Андрей Киселев - Борт 556 (СИ)

Ветер был сильным, и мы летели как пуля, по ночному океану, задраив все оконные иллюминаторы от брызг.

Теперь, наша яхта, рассекая днищем и угловым острым килем с шумом океанскую волну, проносилась мимо множества малых заросших густой растительностью островов.

Уже встали на крыло чайки и буревестники, с криком провожая нас и пролетая над нами.

20 июля 2006 года. Снова, десять часов утра. Новое утро.

Дэниелом были заряжены глубоко над самим килем в водонепроницаемом отсеке аккумуляторы. И генератор с батареями в компьютерном отсеке, за счет работы двух временно заведенных вхолостую здесь стоящих двигателей.

- Нас, тоже, искать никто не станет - произнес, перекрикивая шум чаек и волн громко Дэниел. Если мы исчезнем в океане! Даже, дядя Джонни Маквэлл. Если мы исчезнем, то ему это, даже на руку. С него как с гуся вода все сойдет. И все концы в воду. Если мы, где-нибудь, растворимся в океане. Все будут чистые и гладкие. Все обставят как очередной несчастный случай.

Он передал мне рули управления яхтой. И пошел вниз в трюм на отдых. Я сменил его и стоял оперевшись о приборную панель, взяв у Дэниела армейский бинокль, смотрел через него по сторонам в океан.

Дэниел унес все оружие, снова в трюм нашего круизного скоростного судна. И Арабелла превратилась, снова в обычную круизную яхту первого класса, как я позже определил по классификации судов.

Я как бы возвращаюсь немного назад описывая нашу Арабеллу, то есть Арабеллу. Раньше у меня не было на это время. Вот, теперь, пока я был здесь один. Мне стоило осмотреть ее всю, любуясь оснасткой красивой, как и моя любовница Джейн, этой мореходной полуавтоматической яхтой.

Мне ничего не надо было делать. Я просто стоял и зырил в бинокль по сторонам. Штурвал сам крутился, то вправо, то влево. А, я, лишь иногда, посматривал за компасом и приборами на приборной панели Арабеллы.

Дэниел научил меня компьютерному управлению яхтой. Это было совсем не сложно. Я врубился махом практически во все. Да, и Дэниел, парень оказался терпеливый как педагог и толковый.

Одним словом, я освоился в управлении нашей Арабеллой. Не хуже Дэни.

И вот, я смотрел во все глаза по кругу в армейский бинокль. В случае появления на горизонте земли или, снова черной яхты, где-нибудь по корме. Я должен был подать сигнал. И тогда, снова придется приложить немало усилий, чтобы потеряться в океане от преследователей.

Это было бы весьма сложно. Необходимо было иметь перевес в скорости перед противником. Но, по всему было видно, что тот самый противник отставал в скорости от нас умышленно. Он, то догонял, то прятался за горизонт среза воды. Даже, исчезал его парус на самой высокой из мачт.

Уходил практически целиком, что говорило об опытности капитана черной яхты и знания расстояния до своей цели. Каковой и являлись мы. Он выдерживал строго и четко расстояние. И ловко маскировался в дальних волнах. И его практически не было возможности рассмотреть на такой дистанции, даже в армейский бинокль.

Мы были, вновь в открытом океане. И шли полным ходом к своей цели.

Арабелла резала крутым и острым своим волнорезом форштевня встречную на ее пути океанскую синюю воду. Она, двигаясь по ровной, как стеклышко серебрящейся на свету яркого солнца воде. На крейсерской своей скорости, рассекая эту гладь. И оставляя после себя большие по сторонам за кормой волны.

Внизу, где-то там, в палубной иллюминаторной надстройке в трюме. В каюте Джейн, снова, грохотала ее рок-музыка. "SKID ROW" сотрясал все каюты, там внизу и переборки до самых бортов. И моя ненаглядная любовница суетилась то, на кухне, то в своей каюте бегая туда и обратно, прибираясь на нашей яхте. Дэни решил заняться, тем армейским своим арсеналом. Его чисткой и переборкой.

Мы были на пути к большим песчаным и безымянным островам в индонезийском архипелаге. Гораздо южнее, чем, кто-либо бывал здесь.

Как сказал Дэниел, мы будем здесь, вообще редкими вкраце, гостями местного населения, которое очень редко видит кого из иной цивилизации.

Но, вроде бы племена местных там живущих в основном ловцов жемчуга и рыбаков по состоянию своего аборигенского характера более, менее дружелюбны к гостям посетителям. Они, по слухам, хорошо встречают гостей. И устраивают целые по такому случаю праздники.

- Случаем не людоеды?! - спросил я, громко стоя вместе с ним у штурвала сейчас Арабеллы - Подозрительна мне такая вот дружба.

Тот рассмеялся и ответил - Нет, не бойся, Володя. Есть нас не будут. И это точно. А, вот накормят деликатесами своих островов и рыбой у костра без сомнения. Мы редкие гости, и они относятся к гостям нормально. Если гости сами нормальные. Они, как и большинство островитян, мирные граждане своей островной республики. У них свои традиции и обязанности. Нам надо перекантоваться здесь не долго.

Он посмотрел в сторону на океан и продолжил - Я раньше бывал тут. Ты не поверишь, но, кое-кого здесь уже знаю, если меня здесь не забыли. Мне знакомы эти районы по дайвингу. Я был здесь чартером с коллегами по работе на отдыхе. И знаю местных, и эти острова. И не только по морским картам. Джейн тут ни разу не была и, как и ты будет первой.

Островитяне

Практически прошли еще одни сутки в океане. Наступало новое утро.

Я, одевшись, выглянул в окно, открыв оконный иллюминатор свежему утреннему ветреному океанскому бризу. И посмотрел на еще висящую в зареве светлеющего стремительно неба луну. Заботливо закрыл иллюминатор каютного окна. Оставив свою, в постели ненаглядную слабую еще больную, и крепко спящую Джейн, снова стоял на палубе Арабеллы у штурвала. Сменив Дэниела. И следил по приборам за курсом нашей яхты.

Было часов шесть. И солнце, подымалось вверх, медленно, отрываясь от кромки океана. Заметно набирая жар и нагревая окенический воздух.

20 июля 2006 года.

Дэни подарил мне, как обещал бритву. И некоторую одежду из своего личного гардероба. И я, уже бритый и свежий, после принятого душа, нес очередную вахту за рулями нашей яхты Арабеллы.

Пошумев внизу рок-музыкой, как всегда, тоже после принятого душа. Переодев купальник с цветного полосатого на желтый. Как оказалось, у Джейн были еще пара купальников. В темных очках, осторожно ступая, босыми голыми переливающимися на ярком солнце, почти в черном загаре ножками по ступенькам трюмной лестницы, из кают, поднялась Джейн. На покрытую красным лакированным деревом палубу.

В ее голых, таких же загоревших девичьих руках и маленьких красивых, как и ее моей любвеобильной мулатки латиноамериканки пальчиках, был разнос дымящегося на ветреном, порывистом воздухе Тихого океана. С чашками горячего шоколада. Вручив мне горячий вкусный напиток, поцеловав меня в губы, Джейн прошла, виляя упругой загорелой до черноты своей полненькой задницей. Сверкая загорелыми коленками и крутыми ляжками и бедрами безумно красивой горячей, как и этот горячий шоколад сучки. К носу нашего быстроходного судна. Где угостила и Дэни тем шоколадом.