Дарк Лекс - Бегство за грань реальности. Вперед в прошлое (СИ)

Обратный путь до гавани в Йокосуке обошелся без таких приключений, как путь в Сингапур. Но все равно корабли охранения постоянно маневрировали вокруг охраняемых объектов, не давая возможному противнику поразить корабли-носители с боевыми комплексами на борту одной или большим количеством торпед. Что касаемо вражеской авиации, то она была очень сильно ослаблена во время разгрома основных военно-морских и сухопутных баз противника. К тому же налеты авиации страны Восходящего Солнца на уцелевшие базы США и их союзников не способствовали ее восстановлению и развитию.

Прибыв в порт назначения, пилоты выгрузили свои боевые комплексы на специальные площадки. Сделав это нужное дело и освободив корабли для их дальнейшего ремонта, пилоты направились в казарму, в которой жили офицеры Императорского флота. Там им дали ключ от просторной светлой комнаты, которую они поспешили занять. Эта спешка оказалась оправданной, так как через час после них в это общежитие ввалилась толпа офицеров с линкоров-носителей и кораблей прикрытия. Те из офицеров, которые имели жилье рядом с базой, отправились по своим домам, а вот остальным пришлось, так же как и пилотам, заселяться в казарму. Впрочем, для профессиональных военных казарма - это дом родной, поэтому заселение в нее для них не составило никаких трудностей. А вот у коменданта этой казармы возникла непростая проблема. Но, несмотря на все трудности, возникшие при распределении офицеров по комнатам, на комнату, выделенную для пилотов, он так и не посягнул, и подселять к ним кого-либо не стал.

А пилоты не размышляли о чужих трудностях, им хватало своих проблем. И первой из них была усталость после пилотирования. Это только при взгляде со стороны, управляя своим боевым комплексом, пилот не выполняет никакого физического труда, сидя в ложементе контактной капсулы. А на самом деле величина нагрузки, ложащейся на плечи несовершеннолетних подростков, не может быть вычислена даже самой совершенной вычислительной машиной. А нагрузка на нервную систему подростков превышает таковую у летчиков-испытателей. Но пилоты привыкли к трудностям и не жаловались на них, кому попало.

Борьба с усталостью в их понимании была очень простой. Она состояла всего из двух пунктов. Первым из них была разборка кровати или другой мебели, на которой можно было лежать. Вторым пунктом было укладывание на нее и занятие наиболее удобной позы для отдыха. А дальше - спать. Впрочем, если условия не способствовали комфортному отдыху, и кровати или ее заменителя под рукой не было, то борьба с усталость ограничивалась одним вторым пунктом. Когда пилот особенно сильно уставал, то комфорт отдыха отходил на второй план, а то и вовсе терял смысл.

Поэтому пилоты боевых комплексов быстро разобрали свои кровати и улеглись на них. Сон свалился на них, как камень с горы, быстро и неумолимо. Сейчас им представился редкий шанс выспаться без каких-либо помех, что было особенно ценным в их положении.

Адмирал Ямамото узнал о прибытии пилотов и их боевых комплексов в Йокосуку от своего адъютанта во время его доклада по телефону. Капитан Кабуки сообщил своему начальнику о заселении пилотов в казарму вместе с прочими офицерами Императорского флота.

- А сейчас они где? - поинтересовался у своего адъютанта военно-морской министр.

- С тех пор как они вошли в свою комнату в казарме, я их не видел, - произнес оправдывающимся голосом капитан Кабуки: - Скорее всего, они отдыхают. Ведь пилотирование боевых комплексов совсем не так просто, как выглядит со стороны.

- Если они отдыхают, то не надо их беспокоить, - высказал свое пожелание своему доверенному лицу командующий Объединенным флотом: - Все остальные дела могут немного подождать. Хоть господа министры и желают срочно видеть их перед своими глазами, но я все же склонен думать, что задержка на один-два дня не является смертельной. В конце концов, почти все, что им, было, нужно рассказал я, а они могут только дополнить мой рассказ мелкими деталями. Хотя эти детали в глазах сановников могут выглядеть серьезно, но серьезных откровений они не добьются.

- Так, значит, вы приказываете мне не беспокоить их, - произнес адъютант адмирала, понимающе кивнув головой: - Хорошо, приказ будет выполнен. Пилотов никто не посмеет побеспокоить.

- Тогда тоже можете быть свободны, - произнес военно-морской министр: - Завтра встретимся в министерстве, и я вам дам соответствующие указания, которые вы доведете до пилотов. До свиданья.

- До свиданья, господин министр, - произнес адъютант великого флотоводца и повесил трубку телефонного аппарата.

Следующее утро капитан Кабуки встречал перед дверями министерства. Ему не терпелось узнать волю своего начальника относительно успевших полюбиться ему подростков. Несмотря наносимую ими военную форму и награды на ней, он все равно продолжал считать их детьми, которым рано брать в руки оружие. И отношение к ним командующего Объединенным флотом он расценивал как излишне жесткое. Так, как открыто, противостоять воле своего господина он не мог, капитан старался смягчить приказы и в меру своих возможностей заботиться о пилотах так, как если бы они были его собственными детьми. Эти потуги капитана Кабуки не остались без внимания адмирала, который хорошо понимал их подоплеку, но он не пытался помешать этому. Наоборот, он скорее был рад, что у трех малолетних офицеров появился неофициальный опекун, который будет заботиться о них и не даст случиться непоправимому несчастью.

Адмирал Ямамото пришел в здание министерства за пять минут до начала рабочего дня. Этого скудного времени ему вполне хватало для того, чтобы приготовиться к приему посетителей, которых в это время дня никогда не было много. Большая часть людей, жаждущих общения с высокопоставленной особой приходило в министерство ближе к обеду или в послеобеденные часы.

На подходе к зданию он увидел своего адъютанта, стоявшего возле дверей, и сразу понял причину по которой тот делает это.

- Доброе утро, капитан, - произнес министр, обращаясь к своему доверенному лицу и делая кивок головой.

- Доброе утро, господин министр, - ответил на его приветствие капитан Кабуки и отвесил глубокий поклон, соответствующий всем правилам этикета.

После этих слов оба военных постучали в дверь. За ней послышалось некое шевеление, и она распахнулась, выпуская отставного военного, который служил привратником. Тот, видя визитеров, тут же отдал им глубокий поклон и произнес: - Прошу пожаловать в министерство, господин министр и господин капитан.

Адмирал и его доверенное лицо вошли через дверь и поднялись по лестнице на второй этаж, где размещался рабочий кабинет министра. Перед его дверями Ямамото повернулся к своему адъютанту и произнес: - Капитан, принесите мне бумаги на подпись, которые пришли по почте за прошедшие два дня. После можете быть свободны.