Андрей Круз - Своя игра

Иан восседал за стойкой и болтал с «бартендером», как в этой части города называли барменов. На «бармена» они бы даже оскорбились, наверное. Это как задницу назвать пошлым американским словом «ass» вместо благородного британского «arse».

— А вот и он, — объявил Иан, и «бартендер» Дэйв кивнул мне. Благодаря моему компаньону меня тут знали. — Налей ему сразу пинту сраного «Баркли», чтобы он не начал жаловаться на жажду.

— За твой счет? — уточнил Дэйв.

— За мой, конечно, я добрый парень.

«Парень», разумеется, прозвучал как «lad», а не «guy». Другой мир, другие нравы. Кстати, я заметил, когда Иан говорит с американцами, его полубританский-полуирландский ливерпульский акцент резко усиливается.

Дэйв накачал рычагом пинту «Баркли Перкинс», записал сумму в листочек, прикнопленный к стойке прямо напротив Иана и выставил кружку на стойку.

— Пошли наверх? — спросил Иан, показав на лестницу, ведущую на второй этаж. — Там места еще были.

Вообще «Герб Бирмингема» вечером забивается публикой до краев, но больше в будние дни, тут район рабочий. В субботу и воскресенье сесть проще. Так что мы поднялись в «мужскую зону», на галерею, идущую над всем залом, куда женщинам традиционно доступа не было, равно как им никто не наливал пинту, а только по половине оной. Впрочем, женщин тут обычно и не бывало, место совершенно мужское.

— Держи, — я выложил перед собой конверт, едва мы уселись за столик у окна.

— Это что? — удивился Иан, заглянув внутрь.

— Триста куидов. Твоя доля с того последнего скачка.

— А мы что, не все поделили? — удивился он.

— Деньги поделили все, но я взял кое-что еще. И теперь часть этого превратилась в деньги.

— А что ты еще взял?

— Три килограмма героина, — сказал я тихо. — Теперь килограмм дерьма нам нужен будет для дела, а я вставил это в расходы нанимателю.

— Ты решил за старое взяться? — хмыкнул он, убирая конверт в карман куртки.

— Нет. Но нас просят помочь в одном щекотливом деле. Сол просит, который помог Сюзет. И дело нормальное, даже криминалом не назовешь.

— Рассказывай. — Иан откинулся на спинку массивного стула, скрестив руки на груди и придав лицу максимально скептическое выражение. — И заодно поведай, почему молчал про героин.

— Дерьмо хотел спустить в унитаз, не торговать же им. В последний момент передумал.

— Почему?

— Была мысль подкинуть его кому-то, кто нам тогда мешал. Но справились и без этого.

— Как мы в результате справились — это отдельная сраная история, — Иан засмеялся. — Шли за миллионами, а остались с какими-то сраными бумажками.

— Могли вообще без ничего вернуться, — пожал я плечами и отпил эля, — бумажки случайно достались. Ладно, ты будешь слушать или нет?

— Вали все дерьмо в кучу, — махнул он рукой. — В любом случае три сотни с этого я уже поимел.

Я быстро пересказал ему то, о чем говорилось вчера вечером и сегодня у Сингера. Иан слушал внимательно, кивал, затем сказал:

— Нормально. Давай как-нибудь хлопнем ублюдка, таких не жалко. Что нужно?

— Машина, как обычно. Есть что-нибудь?

— Есть «остин», дерьмо еще то, — Иан задумался. — И могут дернуть «олдс-восьмерку», но там надо будет поработать. А так ничего пока нет подходящего.

— Номера хотя бы есть?

— Номеров, как дерьма, сам знаешь. А что хочешь? Взять машину из продажи?

— Не знаю пока. Возможно. Серых «плимутов» много. Скрутишь потом счетчик. Я пока не знаю вообще, как к делу подступиться. Но с актером надо побеседовать и желательно в таком месте, где он станет разговорчивым.

— То есть надо его увезти? — уточнил Иан, приложившись к кружке.

