Кевин Джеттер - Сонное царство. Оружие смерти

— Из Дома Тронсена только что поступила информация, — хмуро заметил Бленек. — Они начинают разрабатывать новый тип сновидения, с которым кое–кто из вас может познакомиться сегодня ночью. Суть его сводится к тому, что ребенка обвиняют в краже в кондитерском отделе. Он отрицает это, тогда продавец бьет и обыскивает его. При этом он рвет на ребенке новую, купленную матерью куртку. Продавец обращается к матери ребенка, и дальше все развивается по сценарию «рассерженного родителя». Усвоили? — Бленек уже взял себя в руки и вернул свойственное ему боевое расположение духа. — Давайте с особым вниманием отнесемся к новому типу сновидения и подготовим соответствующие сообщения. Нужно показать, что мы тут не просто дрыхнем. — Он сунул блокнот для записей под мышку и покачался на каблуках. Его обширный живот плотно обтягивала форма базы Опернаб. — Ладно, тронулись, пора выходить на линию.

Территорию базы заливал голубоватый свет луны и многочисленных звезд. Пока они пересекали короткий отрезок открытого пространства, отделявшего комнату для проведения инструктажа от помещения, в котором осуществлялся выход на линию, Ральф бросил взгляд на группу женщин–наблюдателей, вышедших в это же самое время из своей инструктажной комнаты. Не пройдет и несколько минут, как они окажутся на сонном поле девочек из Дома Тронсена.

В одной из наблюдательниц он узнал Кэти. Их разделяло метров пятьдесят. Она приветственно махнула ему рукой с зажженной сигаретой. Волосы ее, как всегда, были всклочены. Казалось, что, вставая с постели, она каждый раз забывала их причесывать. «Это ее единственный недостаток, — заключил Ральф, — от которого Кэти никак не могла или не хотела избавиться». Он обвел женскую группу взглядом, но не увидел там Хельги Уорнер.

Мужчины уже входили в помещение связи, называемое «лачугой», и Ральф последовал за ними. Однако строение, в котором располагались лаборатории РКД с аппаратом для погружения в поле, совершенно не походило на лачугу. Оно представляло собой самое большое в округе сооружение в форме куба из шлакоблоков и бетонных монолитов. Слово «лачуга», как полагал Ральф, было изобретением псевдомилитаристского языка.

Оказавшись в дверном проеме здания, он услышал два последовавших один за другим пронзительных звука, донесшихся с неба. Он оглянулся и обшарил взглядом небо. В южной части небосклона быстро растворялся в воздухе двойной белый след инверсии. Еще один полуночный бомбовый налет, направленный, вероятно, в сторону ^ бразильской границы. «Может быть, Бленеку имеет смысл попытаться устроиться на работу где–нибудь на базе военно–воздушных сил», — пришло в голову Ральфа. Он закрыл за собой дверь.

С обеих сторон от прохода, по которому он шел, возвышались башни мерно гудящей электроники. Воздух в помещении был насыщен озоном. Бленек обдал Ральфа холодным мрачным взглядом и сделал в своем блокноте какую–то пометку. Свободной оставалась только постромка на дальнем конце толстого кабеля, свисавшего с высокого потолка. Он взялся за кожаную петлю и ощутил под ладонью холодное прикосновение металлического контактного штыря. Всепроникающий гул электроники нарастал.

Бленек медленно прохаживался между радами наблюдателей, державшихся за свисающие с потолка постромки и напоминающих усталых пассажиров подземки. Он осмотрел каждого из них и сверился со своей записной книжкой. Все оказались на месте, и Бленек как будто был удовлетворен. Развернувшись на каблуках, он подал знак дежурному в контрольной будке.

— О’кей, Бенни. Забирай их.

Но ничего не произошло. Человек в тесной стеклянной будке, высоко поднятой над их головами, с увлечением читал дешевую книжку, закусывая сандвичем. Он сидел, задрав ноги на панель управления связью, посредством которой наблюдатели переносились на сонное поле.

— Эй, Бенни, проснись! — закричал Бленек. — Ты что там делаешь?

— На что это похоже? — спросил Гуделл, стоявший к Бленеку ближе всех. Он взял у Бленека из руки карандаш и запустил его в стеклянную будку. Тот со стуком ударился о стекло и упал на пол. Бенни опустил ноги и посмотрел вниз.

— Давай! — прорычал Бленек и потряс блокнотом перед своим побагровевшим лицом. — Включай связь, тупица!

Губы Бенни зашевелились, очевидно, их обладатель что–то сказал, но что именно, они не могли слышать. Тем не менее руки его тоже пришли в движение и начали нажимать кнопки на контрольной панели. Гул электроники стал тоном выше и богаче по гамме. Свет флюоресцентных ламп, подвешенных к потолку, начал меркнуть, напомнив Ральфу сцены казни на электрическом стуле, которые он видел в старинных фильмах о тюремной жизни. Вскоре серая мгла Сонного поля разомкнулось. Наблюдателей, по высших на постромках линии связи, обступил знакомый полугородской пейзаж с тротуарами и витринами магазинов. С голубого неба на них падали лучи послеобеденного, никогда не меняющего своего положения солнца. Но теней на поверхность мостовой они не отбрасывали.

Жужжащий гул электронной аппаратуры, которой в реальном мире была напичкана «лачуга», стал тише и вскоре полностью прекратился. Наблюдатели один за одним начали отпускать свои кожаные петли. Какое–то время кабель продолжал неподвижно висеть в воздухе, а потом, набирая скорость, беззвучно зазмеился кверху и вскоре растворился в бездне необъятного неба.

Один из наблюдателей зевнул и потянулся.

— Если бы я на самом деле стоял здесь, — объявил он, — то через десять секунд я бы отрубился. Пошли. — Он подал знак своему напарнику по наблюдению, и они, отделившись от остальной группы, медленно пошли своей дорогой.

Оставшаяся часть группы также разбилась на пары и по ирреальным тротуарам разбредалась во все стороны. Передвигались люди одинаково неторопливой походкой.

— Куда хочешь пойти? — спросил его Штим–миц. После того дневного разговора он первый раз заговорил с Ральфом.

— Куда тебе нравится. — Ральф взглянул на часы; он никогда не видел, чтобы кто–либо из других наблюдателей пользовался в поле хронометрами. «Одиннадцать пятнадцать», — мысленно отметил он про себя и вздохнул. Семь часов и сорок пять минут пройдет, прежде чем с неба снова опустится кабель связи.

Они молча прошли мимо небольшого аптечного магазина. В его витрине на цилиндрических подставках были выставлены разнообразные модели солнечных очков, наборы косметики и другие товары. Магазин этот, как и остальные в этом же квартале, был изнутри освещен и совершенно пуст. События, развивающиеся во сне, обычно появлялись в стороне от того места, куда линия связи доставляла наблюдателей.

От нечего делать Ральф сунул пальцы в витрину аптечного магазина. Вначале он ощутил некоторое сопротивление, но потом рука его прошла сквозь стекло, как сквозь слой воды, который неведомая сила поставила в вертикальное положение. Давая характеристику природе предметов в сонном поле, их называли либо «творожистой иллюзорностью», либо «исчезающим гелем». На поверхности тротуаров, не позволяя им погружаться в него, наблюдателей удерживала мысленная ориентация. Она же придавала некоторую материальную упругость всем остальным объектам иллюзорного мира провинциального городка сонного поля. По этой причине стекло Ральф ощущал как воду, обтекавшую руку со всех сторон.