Кевин Джеттер - Сонное царство. Оружие смерти

— Черт тебя дери, Леггер! — в отчаянии завопил Дорц. — Чего же ты хочешь?

— Ничего, — пробормотал Леггер. Он отвернулся и стал спускаться по противоположному склону, девственно–гладкому. Он бросил прощальный взгляд на автостраду позади Дорца и Энн и застыл словно вкопанный. Рэйчел вылезла из машины и теперь стояла, облокотившись на капот. Видно, она была еще слишком слаба, чтобы удержаться на ногах самостоятельно. Она следила за Леггером и что–то одновременно кричала ему. Но ничего нельзя было разобрать. Слишком велико было разделявшее их расстояние.

— Я так устала… — промолвила Рэйчел… Ее голос был так слаб, что казалось, будто он исходит вовсе не из ее тела. Склоненная к плечу миниатюрная головка рельефно белела на фоне виниловой обивки заднего сидения. С тупой пассивностью больных она глазела на проносившийся за окном пустынный ландшафт.

— …И так замерзла, — она медленно закрыла, а затем открыла свои глаза, как будто веки у нее были чугунными. — А может, я изнываю от жары. Что–то я никак не пойму.

— Не волнуйся, — сказал Леггер. Он держал ее неестественно теплую руку в своих ладонях. «Правильно, — с горькой самоиронией подумал он. — Ты еще расскажи ей, что все нормально, — сам–то ты в это давно не веришь». — Ни о чем не беспокойся, я сам о тебе позабочусь. — Леггер почувствовал, как при этих словах его грудь что–то сдавило.

— Вот, — Энн наклонилась к ним с переднего сидения, протянув в точеных пальцах некий металлический цилиндр.

Леггер несколько секунд с непонимающим видом таращился на незнакомый предмет, прежде чем опознал в нем открытую консервную банку с персиковым компотом. Золотые дольки плавали в медовом сиропе. Приняв с тупым видом банку из ее рук, он на какое–то время прижал консервы к своей груди. Смотреть на сверкавшие внутри жестянки кусочки было все равно что любоваться сквозь круглое окошечко на жидкое Солнце.

— Откуда это? — наконец спросил он.

— Энн раздобыла, — сообщил Дорц. Держа одну руку на баранке, он оглянулся в пол оборота на Леггера и Рэйчел. — У меня их целый ящик был, как жаль, что я второпях забыл его прихватить. Так сказать, сух–пай, на крайний случай. Может, еще хочешь? Вот тут у нас еще банки есть, сейчас, — только этикетку посмотрю. А–а! Вот — нектар гуавы… Прости, но когда покупаешь у остков оставшиеся со времен пришествия Страха консервы, то особо выбирать не приходится. Все стоящее они сами уже давным–давно сожрали.

— Да нет, все просто здорово, — ответил Леггер. — Великолепно!

«Еще бы, — подумал он про себя, — считай, что чудо».

Банка была теплой наощупь. Это от того, что она лежала в «бардачке».

«Господи, я и впрямь тронут до слез!»

На какой–то миг в его памяти всплыло туманное воспоминание из детства. Нечто связанное с его подружкой, маленькой девочкой одного с ним возраста. Они сидели за большими столами — дети постарше находились на противоположном конце комнаты. И она подала ему эти золотистые ломтики прямо со своей тарелки. Консервированные персики, влажные и скользящие в собственном соку.

И вот они появляются вновь. Леггер поболтал содержимое банки, наблюдая за тем, как кусочки персиков лезут друг на друга. — «Символист во мне еще жив, — сухо заметил про себя он. — Интересно, а почему эти персики не упаковывали в меховые упаковки? Но тогда кто бы посмел их есть? О, господи, — он вздохнул. — Мое сердце тает при этой мысли. Мысли, таящейся за скользящим движением. Подарок маленькой девчушки».

— С тобою все в порядке? — Голос Энн пронзил мечтания Леггера. Он оторвал взгляд от открытой консервной банки.

— Да, — совершенно членораздельно ответил он. — Спасибо.

Он сунул руку в банку и выудил оттуда одну из долек, ухватив ее двумя пальцами. «Со мною все будет в порядке, — подумал он про себя. — По крайней мере в течение какого–то времени». Он протянул золотистый ломтик Рэйчел. Она посмотрела на него, затем наклонилась и съела ломтик в два приема, прямо с руки Леггера. При этом ее белые зубки скользнули по краешкам его чувствительных пальцев.

— Сладкие, — промолвила она спустя мгновение, похоже, как следует поразмыслив, прежде» чем что–либо говорить. Она высунула язык и слизнула капельку янтарного сиропа с пальцев Леггера. И это почему–то заставило его вспомнить о кошке. Ощущение влажной и мягкой наждачки язычка грациозной мурлыки. Рэйчел улыбнулась ему: слабое движение бледной плоти, небольшой временный триумф; акция по сдерживанию того самого рака, что съедал ее сейчас изнутри.

Еще до того, как банка была опустошена, Рэйчел положила голову к нему на плечо и закрыла глаза. Потихоньку, чтобы ее не разбудить, Леггер достал из банки последние дольки персика и тут же их проглотил. Эн поставил банку под ноги и откинулся на потертой обивке с Рэйчел на плече, столь невесомой, что казалось, будто и нет е вовсе.

В ноздри ударил еле ощутимый запах рыбы Леггер бросил взгляд на переднее сидение и увидел, как Дорц перемазанной в масле рукой накладывает бланшированную сельдь на тонкие ломтики черного хлеба, который ему протягивает Энн и с удовольствием их поглощает, не отрывая глаз от дороги. Масло блестело на пальцах уплетавшей рыбу Энн.

«Что за комфортабельный автомобиль, — подумал Леггер в дремотном удовлетворении. — Теперь–то я понял, что люди раньше в этих машинах видели. О, если б можно было катить вот так целую вечность… А почему бы и нет? И о чем я забываю?»

Он беспокойно заерзал в одолевавшем его сне. Дорога тянулась вперед, прямо как… Ну да! Теперь он знал это точно, вот именно, прямо как пуля… Когда он очнулся от забыть? солнце уже садилось и апельсиновые холмики дороги уже погружались во тьму. «Что происходит»? — подумал Леггер, сонный туман окончательно улетучился. Автомобиль сейчас еле тащился. На переднем сидении Энн прильнула к лобовому стеклу и напряженно вглядывалась в безликий пустынный ландшафт, не отпуская из своих побелевших пальцев руку Дорца.

— Эй, — начал было Леггер, но яростное шипение и шиканье Дорца тут же заставило его замолчать. Он вновь откинулся затылком на обивку. Свернувшаяся на сидении калачиком и положившая голову ему на колени Рэйчел вздрогнула, но так и не проснулась. Он провел ладонью по ее лбу, теплому и влажному от отупляющей лихорадки.

— Вот оно, — при звуке голоса Энн Леггер по–мотрел вперед и увидел, как ее ногти впились в запястье Дорца. Она показала на ряд невысоких зданий, черными контурами прорисовывавшихся на горизонте. Автомобиль, прибавив скорость, покатил к ним.

Когда они подъехали поближе, то можно было уже прочитать надпись на огромном облезшем рекламном плакате, установленном на краю дороги. «Мотель «Островок в пустыне» складывалось из разбитых неоновых трубок.