Андрей Киселев - Борт 556 (СИ)

Я разбил в кровь кулак, ударив о переборку борта Арабеллы. Но, исправить, теперь все было не возможно. Только спасти мою Джейн. И уничтожить тех, кто на нас напал. Это все, что теперь я смог бы сделать в теперь наступившей беспросветной океанской темноте ветреного вечера. Вечера заглушаемого шумом волн и дикими порывами попутного предштормового ветра.

Погода портилась быстро и быстро стемнело. И уже практически ничего не было видно в самом океане через открытый бортовой иллюминатор каюты моей красавицы Джейн, снова зайдя в нее. И, посмотрев через него наружу. Мне обрызгало лицо брызгами соленой забортной в ощутимой уже бортовой качке водой. Мне пришлось, вот так до самой темноты просидеть в горьком одиночестве и нервах, ожидая этой навалившейся на самые бушующие океанские волны черной беспросветной пеленой темноты. Даже, черные облака затянули луну и сами яркие звезды на небе. Ветер бил о мачту Арабеллы. И болтал ее спущенные до самой палубы паруса. Которые дергали бес конца по сторонам нейлоновые металлизированные на стальных креплениях канаты. И те слышно было, как натягивались и ослаблялись под порывами болтающихся новеньких парусиновых намокших под моросящим дождем парусов нашей плененной захваченной круизной яхты.

Черный аист тащил нашу яхту в полосу надвигающегося шторма. И Арабелла болталась на буксировочном длинном тросу и волнах как скорлупка, рыская, произвольно без управления рулями, из стороны в сторону. И, по-видимому, влияла на сам ход по волнам черной большой впереди ее идущей яхты. Та, постоянно маневрировала и выравнивала свои рули, стараясь удерживать ровный по уже бушующим предштормовым волнам ход.

Надо было действовать.

Надо было успеть до начала самого шторма. Успеть, все сделать. И найти мою Джейн. Это надо было сделать, именно до начала шторма. Потом, ничего не выйдет. Ни с взрывчаткой, ни с ее освобождением.

И я соскочил с ее постели. И выскочил в узкий коридор между каютами. И уже бегом подлетел к лестнице, ведущей из трюма на палубу Арабеллы.

Шторм как по волшебному мановению затягивался. Было 23:00 на корабельных часах Арабеллы. И было достаточно темно. Это было видно в закрытый оконный иллюминатор каюты моей Джейн. И выходящей на палубу верхней надстройки. Все было готово. И надо было действовать. Надо было все сделать до наступающего шторма.

И я, поднявшись вверх по трюмной лестнице, открыл палубные из трюмного коридора и кают двери. Осторожно и тихо, я высунулся из них и, пригибаясь осторожно, прошел, почти на корточках к правому борту прикрываемый белым упавшим практически на палубу яхты с мачты главным ее, болтающимся на ветру спущенным треугольным парусом.

Я осторожно, чуть ли не ползком, раздетый. В одних своих плавках. И на ощупь, голый и прикрытый темнотой и чернотой своей загоревшей на тропическом солнце кожей, беспрепятственно проскочил под упавшим парусом. И, пролез незаметно, мимо малых скрученных наскоро Джейн лебедок. И держась за леера бортового ограждения до носа Арабеллы.

Меня никто не заметил. И ни странно нисколько. Я был в таком виде в полной темноте наступающей ночи полностью незаметен.

Я посмотрел на нос нашей яхты. И увидел свисающие до самой воды под волнорез яхты кливера. До самой воды уже достаточно мокрые и тяжелые. Они тянули нос Арабеллы вниз. И она клевала сильно носом в набегающую волну, так, что вода перекатывалась через нос. И растекалась по красному лакированному дереву ее палубы. До самой середины.

- Уроды! Не удосужились раньше их подтянуть, хотя бы к носу Арабеллы! - выругался я.

Яхту, просто захлестывает всю волнами.

