Андрей Киселев - Борт 556 (СИ)

- Подобрать вас, будет теперь, по новой, делом нелегким! - произнес, громко он.

- Постараюсь! - прокричал ему также в ответ, шутя как бы я.

На борту было название "Аrabellа". Арабелла, по-нашему. Яхта легко неслась по бушующим волнам удаляясь от того места, где меня подобрали. Она шла совершенно в другую сторону от торговых морских путей, куда-то на юг, и куда мне это было пока непонятно.

Я стоял и молчал, глядя на своих молодых спасителей, которые были моложе меня, и смотрел на бушующий океан.

Дэниел, как звали этого с виду добродушного молодого лет двадцати с чем-то парня, бегал от носа до кормы Арабеллы. Он все время посматривал на меня, пробегая мимо и поправляя парусный такелаж яхты. И мне приветливо улыбался. Что нельзя было сказать о его смуглой и загоревшей на тропическом солнце донельзя напарнице по мореплаванию.

Лет, как ранее было отмечено мною, наверное, не более, чем столько же, как и ему.

Джейн, поднявшись следом за мной, стояла недалеко на левом борту, также спиной наклонившись гибкой подпоясанной тугим широким шелковым пояском талией на леерное ограждение с противоположного правого бота яхты. И также, держалась, как и я, своими девичьими, загоревшими до черноты миленькими обеими ручками. Страхуя себя от падения при качке.

Она пристально рассматривала меня. И это было заметно. Она тоже, одела, зеркальные солнечные свои очки себе на миленький девичий носик. И закрыла ими свои обворожительные как у цыганки черные как ночь глаза, но, смотрела в мою сторону и это точно.

Ее дивные полные торчащие из-под короткого халатика стройные девичьи как уголь черные от плотного и ровного загара в домашних тапочках ножки, смотрели, тоже в мою сторону. И она, выгнувшись, чуть назад, выпятила в мою сторону свой под тем халатиком. Наверное, такой же обворожительный черный загоревший животик. И полную топорщащуюся из-под той одежды девичью трепетную грудь.

- "Какая красивая крутозадая сучка" - как то сразу оценил, про себя ее, я - "И этот красивый до черноты загар, на, ее девичьих соблазнительных ножках и ручках. И это личико, наверное, не целованное еще никем.

Смотрит все время на меня. Просто, прожигает взглядом! Бестия!".

Я оценил девицу, сразу. И особенно ее девичьи ножки. И, похоже, мой взгляд прожженного морской солью морского русского волка, потерпевшего неудачу в океане не остался без внимания.

Она смотрела все время и довольно нагло на меня. Не отрываясь, словно, караулила каждое мое движение или взгляд, как стражник. А, я думал - "Кто они эти ребята подобравшие меня в океане? Муж с женой в свадебном странствии. Или, брат с сестрой. Или, просто, знакомые, хотя вряд ли?".

Джейн Морган, так она назвалась.

Халатик приподымало в полах морским ветром. И я видел ее белые купальника тонкие, очень узкие, едва закрывающие девичий волосатый с промежностью лобок плавки, натянутые туго на крутые оголенные шаловливым ветром девичьи, блестящие от черного крепкого плотного загара ляжки и бедра. Тонким пояском, передавившим их глубоко, и поджав низ милого девичьего, такого же черного от загара животика. Выше я не видел, не давал туго затянутый на талии шелковый халатика тоненький пояс. Ее длинные до пояса вьющиеся змеями черные смоляные чернотой волосы развивались по ветру и захлестывались на ее лицо. И она все время поправляла их своими маленькими девичьими красивыми пальчиками. Не снимая свои зеркальные очки, сейчас одной своей рукой и все смотрела, только на меня. На прибившегося волею рока к ним чужестранца.

Что-то было в ее том, взоре черных скрытых, теперь под зеркальными женскими солнечными очками убийственных глаз. Да, и в ней самой было, что-то не так. Помимо подозрений, недоверия. И чисто женской тревоги и, видимо, страха перед чужим человеком. Ей сейчас на их с Дэниелом яхте, было, что-то похожее на заинтересованность и симпатию ко мне. Мне даже показалось, что было даже, что-то большее, чем просто интерес. Еще там в той каюте, где я приоделся в чужом платяном шкафу в одежду Дэниела, все время глядела на меня. Глядела, как-то странно и обворожительно. Это ее любопытство ко мне перемешивалось, наверное, даже с сочувствием и всеми возможными опасениями. Она буквально пожирала меня взглядом. И не упускала не одного, просто так моего жеста и движения. Словно, оценивая меня со всех сторон.

Я понравился ей. И я это сразу понял.

- "Интересно, они были, толи муж с женой, толи брат с сестрой - снова, подумал я. Но, она, явно была его старше, хоть и не намного".

Вот и сейчас, на палубе большой круизной яхты, Джейн пожирала меня, просто взглядом тех своих красивых черных, как у цыганки глаз и молчала, не говоря со мной, пока ни слова. Она, молча, обошла яхту по кругу, оторвавшись от перил ограждения Арабеллы. Немного постояв на носу у косых ее натянутых на нейлоновых тросах и надутых ветром кливеров. Возле, работающего, там Дэниела. Что-то ему сказала негромко.

Из-за шумящего водой океана совершенно не было слышно, что она ему там сказала. И пошла по правому борту в направление к корме и ко мне.

Джейн, видимо, специально подняв высоко на лоб зеркальные свои очки, и глядя, пристально и нагловато, на меня своими вновь черными гипнотическими глазами, шла в мою сторону. Виляя своими безупречно красивыми черными от загара бедрами. Она, молча, проходила мимо меня. И тут яхту сильно качнуло. И она потеряла равновесие и начала падать. И я сумел подхватить девицу за локоток девичьей ее руки, вскинутой в рукаве домашнего халатика от растерянности и испуга, перед вероятным падением. Я поймал ее и притянул к себе за гибкую талию. Джейн, выгнувшись, как кошка назад, вырвалась. И, словно, шокированная негромко произнесла - Спасибо! - но, несколько смущенно в растерянности в своем дрогнувшем девичьем голосе.

Она испуганно вырвала у меня свою руку и упреждающе строго добавила - Но, не более!

Оглядываясь, все время на меня пошла дальше и, спустилась вниз в трюм к каютам яхты.

Именно в этот самый момент в этой кажущейся, на первый взгляд, несколько стервозной молодой крутозадой загоревшей до угольной черноты сучке, что-то щелкнуло внутри. Что-то надломилось в ее неприступном напускном и строгом передо мной нарисованном характере. В облике деловитой, занятой морским круизом американской молодой двадцатилетней девицы. В том растерявшемся ее взгляде я увидел просто, жаждущую уже давно неудержимой и безумной любви самку, молодую, и невероятно красивую, положившую глаз на русского моряка.

Этот ее растерявшийся и напуганный, вероятным падением взгляд. И ее слово - Но, не более! - говорило как - Возьми меня! И именно в этот самый момент все стало меняться в моей одинокой беспутной некому не нужной жизни. Именно сейчас на этой летящей по волнам на всех парусах белоснежной большой круизной крейсерской яхте.