Предложил было Айвэну, но наёмник отказался. Ирландец лишь пожал плечами и приложился к горлышку, сделав несколько больших глотков.

— Не кисни, — подмигнул рыжий Айвэну. — Все нормально будет.

Тот лишь что-то буркнул в ответ.

За воротами их уже ждали. Явно повеселевшие от сдачи вахты бойцы грузили вещи во внедорожники. Воха подошел к старшему смены, о чем-то с ним поговорил и махнул своим бойцам:

— Давайте, парни. Заносите товар. Кант, разберись там, чтоб все нормально было.

Кант кивнул.

К Айвэну подошел Ирландец.

— Пошли, пристроим спящих красавиц, и можно будет отдыхать. Теперь курорт, можно сказать.

— Слушай, а вы не боитесь, что об этом месте муры узнают? Такие прям все расслабленные. Что, если они сюда подтянутся, когда смена уедет? Что мы с ними вдесятером делать будем? Лакомый же кусочек.

Вопрос застал Ирландца врасплох.

— Да ну, как они узнают? И у нас-то никто не знает ничего. Слить инфу некому.

— А если проследить решат?

— Да брось. Там дорога такая, что не спрячешься. А летать муры не научились пока.

— А внешники?

Ирландец нахмурился.

— Слушай, ну вот это более серьезный разговор. Надо с Вохой побазарить. Хотя, думаю, он рассматривал этот вариант. Воха — жженый. Он бы таким спокойным не был бы, если б тут действительно было опасно. Далеко отсюда до Внешки. Беспилотники не залетают.

— Ну-ну.

— Ладно, ты мне зубы не заговаривай! Хватай барышню и иди за мной. А то вон, парни, уже разгрузились.

Айвэн хмуро кивнул и подошел к дверям микроавтобуса. Заглянул внутрь. Девушки спали. Наемник нагнулся, подхватил одну из девчонок, поднял на руки и понес ко входу в здание, где скрылись бойцы второй группы со своей ношей.

— Да ты ее прям как в ЗАГС несешь, — заржал Ирландец. — Будь проще!

С этими словами он закинул себе на плечо одну девчонку. Подгреб вторую, перекатил ее с пола машины на сгиб колена, хэкнул и закинул на второе плечо. Айвэн скрипнул зубами, увидев, как безвольно качнулось тело девушки.

— Давай, боец, за мной двигай. Осторожно только, темно там, не споткнись.

Айвэн дал Ирландцу обогнать себя и пошел за ним.

Короткая юбчонка девушки на плече Ирландца задралась почти до пояса, открыв миниатюрные трусики. Айвэн сглотнул и опустил глаза.

Девчонке, которую он нес, с виду было лет пятнадцать. Шестнадцать — максимум. Ну, правильно. Девятые классы они тоже проверяли. Эта — одна из двух, прошедших проверку. Айвэну вдруг подумалось, что по возрасту она могла бы быть его дочерью. Наемник вздохнул и аккуратно поправил волосы, упавшие ей на глаза. Девочка застонала во сне и чему-то улыбнулась.

— Просыпаются, что ли?, — буркнул Ирландец. — Давай быстрее, а то будет тут шоу.

Внутри комбинат производил гнетущее впечатление. Они прошли через целую анфиладу каких-то комнаток, мимо кабинетов, зияющих проемами без дверей, с покрытой пылью мебелью, бумагами, рассыпанными по полу. В коридоре в углах валялся мусор: ветки, смятые пластиковые бутылки, шприцы. Судя по картине запустения, шахта была заброшена задолго до того, как перенеслась в Улей. Если строительный мусор объяснить старением уже здесь можно было, то людей, пьющих из пластиковых бутылок дешевое пиво Айвэн здесь пока не замечал.

— Почти пришли. Смотри, сейчас на лестницу.

Они вошли в большой, квадратов под шестьдесят, наверное, зал. Пустой, лишь двустворчатые двери в конце. «Зал торжественных событий» всплыло откуда-то из памяти. В отличие от коридоров, где полы были просто окрашены коричневой краской, здесь пол был мраморным. Затертым, правда, и покрытым толстым слоем пыли строительного мусора. Потолок — метров десять высотой, а по левую сторону — галерея с каменными перилами. На галерею вела лестница, по которой и поднимался сейчас Ирландец.

В конце галереи обнаружилась дверь. Из нее вышли двое бойцов и направились навстречу. Один из них тормознул возле Ирландца.

— Че надрываешься? Давай сюда одну.

Второй подошел к Айвэну.

— Давай, помогу. Заходи пока, располагайся. Ты в первый раз же?

Наемник кивнул и передал девочку бойцу. Тот, даже не взглянув на нее, небрежно забросил живой товар на плечо. Девочка во сне ойкнула. Айвэн с раздражением смотрел бойцу в спину.

— Ну, чего стал?

Ирландец, как всегда, улыбающийся во все тридцать два зуба, хлопнул Айвэна по спине ладонью.

— Пошли! Покажу тебе тут все.

Айвэн медленно повернулся к напарнику и неожиданно даже для себя самого, спросил:

— А с какого хрена ты вообще Ирландец?

— Чего?

— Почему, спрашиваю, окрестили тебя так?

Напарник растерялся.