Владислав Морозов - Война 2020. На западном направлении

– Вперед! – приказал Печковский, влезая в люк.

Мехвод, капрал Циборовский, дисциплинированно двинул командирский танк вперед.

Четыре РТ-91 медленно поползли на северо-восток и уже через километр, прямо за поворотом, начали натыкаться на подбитую и горящую технику. И что самое обидное – сплошь польскую. И неизвестно, что вызывало больший трепет – стоявший на ободах обугленный докрасна «Росомак», у которого остатки башни с пушкой провалились внутрь корпуса через прогоревшую крышу, или стоявшая поперек дороги абсолютно целая внешне БМП-1, внутри которой, судя по нескольким небольшим пробоинам в крыше корпуса и закрытым люкам, были явно убиты все – и экипаж, и десант.

Рядом с разбитыми машинами довольно густо лежали трупы в знакомом камуфляже. Живых почему-то не было. А дальше этот кошмар потянулся уже практически непрерывно. Выглядывая из люка и осматриваясь, Печковский помаленьку понимал, что здесь происходило. Похоже, вражеский артогонь пару раз накрывал колонну. При этом под раздачу попадали в первую очередь легкобронированные «Росомаки», БМП и «Шакалы» (подбитых «Леопардов» здесь просматривалась всего пара), и колонна останавливалась, явно пытаясь собрать раненых и потушить горящую технику. Об этом свидетельствовали валяющиеся кое-где среди убитых и догорающей брони сумки и контейнеры с перевязочными материалами и прочим медицинским имуществом, а также ручные огнетушители, входившие в штатный аварийный комплект польских танков и бронемашин.

Но, похоже, почти сразу же последовал повторный артобстрел с использованием фугасных снарядов и содержавших стреловидные поражающие элементы боеприпасов, и колонна тронулась дальше, перестав останавливаться, а потом поспешно попыталась перестроиться в боевой прядок – во всяком случае дальше подбитые машины стояли уже не только на шоссе и его обочинах, но и довольно далеко в стороне от дороги. И здесь уже начинали попадаться подбитые и сгоревшие «Леопарды», причем Печковский заметил довольно солидные пробоины в крышах корпусов и башен этих танков: прямые попадания тяжелых снарядов или какие-то ПТУРы последнего поколения из числа тех, чьи ракеты поражают цели в верхнюю проекцию, «по-минометному»? Главное командование НАТО до сегодняшнего дня утверждало, что у русских ничего подобного либо нет, либо оно существует в единичных, демонстрирующихся на оружейных выставках экземплярах – посмотрели бы генералы из Брюсселя на то, что творилось сейчас на этой дороге.

Раньше майор Печковский никогда не видел такого скопления реально подбитой техники – вокруг на площади в пару-тройку квадратных километров торчало больше полусотни сгоревших или изуродованных прямыми попаданиями танков и бронемашин. Другим неприятным открытием было то, что некоторые «Леопарды-2», эти «лучшие западные танки» (в различных завиральных рейтингах обычно делящие первое место с американскими «Абрамсами»), сгорели, словно костры из сухих поленьев. А ведь чертовы немецкие инструкторы на учениях утверждали, что танки германского производства очень плохо горят (а если и горят, то у них лучшая в мире система ППЗ) и практически неуязвимы для любых противотанковых средств «потенциального противника». И вот теперь такая, извините за выражение, погибель…

Наблюдая за невеселым окружающим пейзажем, Печковский вдруг понял, что пушечная стрельба впереди неожиданно стихла. А через пару минут над вставшим как вкопанный метрах в ста впереди РТ-91 майора танком хорунжего Цызика взвилась зеленая ракета.

– Впереди наши? – спросил майора голос взводного Андровича в ТПУ, какой-то настороженный и с вопросительной интонацией.

– Возможно, – ответил Печковский и скомандовал мехводу: – Давай вперед!

Когда танк майора поравнялся с машинами Цызика и Ягельского, он приказал водителю остановиться.

Впереди стал слышен знакомый шум нескольких моторов, а потом в пределах видимости появилась и техника.

Действительно, это были свои – одна БРДМ «Шакал», пара «Росомаков» и четыре БМП-1 с очень большим количеством сидящих на броне людей в камуфляже. Многие из этих «вынужденных десантников» были ранены и наскоро перевязаны. Когда одна из облепленных личным составом БМП, снизив скорость, поравнялась с танком Печковского, майор рассмотрел на ней десяток явно удачно выбравшихся из своих подбитых машин танкистов из приданного им батальона 1-й Варшавской танковой бригады, которых было легко опознать по сохранившимся у некоторых из них немецким танкошлемам и пижонской нарукавной нашивке с крылатым гусарским шлемом. Элита Войска Польского, пся крев. Остались от козлика рожки да ножки.

Среди танкистов обнаружился коренастый курносый мужичок с капитанскими знаками различия на черном берете. Печковский немного знал его по нескольким проходившим перед этим чертовым наступлением штабным совещаниям и вспомнил его имя и фамилию – командир роты из 1-й Варшавской бригады капитан Збигнев Гертнер.

– Приветствую, пан капитан! – крикнул и приветственно взмахнул рукой Печковский.

– Доброе утро, пан майор, – ответил Гертнер и добавил: – Если оно, конечно, доброе…

Он что-то сказал своему мехводу, и БМП остановилась, пропуская вперед остальные отходящие машины. Сидевшие на броне танкисты и мотострелки сразу же начали нервно оборачиваться назад, и лица у них стали предельно недовольными. Между тем капитан спрыгнул с брони и направился к танку Печковского. Было видно, что у него сильно тряслись руки и он заметно прихрамывал на левую ногу.

– Связь со штабом бригады есть? – первым делом спросил капитан, подойдя.

– Нет. Как не было, так и нет. А вы отходите?

– Если это, конечно, можно так назвать. Те, кто остался жив, отходят, мертвые остаются на месте.

– И где все ваши танки, капитан?

– Возможно, пан майор, вас сильно удивит то, что я скажу, но их больше нет!

– Как нет? – невольно вырвалось у Печковского.

– А вот так, пан майор. За какой-то час очень условного боя – сорок пять машин. Или вы еще не поняли, что тут происходит? Все, что осталось, – отходит со мной. От двух батальонов семьдесят шесть человек, из них половина раненых. Да и вы, как я вижу, тоже повернули оглобли.

– Да, мы понесли большие потери, и я приказал своему батальону и мотострелкам отходить, а сам с четырьмя танками решил провести разведку. Кстати, а что там впереди? Где противник?

– Возвращайтесь обратно, и как можно скорее, разведчики. Там сплошная задница. Сначала нас несколько раз очень точно накрывали артиллерией, а потом… Короче, там дальше, километрах в трех, русские ПТУРы и танки, судя по всему, на заранее подготовленных позициях. Они долбали нас с предельной дистанции, а мы их даже толком не видели, не говоря уж про ответный огонь.