Александр Ищук - Спецгруппа Нечисть. Невеста полоза

– Микола, где мои документы из старого сейфа?

– В верхней части, – он ткнул карандашом в сторону сейфа, не отрываясь от гроссбуха.

– А код?

– Там не закрыто.

– Почему?! – возмутился я.

– Код сам выставишь, какой тебе нужно. А тут всегда кто-то из наших дежурит.

– Это ты про дрыхнущего Вартанчика?

– Я не сплю, – раздался сонный писк радиста.

– Я ему разрешил, – пояснил Микола.

Подошел к сейфу, ухватился за ручку и, приложив значительные усилия, смог открыть дверь. На обратной стороне двери был механизм для установки кода. Набрав нужную комбинацию, закрыл дверцу и проверил работу. Все работало как часы.

– Куда тебе код записать? – спросил я у Миколы.

– Мне не нужно. У меня мастер-код.

– Ты с Бароном утряс разногласия?

– Утряс, утряс, – заворчал он. – Старый скупердяй! Как увидел дверь, так сразу «загорелся» такой же. А где я замки возьму?! У меня только один комплект был. Я и объясняю: металл на полотно есть, на коробку тоже. Сами все сделаем, поставим и подключим. Но замки купить нужно. Я бы сам все купил, он бы только деньгу отдал… А теперь еще сейф ему отдавай…

Я усмехнулся.

– Микола, что в нижней ячейке?

– Касса, – одними губами пояснил хохол.

– А звенящий груз куда заныкали?

– Никуда. В машине стоит. Я завтра пойду, погляжу, куда его можно пристроить.

– А командиры? – поинтересовался я, понимая, что десятитонный грузовик не заметить нельзя.

– Петрович уже в доле. С ним и пойдем…

– Понял. Ты не заешь, куда парни задержанных увели?

– Под казармой «Севера» камеры есть. Туда и уперли.

Казармой «Севера» оказалось аналогичное двухэтажное строение. В подвале действительно были оборудованы камеры. Целых шесть штук. В трех из них и были размещены «гости». В конвойной комнате расположился Марся. Одним глазом он смотрел на телевизор, другим – на разобранный автомат.

– Марся, ты на посту или где? – намекнул я на неработоспособность автомата.

– На посту, – подтвердил он и показал на лежащий на столе пистолет.

– Садомазохист в какой камере?

– Первая слева.

Служитель культа (непонятно какого) сидел с самым тоскливым видом. Увидев меня, он тяжело вздохнул.

Значит так, мистер Уоррен Маркс, мне поручено найти убийц священнослужителей. Ваших священнослужителей. Любыми способами. Поэтому мне наплевать и на нормы морали, и на нормы нравственности, и на действующее законодательство. Я рекомендую вам быть предельно откровенным. В противном случае, вы почувствуете на собственной шкуре, что еще три дня назад мы были диверсионным подразделением и умели задавать вопросы…

– Спрашивайте, – еле слышно прошептал он.

– Вы имеете сан священника? – спросил я.

– Нет, только послушника.

– На какие средства вы содержали храм?

– На пожертвования прихожан.

– К какой конфессии относится ваша церковь?

– Ни к какой не относится. Мы самостоятельное, новое течение.

– Опа! Тогда уточню: вы относитесь к христианству?

– В какой-то мере. Мы веруем в Христа. На этом схожие моменты заканчиваются. На ум пришло слово «секта». Поэтому я и задал следующий вопрос:

– Кем для прихожан был убитый священник?

– Наместником Бога на земле, братом Христа, Великим поводырем всех заблудших, – торжественно, с чувством и фанатичным блеском в глазах сообщил мне задержанный.

– Сколько прихожан в вашей церкви?

– Чуть меньше двух тысяч.

– Вы одни такие или где-то есть филиалы?

– Нет. Организовать приходы в других городах мы не успели.

Я закурил, переваривая услышанное. В голове крутился один и тот же вопрос: «Остальные «церковники» были, как последний, или настоящими?».

– Продолжим. У убитого были враги?

– Ну… – замялся он.

– Не нужно стесняться.

– Один.

– Кто?

– Предыдущий партнер по… частной жизни, – кое-как выдавил он, завуалировав садо-мазо термином «частная жизнь».

– Кто он?

– Энди Роллинг. Адрес назвать не смогу, но дорогу покажу.

– Хорошо. Проверим. Почему вы решили, что упомянутый вами Энди был враг убитому?

– Я был свидетелем их последнего разговора. Энди пригрозил, что Джонни сильно пожалеет, поменяв его на меня.

– Как давно они расстались?

– Больше семи месяцев прошло.

– После этого они встречались?

– Нет, насколько мне известно.

– Так, кроме упомянутого Энди, еще враги были?

– Нет, что вы! Джонни все обожали!

– Скажите, а в последнее время у «преподобного» не было странных гостей? Или угроз?

– Угроз не было. А гости… три недели назад приходили два монаха-католика. Лиц я не видел. Они в капюшонах были. Он проговорил с ними около двадцати минут без свидетелей. После их ухода он был сильно напуган. Так напуган, что напился в тот вечер в у смерть. С ним такого никогда не было.

– О чем был разговор с монахами он не говорил.

– Ну, когда я его тащил в спальню, он был в сознании… Он все время повторял, что инквизиция его нашла… что она покарает его…

– А наутро или позже вы говорили с ним на эту тему?

– Я попытался, но он сильно испугался и велел мне не говорить про это вообще.

– Монахи еще раз приходили?

– Нет.

– А в день убийства он ждал гостей?

– Нет. Это был обычный день.

– Каковы ваши предположения на тему инквизиции? Даже из разряда «бреда».

– Никаких предположений. Инквизиция в наше время – это дикость!

– Так, следующий вопрос: в своих беседах покойный как-то обмолвился, что убийства предыдущих проповедников стали возможны только с приходом русских. Не отрицайте это, – сразу предупредил я его. – У нас есть свидетель, который уже подтвердил, что такой разговор был. Я не собираюсь за это никого наказывать. Мне интересно, откуда у убитого появились такие выводы?

Собеседник долго мялся, а потом, старательно подбирая слова, пояснил:

– Видите ли… с точки зрения вашей ортодоксальной церкви, наша религия не вписывается в традиционные догмы христианства. Между тем, мы как цивилизованные жители Европы…

– Стоп. Про Европу потом расскажете. Не отклоняйтесь от сути.

– Да, извините. До… э-э-э-э-э… прихода ваших войск, – подобрал он синоним слову «оккупация», – в наши дела никто не вмешивался. Для нашего правительства свобода совести и свобода слова не пустой звук! Их интересовали только налоги… А после вашего… приход а на нашей земле появились представители Православной церкви и служители Вашего Ислама. К нашему ужасу, они выступают единым фронтом. Их представители заверили, что все истинные, – последнее слово он произнес с отвращением, – конфессии, получат от них поддержку и помощь. А те, кто не относится к таковым, или призывает к уничтожению инакомыслящих или являются сектами, прикрывающимися именем Всевышнего, будут выявляться и подвергаться гонению.