Александр Калмыков - Спасатель 2 (СИ)

Протоиерею шутка императора понравилась и он непринужденно рассмеялся. Хотя Гавша и пугал их рассказами о неукротимом нраве Фридрих, готового до смерти запинать сапогами непонравившегося ему человека, но чужеземцев он встретил приветливо.

Новгородец же, никогда не слышавший про Тартар, выслушал комментарий переводчика и вежливо изобразил улыбку.

Послы достали верительную грамоту и, вместе держа свиток, с поклоном протянули его императору, вразнобой поприветствовав повелителя германцев на разных языках.

Фридрих внимательно посмотрел на гостей. Как успешный и опытный правитель, много повидавший на своем веку, он неплохо разбирался в людях. Вот этот высокий плечистый парень лет двадцати пяти - вроде бы настоящий рыцарь. Но дворяне обычно смотрят на императора или почтительно, или же подчеркнуто горделиво, а этот спокойно глазеет, как на витрину, словно ему и дела нет до титулов. Таких независимых людей император насмотрелся здесь, в Ломбардии. Местные купцы полагают, что они вправе сами избирать себе правителя, а дерутся не менее отважно, чем рыцари. Так что Ратча, скорее всего, из Новгорода или Пскова. В этих городах, как и в Ломбардской лиге, жители вольны в выборе своего подеста и даже великий князь не имеет права прислать туда своего пфальцграфа. А священник - достаточно образованный для обитателя лесов, немного самодоволен, но, в общем, не глуп.

— Так вы слышали о татарах? - деланно удивился протоирей. - Я полагал, что до благодатной Италии слухи об этих варварах еще не докатились.

— Конечно слышал, - кивнул Фридрих, усаживаясь на трон и давая гостям знак тоже садиться, - я постоянно собираю сведенья о татарах. Эти люди, хотя и коренасты, но широкоплечи, сильны и выносливы. Верно? Своего правителя они почитают, словно земного бога, и по его приказу бесстрашно бросаются в любую битву. У них есть панцири из шкур быков и лошадей с нашитыми железными пластинками. А еще из добычи побежденных, в том числе, увы, христиан, они выбирают лучшее оружие, что делает их еще опаснее. Но вы показали, что одолеть их все-таки можно, и мы это сделаем.

— Надеюсь на это, - дипломатично согласился отец Симеон. - Но прежде, чем собирать армию против дикарей, сперва следует покончить с угрозой, затаившейся в Риме.

Император прозрачный намек про римского папу уловил и раздраженно сжал кулаки:

— Согласен! Мы должны объединиться для уничтожения неслыханной тирании папства, представляющего всеобщую опасность. Апостолики римские охвачены такой жадностью, что отбирают наследные владения у королей и князей мира, и даже у императоров.

— А симония (* взяточничество) и явные вымогательства, творимые курией, - подхватил Симеон.

— О да, эти кровопийцы есть корень и начало всех зол. Католическая церковь, родившаяся в бедности, ныне погрязла в богатстве, и это неминуемо приведет ее к гибели.

Хаять римскую церковь император мог еще долго, но слуги уже поставили стол и притащили блюда со снедью, так что Фридриху ничего не осталось, как предложить послам поужинать.

Выждав паузу, чтобы император слегка утолил голод и стал менее раздражительным, протоиерей начал со скромной просьбы:

— Мы наслышаны о том, как при вашем дворе привечают ученых, и желали бы, чтобы вы прислали к нам математика Леонардо Пизанского (* Фибоначчи).

— А, хотите, чтобы он обучил вас премудростям, - добродушно усмехнулся Фридрих. - Я не против, пусть едет в Городец.

— Нет, ваше величество, - мягко возразил посол. - Это наш воевода и ученый книжник Гавриил хочет научить его рассчитывать обзорные трубы.

Услышав, что его любимого великого математика какие-то деревенщины хотят учить расчетам, Фридрих впал в ступор, и чтобы оцепенение императора не перешло в буйство, Ратча проворно вскочил и расчехлил подарки:

— Ваши величества, - учтиво начал свою речь новгородец, немного знающий немецкие правила вежливости. - Вот это обзорные трубы, позволяющие видеть далекий предмет так близко, как будто расстояние уменьшилось в дюжину раз. Ночью через трубу можно смотреть на звезды, и тогда взору откроется множество новых светил, прежде невидимых даже для самых зорких людей. На Луне станут видны моря и крупнейшие горы. А днем в трубу можно наблюдать, к примеру, соколов, о чьих повадках вы пишете книгу. Ну и конечно, подобные трубы пригодятся в военном деле.

Тимофей, чуть поклонившись, пригласил императора выйти на улицу и показал, как смотреть в трубу и наводить фокус.

Минут пять Фридрих безмолвствовал, попеременно направляя аппарат то на свой лагерь, то на птиц, то на стены Вероны. Лишь когда любопытный император попробовал разглядеть солнце, новгородец поспешно вмешался и спас его от потери зрения.

— Мне кажется, что башни стали выше раз в пять-шесть, - заметил император, - а не в двенадцать, как ты обещал.

— Верно, ваши величества. Двенадцатикратное увеличение дает вот эта огромная труба. Но у нее есть один недостаток - она все показывает вверх ногами. Впрочем, к этому легко приноровиться.

Фридрих действительно быстро освоился с перевернутым изображением и не скрывал своего восхищения этим гениальным изобретением.

— Вот так ваш сведущий военачальник Гавриил и узнал о передвижениях татар?

— Не совсем так. О передвижениях монголов он ведал заранее, а первую обзорную трубу сотворил, когда мы уже сидели в осаде. Тогда наш князь Ярослав взял это чудное устройство и, воспарив высоко в воздух, рассмотрел татарское становище и пересчитал войска степняков.

— Честно говоря, я полагал, что полет - это лишь метафора, - признался император, - и думал, что ваш князь просто забрался на башню.

— О нет, - гордо похвалился отец Симеон. - Я воочию зрел, как Ярик, уцепившись за летающий шар, именуемый монголвиер, взлетел столь высоко, что стал не больше точки, и я все боялся, как бы он не разбился. Ох и страху же я за князя натерпелся.

— Хотел бы я когда-нибудь увидеть подобное, - завистливо вздохнул Фридрих.

— Это не трудно, - покровительственно улыбнулся протоиерей. - Шар мы с собой привезли. Он, правда, маленький, потому что у нас шелка было мало, и поднимет лишь ребенка, но в твоих силах сделать по его подобию другой, побольше.

От такой захватывающей перспективы голова у Фридрих закружилась, и он, сунув трубу Эццелино, поспешил в шатер, чтобы присесть.

— Я давно пытался узнать у магистров наук, - задумчиво, как бы разговаривая сам с собой, произнес император, - сколько существует небес, какое расстояние отделяет одно небо от другого и что находится за самым последним из них. А еще, на каком из небес установлен всевышний престол и чем постоянно занимаются ангелы и святые, окружающие его. Но точный ответ я до сих пор получить не смог. А теперь у меня появилась мысль - что, если собрать много шелка и сшить огромный шар, способный поднять взрослого мужа на любую высоту? И там с большой обзорной трубой можно будет рассмотреть все, что творится на небесах.