Андрей Круз - Своя игра

Гранд-Променад закончился, превратился просто в длинную набережную Нил-Ривер-Вэлли, на которую, как бусины на струну, нанизаны районы «Маленьких Всех». Тут и Маленькая Испания, и Маленькая Польша даже, и Маленькая Ирландия, и нужная мне Маленькая Италия, которая получилась вовсе не такой уж маленькой, потому что сюда, ввиду близости, потянулись не только американские итальянцы, но и самые настоящие итальянские. Приехать сюда им было куда проще, чем в Америку, поэтому довольно большой район города быстро заселился преимущественно сицилийцами, калабрийцами и другими, все больше из южных районов Италии. По размеру этот район, наверное, мог бы и на значение сеттльмента претендовать, но Италия не входила в число держав — членов Покровительствующего Комитета, так что район довольствовался такой вот «общей юрисдикцией».

Домашний адрес Антенуччи я знал давно, выяснил когда-то на всякий случай, а случай этот так и не представился. Жил он в хорошем квартале, что прижался к дальнему концу Виа Наполи, одной из главных улиц района. Дома в этом месте раздвинулись, превратившись в участки с высокими стенами, за которыми скрывались уже самые настоящие виллы. Дворы заросли деревьями, въезды в них закрывались ажурными решетчатыми воротами.

Дом Антенуччи я определил по двум большим машинам, стоящим у ворот, и стоящему поодаль полицейскому «шеви». Вот могу на что угодно поспорить, что бандиты копперам за это приплачивают. Это не охрана, но присутствие патрульных легко отобьет желание устраивать здесь боевые действия, так что стражи закона зарабатывают себе достойный приварок к жалованию.

А так да, дом солидный и двор большой, и сколько там вооруженных людей внутри — не известно никому. Так просто на штурм не пойдешь. В периоды затишья боссы аутфитов так уж сильно не прячутся, но когда начинается очередной передел территорий, то подтягивают своих мордоворотов ближе.

И вообще место сложное и для засады, и для слежки, потому что кругом все больше заборы и пустая улица, каждая лишняя машина на виду, а свои во дворы заезжают. Там же Антенуччи садится в свой бронированный «кадиллак», и дальше его только или взрывать, или из пушки расстреливать. Нет, винтовочную пулю даже такие дюймовые стекла не остановят, но ведь надо еще ухитриться разглядеть цель в быстро едущей машине, а потом по ней еще и не промахнуться.

Вспомнился мне грузовичок «рено», был у нас такой во времена моей службы в Легионе. Мы ему в кузов воткнули турель с непонятно как попавшим к нам британским пулеметом «виккерс», их версией «максима» под британский патрон, и этот грузовичок успешно сопровождал колонны через разные нехорошие места, засыпая пулями из длинной ленты все, что пулеметчику не нравилось. А потом кузов накрывали быстро сбрасываемым тентом, и машина выглядела как обычный транспорт.

Вот таким можно было бы воспользоваться, наверное, он бы любой бронированный «кадиллак» за минуту в решето издырявил со всем, что внутри сидело. Но если честно, то до такого безобразия в городе доходить все же не хочется, даже ради Антенуччи. Нет, есть там камень у Джонни или нет, но мне даже не придумать, как добраться до этого плохого человека. Разве что мощная бомба на ум приходит, но бомба — вещь очень плохая. Обычно под ее разрыв попадают те, кто не должен был попасть, и избегают его именно объекты покушения. Так что бомбы мы рассматривать не будем.

В «Грин Корк» я был уже за своего, никто никаких вопросов не задавал и впускали меня через боковую дверь, сразу в «офис». Там я и нашел О’Хару с Джонни, который никаких сложных чувств не выказал, а поздоровался за руку, ухмыляясь до ушей. Не видна в нем скорбь по почившему Шихану, не видна.

— Что скажешь? — спросил Полли. — Есть идеи?

Я так понимаю, что у Галлахера Полли за «энфорсера», то есть главный боевик. Поэтому «проблема Антенуччи» перешла к нему во всей, так сказать, красе.

— Честно? Нет, — ответил я. — Ты правильно пойми, что я никогда в делах аутфита не участвовал. Антенуччи знаю только заочно, ну и он меня тоже. Я не знаю, куда и зачем он может ездить и с кем встречаться. Я даже про его дела больше из газет узнаю. А так он сидит дома с охраной, и там до него не дотянешься без штурма с пулеметами. Тут скорей у вас идеи должны появляться.

— У нас с ними тоже пока не очень, — сознался он. — Он сейчас больше дома сидит, остальные к нему ездят. С гребаным камнем, без камня, он почти не выходит, мать его. По слухам, он только с корсиканцем этим гребаным, Лерией, встречался. И все.

— «Армию» наймите, — предложил я в шутку. — Они и дом штурмовать не постесняются.

— Найми их, потом вообще из дерьма не вылезешь. Особенно если мирных положат.

— Бомбу с аэроплана, — засмеялся Джонни.

— И то ближе к теме, — буркнул О’Хара.

— Полиция может его увезти из дома. Это так, в порядке бреда. Выпустят сразу, но все будут знать, где он.

— Полиция, мать ее… — Полли помассировал себе затылок. — Они же ему первому и заложат. Возьмут деньги и с нас, и с него. Бюро если или кто там еще из англичан… в Маленькой Италии они все могут действовать, общая юрисдикция.

— А свидетеля им, — сказал Джонни. — Типа сам видел, как тот кого-то на куски резал, своими руками. Доллар против ста, что они его в суд приволокут.

— М-да? — Полли обернулся к нему.

— Ну да. Только к конкретному случаю привязать.

— А потом?

— А потом свидетелю деньги на билет и отправить куда-нибудь. А от показаний он откажется. Камень, не камень, а в суд он приедет. А там можно и с моим камешком подождать, пусть не боится.

Мне вспомнился главный суд Зоны Большого Каира. Широкое крыльцо, ступеньки, а напротив офисные здания с множеством окон. Я бы попал из такого окошка. Правда, могут быть еще жертвы, пуля насквозь пролетит. А по-другому его там не встретишь, слишком много полиции и людей вообще, а дальше он сядет в бронированную машину и уже до самого дома из нее не выйдет.

Ладно, пусть пока думают сами, это на самом деле не моего размера ноша, надо быть реалистом.

Разговор довольно быстро ушел в никуда. Кроме фальшивого свидетеля и вызова Антенуччи в суд, в голову никому ничего не пришло. Зато потом, когда беседа увяла сама по себе, я отошел с О’Харой в сторону и спросил его:

— А что по чинку Ву и борделю слышно?

— Падди вышибает гребаного чинка из этого бизнеса. Тони Бендер хотел забрать бордель, но Падди выкупает долг. Они встречались и все решили. Завтра с ребятами еду туда, проследить, чтобы все шло гладко, — он засмеялся. — Гребаный Ву собирает вещи. Небось в последний раз бегает там по девкам за бесплатной задницей.

— Я рад. Серьезно.

— Догадываюсь. Он него там жары не будет?