Артем Каменистый - Пять Жизней Читера (СИ)

– Тут, вроде, улица должна быть, широкая, она ведет влево, внизу по ней и будет этот мост.

– Ты что, неместный?

– А это проблема?

– Да нет, просто интересуюсь. Тебе куда за мост?

– Просто за него куда-нибудь на километр увези. На сколько это потянет?

– По счетчику набежит где-то под девяносто. Только подождать придётся, связь не работает, даже навигатор ничего не показывает, счётчик не пашет.

Рок, ничуть не обманувшись подробными объяснениями водителя и обрадованный тем, что, оказывается, он финансово способен потянуть несколько таких поездок, предложил свой вариант:

– Машина работать должна, а я ехать, ничего не ждем, плачу две сотки. Только давай без героизма и по тихим улицам, где ни толп обезьян, ни движухи плотной, не хочу в пробке стоять. Норма?

– Мост нам никак не объехать, а там движение всякое бывает.

– Я в курсе, что мосты – узкие места, но ты постарайся.

– Всегда стараюсь.

– Ну так что, едем или общаемся дальше?

– Запрыгивай.

Едва начали выруливать на дорогу, как таксист произнес:

– Почему сказал, что неместный? Я ведь вспомнил тебя, ты футболист.

– А зовут меня как? – спросил Рок с замиранием сердца.

Неужели, наконец, получит ответ на столь простой и одновременно запутанный вопрос.

Увы, не всё так просто, водитель покачал головой:

– Я по футболу не очень, мне больше бокс нравится.

– Да меня здесь все с каким-то футболистом путают, – соврал Рок, прикрывая правое колено левым, а левое ладонями.

Шрамы там знатные, приметные, из-под шорт выглядывают, видно, что хирурги резали безжалостно. Не хочется ни об амнезии рассказывать, ни о надписях перед глазами, а хочется просто перебраться на другую сторону реки, пока его в очередной раз не прикончили.

Возможно, мучительной смертью.

– Да, лицо похожее, даже я тебя вспомнил, – продолжил словоохотливый водитель. – У тебя в телефоне навигатор есть? Ну, в смысле, спутниковый? Может работает.

– Я трубу дома забыл, – снова соврал Рок.

Не хотелось признаваться, что телефона у него вообще нет, а то глядишь, и дойдёт до того, что первому встречному придется рассказывать, что документов тоже нет и к тому же он сам себя не помнит и регулярно видит странные вещи, каким-то непостижимым образом связанные с кошмарными событиями.

– Ерунда какая-то. У меня смарту сеть вообще не нужна, лишь бы спутники летали. Но ничего, собака, не показывает, будто в подвале сижу.

– Накрылась твоя труба.

– С чего ей накрываться, вроде всё работает. Просто ни связи нет, ни спутников не видит, и такое у всех.

– Перезагрузи, вдруг поможет.

– Уже пробовал – не помогло. И навигатор в машине тоже ничего не видит. Не могло же всё сломаться одновременно, тем более, с виду работает, как обычно. Такое дело глушить могут?

Рок пожал плечами:

– Вообще-то я без понятия, но, наверное, военные что угодно заглушить могут, у них такое запросто.

В этом момент таксист коротко выругался, резко выворачивая руль. Мимо, не притормозив и не просигналив, с непозволительной скоростью пронеслась громыхающая разбитым бампером машина.

– В дурдоме сегодня день открытых дверей, – неприязненно произнес водитель. – Носятся все подряд, и на ржавых ведрах, и на дорогих тачках. Куда они сегодня все торопятся, один чёрт главные улицы сейчас непроезжие, светофоры потухли, машины следом становятся, на центр без вертолета не вырулить.

– И что теперь делать будем? – напрягся Рок, чуть ли не презирая себя за то, что забыл такую немаловажную подробность.

– Так мы же не к центру, а наоборот. Прорвёмся как-нибудь, дворами, потихонечку. Тут пару неприятных мест объехать надо, а дальше не должны встрять. Наверное.

Мимо пронесся еще один безмозглый лихач, вызвав очередную вспышку недовольства водителя и едва не снеся зеркальце слева. Причем далеко не уехал, всего-то через пару сотен метров обнаружился в наказанном состоянии: перевернулся кверху колесами, вокруг начали собираться зеваки, самые смелые уже пытались проникнуть в салон.

Таксист, не притормозив, проехал мимо, прокомментировав:

– Стадо придурков. Если не знаешь, что там и как, вообще не трогай. Может у человека позвоночник в труху, такого чуть шевельнешь неправильно, и в лучшем случае – калека на всю оставшуюся жизнь. Но нет же, лезут и лезут, всё им неймётся. Рай на Земле наступит, только когда безрукие вымрут, но мы такое счастье не дождемся, потому что эта публика умеет правильно делать только одно – из мамок выбираться.

Рока слова таксиста почему-то неприятно напрягали, и, анализируя их, он понял, в чём дело – проскакивали те же самые неестественные перепады интонаций, как у всех трех студентов, с которыми ему приходилось общаться при пробуждениях. Не настолько, возможно, яркие, но в сочетании с замедлением и убыстрением речи без причины, постановкой фраз и самой манерой общения, все эти четыре человека чем-то походили друг на друга.

И одновременно отличались от пары мужчин, по совету которых Рок сейчас ехал к мосту, о существовании которого до встречи с ними не подозревал.

Эх, поговорить бы с ними подольше и поподробнее, а еще лучше – закорешиться. Ведь проскакивали намеки, что можно податься с этими мужиками в места, где всё не настолько паршиво, как здесь. Очень уж не хочется и дальше делать то, что они называли "поднимать или качать удачу", потому как, судя по их высказываниям, заниматься этим придется и дальше – такие, как Рок по непонятной причине должны умирать снова и снова.

Ну и сколько раз? На какой цифре должен остановиться счетчик смертей, чтобы хотя бы начать понимать – куда именно его занесло?

Этим утром Рок уже начал подозревать, что за некие, напрочь забытые прегрешения, он угодил в оригинальную разновидность ада, но встреча со странной парочкой уверила в обратном – похоже, здесь нет ничего потустороннего, эти мужики совершенно не ассоциировались с чем-то мистическим, оба предельно приземленные, несмотря на откровенную странноватость. Жаль только, что главные вопросы так и остались безответными.

Да и не уверен, что сумел бы задать их правильно.

Хотя... Уже имеющейся информации достаточно, чтобы высказать обоснованное предположение. Да, это не ад (и прочая мистика), но и не реальность в привычном понимании – это игра. Странная, жестокая, абсолютно непонятная и неинтересная, но всего лишь игра. Рок не очень-то увлекается такими способами убийства свободного времени, но совсем уж ничего незнающим его не назовешь (и самое смешное – при этом уверен, что о подобных никогда не слышал, знание будто само собой в голове нарисовалось). Повернутые на таких делах ребята сутками сидят у пыльных мониторов, наживая близорукость и туннельный синдром в запястьях, а не бегают непонятно где, пытаясь узнать хоть что-нибудь о себе в перерывах между насильственными смертями.