Александр Ищук - Спецгруппа Нечисть. Невеста полоза

– Главное, чтобы он не встал раньше времени, – прокомментировал Полоз.

– Это не имеет значения. Займемся вторым.

Второй сторож не спал. Но сидел и самым наглым образом курил. Зашел к нему сзади и, не мудрствуя лукаво, его прирезал. Заминировал усопшего его же гранатами и, взяв гранаты и Калаш безвинно убиенного, выдвинулся в сторону лагеря.

Будущие борцы со спецподразделением англичан готовили обед. Что-то мясное, и судя по запаху, вкусное. Насчитал сорок рыл. Сорвал чеку у четырех гранат и закинул их в дальний край лагеря. А чтобы среди партизан было меньше потерь (до их встречи с САС они мне нужны живые и здоровые) высадил рожок поверх их голов. Народ синхронно уткнулся носом в землю. Почти тут же рванули гранаты, а я сорвался в сторону (в этот момент со стороны спящего часового донесся взрыв) спящего красавца.

А в лагере начался кипиш! Партизаны ответили хаотичной стрельбой во все стороны. Но таким манером палили они недолго. Прозвучали крики команд, и все стихло.

Я отбежал от покойника с множественными осколочными ранениями задницы и ног метров на десять и затаился.

Прошло менее трех минут, как показались крадущиеся партизаны. Не подходя к своему товарищу, они оценили его состояние и что-то проорали в сторону, где лежал зарезанный часовой. А в ответ – взрывы. Эти олухи перевернули тело. Я тут же делаю два выстрела в сторону партизан и как лось срываюсь вдаль. Мне в след пара неточных очередей и крики.

– Так, любитель легкой атлетики, – начал сообщать обстановку Полоз, – за тобой следуют двое. Третий вернулся в лагерь и потащил за собой чуть меньше тридцати соплеменников. Поэтому следы оставляй четкие, но в зону видимости не попадай.

– До англичан далеко?

– Через сорок минут выйдем на их арьергард. Поэтому строго выполняй инструкции Кисы.

– Это какие?!

– Преследуемое лицо при преследовании оного должно оставлять такие убедительные следы, чтобы у преследователей складывалось стойкое ощущение того, что они вот-вот схватят преследуемого за задницу.

– Чего-то ты подозрительно много знаешь про моих инструкторов…

– Умолкни и беги.

– Преследуемое лицо при преследовании оного должно оставлять такие убедительные следы, чтобы у преследователей складывалось стойкое ощущение того, что они вот-вот схватят преследуемого за задницу!

Киса прошел вдоль нашего чумазого строя.

– При этом преследуемый не должен светить своими окороками перед преследователями, дабы не словить в эти окорока свинец или чего похуже. Оставить смех!

Воробьянинов закурил, посмотрел на нас как на стадо дегенератов и скомандовал:

– Оружие разрядить.

Мы защелкали магазинами и затворами. Три минуты спустя Киса вел нас на полигон. По прибытии он сообщил:

– Сейчас вы убегаете от меня пять километров. Следы вашего прохождения должны быть четкими. При этом я не должен вас видеть. Если увижу – сразу стреляю. Пули не боевые, но целиться буду в башку.

Он еще раз прошел вдоль строя.

– Киса, чего-то морды у твоих головорезов слишком довольные, – пробурчал старший по полигону майор Прокопович. Прокоп уже имел счастье «воевать» против нас, и это счастье его уже неоднократно имело. – Не иначе, пакость какую задумали.

Наш Киса очень хорошо знал, на что была способна группа «Урал», поэтому он начал присматриваться.

– Термит, вышел из строя.

Киса подошел к нему и велел:

– Руки – в гору, ноги – на разрыв.

Самым тщательным образом полкан обшмонал Леньку. Ничего не нашел.

– Встать в строй.

Оба инструктора снова закурили, хмуро на нас поглядывая, и тихо просчитывали наши возможные пакости. Мы стояли с самым лучезарным видом. Офицеры докурили. Ни к чему не пришли.

– Киса, – затоптал окурок Прокоп, – я первым не пойду!

– Это почему?!

– Последний раз твои обормоты на меня бревно уронили. А до этого я на растяжке подорвался, а до растяжки…

– На чем ты подорвался?! – не поверил Киса.

– На растяжке.

– Прокоп, пень ты старый, так тебя списать нужно за такое! Один в курсе?!

– Ты не ори, – набычился Прокопович. – Я не на полосе подорвался.

– А где?! – заинтересовался Воробьянинов.

– Термит, сученок, пирамиду заминировал, пока я вводные давал. Они ушли, а я за автомат и потянул…

Киса представил, как Прокоп, довольный собой и жизнью, подходит к пирамиде автоматов, берет свой и… ба-бах… Представил и заулыбался.

– Смейся, смейся, – обиделся майор. – Ты своих мокрушников совсем распустил! Делают, что хотят. А еще Карп их постоянно подзуживает…

– Ты Шуровкина не приплетай, – заступился за Карпа Киса. – Он их дрючит, как моряк портовую шлюху!

– Дрючит, – передразнил полкана майор. – После его дрючки они такое вытворяют, что хоть на пенсию не выходи! С ними уже никто связываться не хочет. Они только тебя, да Карпа и боятся!

– А Зимина? – уточнил Киса.

– Ха! Вспомнил! Зимина все живое боится!!! Но думается мне, что как только они к Зимину попадут, то и его бояться перестанут. Ты присмотрись к их рожам – это же Барон в детстве!

– Прокоп, заканчивай мандражировать, – Воробьянинов прервал монолог майора. – Не хочешь идти первым – не иди. Я пойду.

– Вот и хрен с тобой. Иди. Может быть, они и на тебя бревно уронят.

– Сомневаюсь, что уронят, – вздохнул Киса. – Эти засранцы не повторяются…

Он еще раз присмотрелся к нам, и скомандовал:

– В лес!

О том, что Киса будет нас гонять по полосе, мы узнали накануне. Всю информацию, даже самую секретную, мы узнавали заблаговременно. Петюня и Вартанчик, не мудрствуя лукаво, нашли телефонные кабели, врезались в них и каждый вечер слушали переговоры нашего мудрого руководства. Да, внутри школы связь была телефонная. Она была закрытой, в том смысле, что не имела выход вовне. Соответственно, мои самоделкины нашли указанные провода под полом нашей казармы, прицепились к ним и присобачили к «ветке» диктофон, который писал все разговоры.

Руководство школы систематически проводило рейды по поиску и изъятию подслушивающих устройств, но приблуду моих архаровцев не нашли.

Соответственно, о том, что Киса будет на нас охотиться, мы узнали вчера вечером. Узнали и приготовились…

На наш поиск выдвинулось трое: Киса, Прокоп и Прокопенок. Прокопенком был заместитель Прокопа по полигону – старший прапорщик Семисадов. Свое прозвище он получил в связи с карикатурным сходством с Прокопом. Прокопенок был чуть меньше Прокопа и более флегматичным, чем его шеф. Курсанты не воспринимали его всерьез до первого «лесного» путешествия. На полосе он демонстрировал чудеса по поиску и уничтожению. Прокопенка обычно ставили замыкающим. Так произошло и в этот раз. «Головня» – Киса, «центр» – Прокоп, замыкающим – Прокопенок. С последнего и начали.