Анатолий Патман - Человек с танком (СИ)

А так, пока всё было прекрасно. Планы важных господ потихонечку воплощались в жизнь. Недалеко было и от страшных потрясений, которые только и могли сыграть им на руку. Так что, следовало ждать.

Жаль, но на другом конце света жили и радовались светлому будущему другие люди. К сожалению, они совсем не предполагали про, может, и неминуемые потрясения. Конечно, не все. Кто-то и готовился к самому худшему.

Но время? Жаль, что время такое безжалостное...

* * *

Танк - это действительно танк...

Могучий КВ-1М с 107 мм пушкой без особых проблем месил залежавшийся снег. Хоть и местность считалась проходимой для танков и вполне разведанной, всё равно приходилось опасаться камней и, конечно, мин. Мало ли что? На войне как на войне, тем более, на проклятой 'зимней'. Хотя, впереди и так шёл другой КВ с минным тралом. И именно его поддерживали чуть отставшие и от танков самоходки, тоже на базе КВ, с могучими 152 мм гаубицами длиной в 25 калибров, как и на легендарных когда-то КВ-2. Правда, самих танков, кажется, всё-таки не выпускали...

- Слушай, командир. А не подобьют ли эти финны трал? И что тогда мы будем делать? Попрём прямо на мины?

А что мог ответить на это Василий Степанов, уже отделенный командир славной Рабоче-Крестьянской Красной Армии, как раз и командир могучего КВ-1М? Механик-водитель Емельян Васильев, кстати, тоже Михайлович, беспокоился не зря. Все уже были наслышаны о финских укреплениях и множественных минных полях. К тому же, красноармеец чуть ранее тоже работал вместе с отделенным командиром, и не где-нибудь, а на Сормовском заводе, в славном городе Горький. Был Емельян лет на десять постарше своего командира и товарища, воевал в Красной Армии ещё в гражданскую, и, само собой, в кавалерии. Но лихой рубака-кавалерист на этот раз что-то мандражировал. Танки - это всё же немного иное...

Да и никто из экипажа славного КВ-1М с танками раньше дел не имел, точнее, не воевал на них. Хотя, танк красноармейцам, частью бывшим сормовским рабочим, был неплохо знаком. На заводе они уже успели немало попрактиковаться на грозной боевой машине, тем более, сами же её и производили, доводили до ума и испытывали. Но ведь не на войне...

Вот и Василий, хотя и предполагал, но пока не знал, чем же смогут попотчевать их проклятые и неуступчивые, когда-то весьма настырные и упорные в бою, финны? Вот ведь, согласились бы с товарищем Сталиным, и земли бы отхватили в Карелии, и побольше, чем уступали. И не надо было бы воевать с ними.

На самом деле, отделенному командиру эта Финляндия вообще была без разницы. Да и что толку плодить очередных неблагодарных нахлебников, если их и без того до хрена и больше. Пусть живут своей жизнью. Глядишь, и добьются приличных результатов. Только уж точно не надо давать это сделать за счёт Советского Союза.

А вот теперь война, та самая зимняя и финская. Но отчего-то она, на удивление, началась гораздо позже. Как помнилось самому натуральному попаданцу, в его мире это произошло в конце ноября. А сейчас уже начало марта, точнее, шестое число, и война только началась, когда она уже должна была практически заканчиваться.

И, вообще, завтра должен был быть выходной. Но это на заводе, а не на войне. Хотя, когда он отдыхал в выходной день, Вася уже и не помнил. Как давно это было, наверное, ещё в январе. Да и последний, как бы и выходной день, первого марта, пришлось встретить в пути. А второго марта, с утра, как оказалось, уже началась война с Финляндией. Правда, в этот день он, на удивление, был вместе со своими товарищами-танкистами в Москве, на экскурсии. Получается, почти что выходной. А потом опять дорога и, как оказалось, на войну...

Конечно, что-то такое уж давно ожидалось. Народ в Москве оживлённо обсуждал такую, тем не менее, нежданную новость. Радости было мало, но большинство всё-таки верило в победу и поддерживало вынужденный шаг советского правительства, как объявление войны коварной Финляндии. А нечего было обстреливать советскую территорию даже из артиллерийских орудий и миномётов, кстати, уже многократно.

За первые несколько "горячих" дней, как было оперативно доведено новоприбывшему личному составу командованием, передовые советские части, при весьма малых потерях, быстро прошли 'предполье'. Как оказалось, финны предсказуемо отступили к основной линии обороны, к так называемой 'Линии Маннергейма'. Это обозначение уже вовсю гуляло в Красной Армии, и попаданец тут был вовсе не причём. Похоже, оно, как и многое другое, было спущено сверху. Интересно, интересно...

Конечно, это отступление противника для командования РККА было ожидаемое, и, наверняка, запланированное и самими финнами. Но дальше 'горячие парни', кажется, надеялись отсидеться за мощными укреплениями.

А вот советское командование подсуетилось. И как раз к этому моменту на фронт, нежданно для врага и для многих советских воинов, прибыли специальные части для прорыва укреплений, хорошо вооружённые и, как считалось, достаточно подготовленные.

Несомненно, после этого, одно было ясно - что эта война уж точно не будет похожей на ту, трагичную. Хрен теперь светило 'горячим финским парням'! Ведь в бой двинулись не что-нибудь, а легендарные танки КВ-1, и даже более мощные КВ-1М. И было их не единицы, как когда-то в другую финскую войну, а много, страшно много, даже несколько десятков! Кроме Кировского завода в Ленинграде, эти танки уже производили и на берегах Волги, как раз в славном пролетарскими традициями Горьком, на Сормовском заводе, где до недавнего времени трудился и попаданец. И, вообще, в рабочей среде под большим секретом поговаривали, что скоро и где-то на Урале должен был вступить в строй специальный танковый завод. Никто не знал, где именно, и что там должны выпускать. Являлось это секретом и для Василия Стефановича, пусть и более сведущего, чем другие. Но он как раз примерно и догадывался, что и как. Ведь вариантов особых-то не имелось.

Конечно, попаданец не очень хорошо помнил про исторические грозные КВ, но что его танк сильно отличался от них, это было вполне ясно. Почти шестигранная башня точно казалась просторной, так что особо жаловаться не приходилось. Соответственно, впечатляла и пушка. И, вообще, на это раз многое в облике танка, когда-то не так уж и отличавшегося от знакомого всем Т-34, не соответствовало историческим картинам в памяти мужчины. Белый грозный красавец был хорош всем. От него веяло строгостью, само собой, опасностью и... спокойствием.

Да и история точно изменилась. Девяносто первая тяжёлая танковая бригада прорыва комбрига Кравченко Андрея Григорьевича из состава тридцать первого механизированного корпуса на Ленинградский фронт прибыла буквально на днях, а точнее, четвёртого марта. Никто из финнов и не догадывался, что на них обрушится такой бронированный кулак. Этот, теперь уже полностью развёрнутый и укомплектованный вооружением, боевой техникой и личным составом корпус, под командованием комдива Катукова Михаила Ефимовича, собирался пойти в прорыв чуть севернее Выборга. Да, противнику только и можно было сочувствовать. С такими командирами советские войска точно всыплют им по первое число!