Александр Ищук - Спецгруппа Нечисть. Невеста полоза

– Вы о чем?

– А о том, что крошили его медленно и постепенно. Крошили – в прямом смысле слова. Его конечности – это один сплошной компрессионный перелом.

– Вы хотите сказать, что кости сломаны в результате давления?

– И на руках, и на ногах переломы выполнены одним способом – кости сдавливали спереди и сзади с одинаковым усилием. Он чувствовал, как они ломаются. При этом, судя по остаткам нашатыря, его все время приводили в сознание. И еще один момент, при всех его телесниках и внутренних кровотечениях ни колотых, ни резаных ран на теле нет!

– Вы намекаете на то, что злодеи умышленно не допускали наружных кровотечений?

– Ну, у меня сложилось именно такое мнение. Ему даже череп аккуратно проломили.

– Кстати, – вспомнил я о черепе. – Ему голову именно стягивали или это след от какого-либо фиксирующего приспособления?

– Стягивали, – однозначно заявил эксперт. – Есть такой способ «развязывать» язык…

Он осекся, присмотрелся к нам и задумчиво выдал:

– Ну, вам-то ребятушки, я думаю, этот способ знаком… Из вас следователи, как из меня балерина…

– Не будем отвлекаться, – улыбнулся я, подтверждая подозрения эксперта.

– Хорошо, – он закурил. – Так вот, покойному на башку натянули металлический обруч и, стягивая его, ломали ему череп. Медленно и верно. Я только понять не могу, кому это нужно?

– Мы тоже… Кстати, а чем именно ему ломали конечности?

– Я предполагаю, что очень твердые пластины, предположительно, из металла крепили с двух сторон, потом их просто стягивали.

– Как «Испанский сапог»? – предположил Зяма.

– Именно. Я как раз собирался провести такую аналогию.

– А суставы чем выворачивали?

– Скорее всего, этим же «сапожком». Переместили выше перелома и провернули.

– В Европе опять поднимает голову инквизиция? – недоуменно спросил Ильдар.

– Не знаю, молодые люди, кто и чего поднимает, но аналогичные повреждения присутствовали еще у четырех трупов. Вы по ним тоже работаете?

– Тоже. Тела предыдущих забрали?

– Да.

– А вскрытие вы делали?

– Я.

– Что скажете?

– Повреждения один в один. Даже временной интервал, в течение которого их пытали, примерно одинаковый.

– И сколько?

– Пять-шесть часов. И у этого, и у первопроходцев сломаны зубы. Но не от внешнего воздействия. Им было так больно, что зубы ломались от напряжения челюстей. Внутренние стороны щек и языки у всех искусаны в лохмотья. Единственное, что отличает покойника № 4 от остальных, так это лопнувший сосуд на голове.

– Лопнувший?

– Именно. Из его медицинской карты следовало, что он страдал артериальным давлением. Когда палачи особенно сильно его начали ломать, то давление зашкалило, сосуд не выдержал и лопнул. Фонтан, судя отчетам криминалистов, был знатный.

Я наморщил мозг и припомнил, что на фотографиях экспертов есть фотография следов крови. Интересно…

– Еще какие-нибудь нюансы можете отметить?

– Да, пожалуй, все, – подумав, ответил эксперт. – Ожоги у всех одинаковые в форме креста…

– Чего, чего?!

– Мы когда ожоги обрабатывали, их, естественно, фотографировали. Посмотрев на снимки, сразу понятно, что изначально выжигали крест.

– Сатанинский?

– Вы имеете ввиду перевернутый?

– Да.

– Нет. Крест обычной формы с правильным расположением крестовины.

– Отпечатков или иных следов на трупах нет?

– Ни одного.

– Ну, спасибо и на этом, – я пожал судмедэксперту руку и вдруг спросил: – А местные эксперты в курсе происходящего?

– Конечно. Мы все проводим через их базу.

– То есть и полиция местная в курсе?

– В курсе, но она вежливо смотрит в другую сторону, довольствуясь тем, что мы им сообщаем.

– Кстати, а что местные говорят о происходящем:

– Ну, что говорят… – он наморщил лоб, припоминая, – что такого у них никогда не было… что во время войны на поверхность всплывают всякие маньяки и садисты… что до прихода наших… – он осекся, – ах же ты сволочь! Что до прихода наших ничего подобного не происходило! Что каждый веровал во что хотел и не подвергался гонениям!

– Очень интересно! – протянул я. – Этокто такой говорливый?

– Это санитар местный, – Петр Семенович судорожно начал крутить головой. – Сан Саныч, – окликнул он какого-то врача, – рыжий санитар… как его… Грегори… лицо все в следах от оспы… где сейчас?

– Так он, вроде, сегодня выходной.

– Так, майор, – эксперт сжал напряженно губы, – я сейчас узнаю адрес этого санитара…

– Петр Семенович, – прищурился я, – меня терзают смутные сомнения, что вы не просто судмедэксперт…

Он замер, кашлянул, еще сильнее сжал губы и ответил:

– Какая разница? Его же все равно нужно брать…

– Прежде, чем вы убежите искать адрес, – я сделал нажим на слове «искать», – позвольте полюбопытствовать: Иван Васильевич Петров, майор с очень нехорошим взглядом, вам не знаком? Вы только кивните, мне для понимания картины и экономии времени при отчетах.

Медик кивнул и скрылся.

– Сань, – ко мне подошел Зяма с самым задумчивым видом, – я так понял, что Семеныч так всполошился из-за заявления некого местного санитара о том, что до нас такого не было?

– Именно.

– Он предполагает, что все убийства были совершены с целью дискредитации оккупационных войск и в дальнейшем подъемом народно-освободительного движения?

– Точно.

– А не мелковато? Пять ничего не значащих попов низкого полета. Через месяц про них никто и не вспомнит.

– Это, смотря как донести до общественности. А если и продолжения будут…

– Вот! – в «разделочную» влетел запыхавшийся эксперт, сжимая в руке клочок бумажки с адресом санитара. – Это недалеко.

Я сгреб бумажку, и мы поехали по адресу.

Обычная для этого города многоэтажка, в меру загажена, в меру разрисованна, в меру заполнена мутными людьми. Управляющего найти не смогли, поэтому Марся сгреб первого попавшегося аборигена, стукнул его об стену, а Макс выяснил, куда именно идти.

– Марся, не отпускай этого гражданина.

– Гражданин, вы задержаны! – сурово пояснил Марсель местному. – Макс, переведи. Санек, а на кой он нам?

– А он в качестве отмычки пойдет.

– Понял. Не дурак.

Второй подъезд. Четвертый этаж. Квартира 149. Стучимся в дверь.

– Кто? – из-за двери интересуется сонный мужской голос.

– Это я, Сварщик, – представился наш добровольный помощник. Мы недоуменно уставились на него.

– Я наркотой не интересуюсь, – ответил тот же голос из двери.

Сварщик сглотнул, испуганно поглядывая на нас. Я жестом потребовал продолжения разговора.

– Я по другому поводу, – обильно вспотев, продолжил Сварщик. – Ты же в морге работаешь?

– Допустим.

– У меня есть небольшое, но выгодное дельце.