Александр Ищук - Спецгруппа Нечисть. Невеста полоза

– Поживем, увидим, – ответил я, и мы откланялись.

– Командир, странный какой-то полицейский, – высказался в машине Макс.

– Почему ты так решил?

– Он называет вещи своими именами, при этом, не скрывает своего отношения к сложившейся ситуации. Неодобрительно относится к своим «подопечным» и доволен тем, что начался их отстрел. Для толерантной Европы это нехарактерно.

– Может быть, он старой закваски?

– Может. Но все равно странно: как такому специалисту доверили столь специфичных подопечных?!

Я молчал. Макс не вытерпел и спросил:

– Ты сам-то как думаешь?

– Он странный. Тут я согласен с тобой. Но после общения с мистером Греем у меня в башке отложилось два факта. Первый – подборка по нашей тематике у него лежала на столе. Будто бы нас ждала. А второй, – я замолчал, маневрируя в потоке.

– Какой второй? – пискнул Оскар.

– Второй факт – это его руки. Ощущение, что с куском дерева, обернутого наждачной бумагой, поздоровался.

– Точно! – тут же подтвердил Макс. – У моего тренера такие руки были. А он всю жизнь в карате.

– Оскар.

– Слушаю, товарищ майор.

– Добудь мне личное дело на товарища шотландского полисмена. Только по-тихому. Чтобы наш интерес не отразился в официальных сводках.

– А как?

– Что как?

– Как по-тихому?

Мы недоуменно переглянулись с Максом.

– По-тихому, то есть за небольшой гешефт, – начал пояснять Макс, – нужный тебе человек сливает информацию, но не отражает это в отчетах.

– Это я понимаю, – покраснел Оскар. – Я не знаю, как это озвучить…

– Ты точно смершевец?! – обернулся на него Макс. Оскар пристыженно молчал.

– Оскар, возьмешь с собой Миколу. Твоя задача – провести его до человека, обладающего нужной нам информацией.

– Понял, – вздохнул он.

– И еще один момент, наш контрразведывательный друг, – мы стояли на светофоре, поэтому я обернулся на Оскара. – Твоему руководству необязательно знать о нашем интересе к господину Грею. Я бы сказал так: чем меньше знает твое руководство о нашем интересе, тем целее будет твой организм. Do you understand me?

Оскар испуганно кивнул.

На базе меня ждала толпа свидетелей, которых натащили «Северяне». Прием оных начал прямо у КПП. Две трети из них сообщали важную информацию о деятельности сект, оставшаяся треть – о тех негодяях, что могли устроить засаду на дороге. Я по началу даже протоколы допроса вел. Через три часа плюнул и ограничился только беседой. Тем более, что проку от информации – ноль. Ближе к шести вечера, когда все желающие поделиться информацией закончились, я собрался поужинать и параллельно отматерить «Северян» за качество свидетелей, но не успел. Меня вызвал Барон. Дверь в его кабинет уже была аналогичная моей, а в углу кабинета, ломая психику своим кислотным цветом, стоял сейф. Кроме сейфа и Барона в кабинете сидели Зимин и майор Петров, который был полковником.

– Ну, наконец-то! – воскликнул Барон, как только я вошел в кабинет. – Где тебя черти носят?

– Свидетелей опрашивал, – уклончиво ответил я.

– А чего от тебя вискарем тянет? – принюхавшись поинтересовался Зимин.

– Искал общий язык со свидетелями!

– И какого объема этот язык? – хмыкнул Ивлев.

– Поллитра, товарищ генерал!

– Ладно, алкаш малолетний, как тебя наказать, мы потом решим, – велел Барон. – А пока давай отчет. Товарищ майор, который не майор, от нетерпения уже копытом землю роет.

– Докладываю! При осмотре последнего места преступления было установлено, что в день убийства на территорию церкви проникли два человека, которые, предположительно, и совершили убийство. Это первое. Второе – анализ всех патологоанатомических экспертиз по убитым сектантам дает основание полагать, что все они были совершены идентичными способами с применением одних и тех же орудий. Следовательно, граждан, которых срисовали на месте последней мокрухи, можно подозревать в совершении предыдущих убийств. На данный момент установить ни исполнителей, ни организаторов мы не смогли.

– Майор, – ожил Петров, – почему вы считаете убитых священников сектантами?

– Потому что они таковыми и являются. На это указывают и свидетели, и сами прихожане.

– Мотивы убийств удалось установить?

– Я считаю, что убийства совершены неустановленной группой, близкой к этому социальному и экономическому слою населения. Не исключено, что они устраняют конкурентов. Или нынешних, или будущих.

– Выстрел в грядущее... – ни к кому не обращаясь, обмолвился Барон.

– Допустим, – сжал губы Петров. – А на дискредитацию оккупационных войск в глазах местной общественности это не походит?

– Нет. Уж на что, а на дискредитацию это не тянет вообще.

– Обоснуйте!

– Во-первых, – начал отвечать я, – единичные убийства лидеров не самых крупных сект не вызовет даже маленького резонанса. Во-вторых, для подобной подставы необходимо было убивать лидеров истинных конфессий. В-третьих, поднять местных на освободительную борьбу под флагами «борьбы с неверными» очень сложно. Даже действия наших священников, я говорю и про христиан и про мусульман, не привели к большим протестам.

– Ладно, хоть буддисты у нас не буйные, – усмехнулся Зимин.

– То есть, майор, – уточнил Петров, – вы готовы письменно оформить свои выводы и подписаться под каждым словом?!

– Так точно, товарищ полковник, – кивнул я. Зимин и Ивлев заулыбались, а майор-полковник, проигнорировав мою подколку, засыпал меня уточняющими вопросами. «Допрос» длился около двадцати минут. Выяснив все, что ему было необходимо, Петров поблагодарил меня за службу, пообещал награду и, довольный собой и жизнью, убыл. Еще минуту после ухода Петрова мы молча курили. Потом Ивлев встал, закрыл дверь и, глядя на меня с ленинским прищуром, спросил:

– Ну, врун первой гильдии, давай кайся, что ты умолчал и для чего обманул товарища майора-полковника!

– Я его не обманывал, – сразу ответил я. – Не все рассказал, не все выводы изложил, но не обманывал. Этот господин услышал от меня то, что очень хотел услышать.

– Что убийства ни как не связаны с возможной подставой наших войск? – уточнил Зимин.

– Именно!

– Ладно, сыскарь хренов, теперь удиви нас своей дедукцией, – нахмурился от чего-то Барон.

– Извольте. Последнего сектанта, скорее всего, завалили два типа в монашеских рясах, предположительно католических. За несколько дней до убийства аналогичные личности приходили к будущей жертве. Между ними состоялся разговор. Сути разговора установить не удалось, но жертва была сильно напугана. Рискну предположить, что с предыдущими покойниками также беседовали «монахи», которые потом их и завалили.