— Или попасть к нему домой. Но это сложней и больше риска спалиться.

— А что ты хочешь узнать?

— Как этот Монро продает порошок. Куда привозит, когда привозит, как они договариваются.

— Тогда надо как-то садиться на хвост и следить. А так я вообще не представляю, как все эти сраные звезды живут. Здесь, — он постучал по столу, — я их никогда не встречал. Ты знаешь?

— И я не знаю. Какая-то светская жизнь у них должна быть, как мне кажется. Клубы и все такое.

— В американском секторе порошок через клубы и продают в основном, где джаз играют.

Об этом я слышал. Джаз больших денег не приносит, а вот героин приносит. Сто грамм стоит как хорошая машина. Торгуют больше черные, которым дают товар сицилийцы или корсиканцы, а ходит в эти клубы кто угодно.

— Я так понимаю, что этот Монро сам им все привозит. Вот это и нужно выяснить.

— Рауль участвует?

— Думаю, что да. Я с ним завтра поговорю.

— Может, все же дернуть сраный «олдс»? Он большой, ребята из «аутфита» любят на таких ездить. Если напялить сраные костюмы и «федоры», то если кто и увидит что-то, то решит, что у актера проблемы с «мобом». И сам он так решит.

Я подумал, затем кивнул:

— Разумно. Во сколько обойдется?

— Я сам дерну, в такое сраное дело лучше никого не звать. Что сейчас? Поедешь куда-то или посидишь?

Это намек, я его понял правильно.

— А куда ехать? Сюзет выступает, я дома один. Здесь посидим.

— Хоть одна толковая мысль в этой голове за сегодня, — Иан хмыкнул. — Твое здоровье, — он отсалютовал кружкой.

Вчерашняя поездка домой обошлась мне в пять фунтов. Именно столько взял экипаж полицейского «шевроле», остановивший меня где-то в районе Двадцатой улицы и унюхавший стойкий запах эля. Но после передачи купюры в пенсионный фонд стороны расстались довольными друг другом, и я продолжил свой путь домой.

Успел все равно до Сюзет, та приехала где-то через час, уставшая, но опять очень довольная. Настолько довольная, что даже мне не дала уснуть, хоть и ругалась из-за машины и запаха пива. С утра следующего дня мне никуда не нужно было спешить, так что проспал с ней до полудня, после чего мы заменили обычный завтрак долгими посиделками за кофе с круассанами. Потом я дозвонился до Рауля и договорился встретиться вечером уже с ним, после чего мы вдвоем с Сюзет поехали по магазинам, так ничего толком и не купив, кроме фруктов в лавке зеленщика неподалеку и рыбы в соседней лавке. Но хоть время вместе провели.

Рауль назначил встречу в уличном кафе на Пляс де Фош, рядом с Вернисажем, и я так понял, что у него в тех краях свидание назначено. Это нормально, логично, потому что представить себе Рауля, проводящего воскресный вечер без женской компании, я не мог. К половине восьмого я подъехал туда и уже с трудом нашел место для машины, площадь была забита народом. У входа в «Ксанаду» выстроилась целая толпа, как раз под афишей с портретом Моник Франсуа, и мне даже стало любопытно, продолжается ли еще интрижка звезды кабаре с вице-губернатором Зоны Большого Каира. Была ли эта связь частью плана добраться до сейфа в доме лорда Бриггса, или смысл его был вполне себе романтический? Впрочем, какая теперь разница? Все осталось в прошлом, и мы даже не рискуем с лордом Бриггсом встретиться, потому что мои пути и пути британского аристократа и верховного чиновника не пересекаются ни в одной точке. Да и риск столкнуться с Марго сведен практически к нулю. После той памятной встречи в их доме, когда я застрелил Шиллера и его помощника, мы друг друга не видели и не слышали. Чуть больше опасения вызывала Жанин, та самая, что не носит нижнего белья, которая часто крутилась во французском секторе. Но и ее я не встретил тоже ни разу. Могла и уехать, к слову.