Александр Ищук - Спецгруппа Нечисть. Невеста полоза

– Сашок, работаем левого, – командует Полоз. – Четыре, три, два, один, начал !

Перекатываюсь на правый бок и стреляю в противника. Попал.

– Кувырок назад.

Выполняю, в место, где я находился секунду назад, ложатся пули. Радует, что САСовец работает с бесшумки.

– Дальше сам.

Перекатом ухожу за ближайшее дерево и достаю второй пистолет. Слышу, как противник начинает смещаться, стреляю на звук и смещаюсь в его сторону. Перезаряжаю первый пистолет, очень низко приседаю и быстро выглядываю из-за дерева справа. Британец все там же, замечает движение и стреляет, а я ухожу влево. Этот дурак тянется стволом за мной, пытаясь достать, понимает, что делает глупость и уходит за дерево. А я ухожу в обратном направлении. Судя по звуку, он меняет магазин, а я уже обошел его справа. Вижу заманчиво торчащую правую пятку и стреляю в нее. Вскрик и он заваливается. Рывок влево, сближение, противник пытается контролировать правый фланг, откуда пришло попадание. Стреляю ему в правую руку, снова вскрик, а я пинком выбиваю автомат из руки.

– Замри и будешь жить. Руку по задницу засунь. Я остановлю кровотечение. Только не геройствуй. Даже если ты меня завалишь, своих ты не дождешься.

Он кивает и засовывает руку под жопу. Его автомат без ремня, но на прикладе намотан жгут. Перетягиваю ногу, автоматически засекаю время, которое и сообщаю собеседнику. На остановку крови из руки пустил его бандану.

– Ты кто? – решился он на вопрос. В глазах нет паники, только злая сосредоточенность. Он судорожно пытается понять кто я: экипировка у меня нейтральная, оружие наше (но это на любителя), но произношение коренного баварца. Первый вывод – я наемник. Не будем переубеждать собеседника.

– Не важно, кто я. Важно – чего я хочу.

Он молчит и ждет.

– Мне нужна правая кисть человека, которого убил снайпер, и останки которого твои сослуживцы унесли с собой. Не спрашивай: «зачем они мне», – сразу обрываю его. – Для тебя это не важно. Скажи мне: у кого они и будешь жить.

– Я не верю тебе, – выдыхает он.

– Это твои проблемы. Не скажешь, я прострелю тебе вторую руку и уйду.

Он закрыл глаза и прижался затылком к дереву.

– У меня мало времени.

– Мне нужны гарантии, – стонет он.

– Их нет. Решай быстрее.

Он молчит. Вытаскиваю пистолет.

– Руки и голова остались у тех, кто ждет нас на месте боя с ирландцами.

Стреляю ему в голову.

– А скажи мне, мой жестокий друг, – светским тоном интересуется Полоз, – попади ты в такую ситуацию, ты бы сказал правду ?

– Конечно – нет! – отвечаю я, переворачиваю труп и начинаю обыскивать его рюкзак.

– Есть что? – нетерпеливо бурчит Полоз. – Ну? Ну?! Ну?!!

– Слушай, ты заканчивай строить из себя Воробьянинова во время вскрытия Бендером очередного стула.

– Молчу, молчу, – усмехается он.

– Есть! – сообщаю я. Покойный нес левую кисть покойного валлийца. Конечность была заботливо упакована в специальный пакет и, судя по цвету, обработана каким-то раствором, для замедления разложения.

– Нам хватит?

– Хватит !

– Ну, слава Богу, – радостно вздыхаю я. Иду «контролировать» второго САСовца. Обыскиваю и его. Тут пусто. Беру все патроны к винтовке, как и саму винтовку, и с чувством выполненного долга вострю лыжи обратно!

– Мы куда? – спрашиваю у Полоза.

– Мы в гости к Малышке Бетти, – задумчиво бормочет Полоз.

– Ты все также жаждешь крови ее односельчан?!

– Не совсем, – бурчит он.

– Полоз, ты чего?! – настораживаюсь я.

– Наш неизвестный преследователь…

– Который Пересвет нынешнего разлива?

– .. .Ага. Он только что кончил оставшихся САСовцев!

– Он нарвался на них?!

– Нет. Судя по всему, он ждал, когда ты получишь доказательства, и зачистил за тобой.

– А как он узнал?! – испугался я.

– Не знаю, – зло бормочет Полоз. – Но рекомендую не задерживаться и валить к указанной деревне. Если этот «Пересвет» только для подстраховки, у нас есть все шансы дойти до туда живыми…

Через четверо суток я вышел к деревне, где обитала старая ведьма, отправившая нас к лепреконам.

Неизвестный преследователь, обозванный нами «Пересветом», ни догнать, ни убить меня не пытался, но Полоз фиксировал его присутствие в радиусе пяти километров. Было неуютно, но пока он только шел за нами. Ох, узнать бы, кто это.

Вечером четвертого дня я стоял в полукилометре от цели, и мне категорически не нравилась эта деревня. Звуки были, но не было движения. Кроме того, я заметил пару мест, где могли быть дозорные. И эти места во время нашего последнего визита явно пустовали.

– Полоз, ты чего молчишь?

– А чего говорить ?!

– Слышь ты, гад ползучий, ты меня сюда притащил, а теперь в молчанку играешь?!

– Саша, какой ты нудный, – вздохнул он. – Прислушайся !

Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул и весь обратился в слух. Где-то в деревне заиграла гитара, а потом человек пять затянуло песню:

Пели на русском, пели слажено, пели мои головорезы. Пошел припев:

Я встал и пошел не прячась. Это был гимн нашего соединения. Слова Пашки, музыка Ильдара. Исполнение патриотическое!

– Сука ты, Полоз! Мог бы и предупредить!

– Сам такой! Зато какой сюрприз !!!

Справа раздался вопль:

– Бармалей вернулся!!!

Музыка стихла, раздался топот и на окраину вылетели мои архаровцы.

– Санек! – первым бежал Марся. Меня сгребли, подняли на руки и внесли в деревню. В деревне рядом с административным зданием, за которым я держал оборону, стояли столы. За ними восседали свободные от дежурств парни трех групп. Судя по их числу, как минимум треть состава была рассредоточена на подступах к поселку.

Во главе стола восседал Барон. Справа от него сидел Петрович. Коваль и Загребин расположились слева от Барона.

Местных не наблюдалось. Вообще.

– Несите, несите его сюда! – радостно заорал Ивлев.

Меня поднесли, бережно опустили, после чего я был обнят и расцелован командным составом.

– Потом доложишь, мокрушник, – велел Барон, видя мое намерение отчитаться о выполненной работе. – Ешь.

А стол был богатым. И накрывали его местные. Армейских консервов почти не было.

– А аборигены где?

– В лесу, – махнул рукой Барон. – На стол накрыли и свалили. Очень искренне интересовались твоей судьбой…