-"И, теперь канатам будет нелегко их поднять с воды"- мимолетно помню, подумал я. Уже стоя у люка трюмного технического с водолазным и исследовательским оборудованием отсека - "Эти ублюдки не удосужились даже их выше приподнять.

- Арабелла из-за этого, сильно клюет носом в волну - я помню, по-нашему, выругался и сказал вслух - Разве не видно. Уроды!

И откинул люк трюмного технического отсека.

Все получалось именно так, как я и рассчитывал. На Черном аисте не видно было ни души. Только я заметил рулевого и еще одного стоящего рядом с ним. Это была вечерняя вахта. Остальные, похоже, находились внутри в трюме. И каютах большой черной яхты.

Начало, даже моросить. Предвестие скорой уже приближающейся бури.

И практически черное небо было затянуто грозовыми ночными облаками. Поэтому все и скрылись там внутри большой черной гангстерской яхты.

Надо было спешить, и я осмотрелся еще раз вокруг.

На нашей Арабелле не было никого. Все свалили как я, и думал и рассчитывал.

Ограбив наше мореходное судно, они посчитали, что тут делать нечего. И освободили Арабеллу от своего присутствия.

Этот Рой и его друг Берк были, тоже там на той черной быстро идущей по океанским бушующим волнам яхте.

Надо было быстро делать, что задумал. И я спрыгнул буквально в трюмный технический носовой отсек нашей яхты. Прямо в темноту. И зажег найденный здесь же на ощупь подводный фонарик.

Я осветил все вокруг. И увидел наши стоящие акваланги и гидрокостюмы, лежащие в глубине трюма. Все вместе, там, где мы их и оставили с Дэниелом, после заправки. Там лежали и ласты и маски. Все, как и должно было быть. Здесь ничего не тронули. Просто, видимо, заглянули и захлопнули трюм. Даже, насос для закачки смеси стоял на своем месте.

Качало сильно. И было одеваться с этим фонариком нелегко, отлетая от стены до стены отсека, снова в свой синий с черными полосами гидрокостюм. Свет включать было нельзя. Могли заметить. Вот, я и одевался, практически в полной темноте. И на ощупь, как мог. И довольно долго.

Это меня нервировало еще сильнее, но иначе не получалось. Время шло, и время не ждало.

- Моя девочка - произносил я про себя - Я иду к тебе моя милая. Я иду - говорил я, негромким волнующимся и злым голосом. Подбадривал себя, застегивая на голой, зажаренной на тропическом горячем и ярком солнце мужской груди русского моряка, гидрокостюм акваланга.

Я оделся в один свой синий гидрокостюм. Без свинцового противовеса пояса. Эта сейчас для утяжеления при погружении с баллонами тяжесть была ни к чему. Нацепив на левую руку подводные акваланга часы. На правую ногу прикрепил подводный спасший в подводной короткой схватке мне жизнь нож.

Я прицепил к себе взрывчатку. Обмотав вокруг торса и гидрокостюма обрезанной, запасной еще оставшейся здесь в смотке нейлоновой от бортовой малой лебедки веревкой. Я застегнул воротник своего прорезиненного акваланга. Его на самом горле замок.

***

Прикрепить взрывчатку к корпусу вражеского судна не удастся, как ни старайся. Качка была сильной и "Черный аист", как и наша Арабелла нырял в бушующую крайне неспокойную океанскую волну. И меня бы, просто сшибло потоком воды. Даже, сейчас меня уже порядком швыряло от стены к стене трюмного технического с нашим водолазным оборудованием отсека. Попадали стоящие у стены отсека от переборки с грохотом баллоны от аквалангов. Так, что затея отпадала по любому. Надо было забраться на палубу этой черной яхты. И желательно, совершенно незаметно. И, включив таймер детонатора на СI-4, сбросить ее куда-нибудь вниз. В трюм этой гангстерской яхты. Не важно, куда. И, можно всю сразу в одно место. Лишь бы сработала она в нужное время и все.