Андрей Круз - Ар-Деко. Своя игра

— Любимая! — вдруг остановившись, крикнул я, пораженный осенившей меня мыслью.

— Что? — откликнулась Сюзет из-за машины.

— А представь завтрашние заголовки! «Звезда кабаре убивает знаменитого грабителя! Отважная девушка против гангстеров в пустыне!» Да ты там все номера себе заберешь! — и, высказав это все, пошел дальше.

— Через час я встречаюсь с парнем из «Голдвин-Майер». — Сол не сидел за столом, а носился кругами по своему кабинету. Ноги в надраенных туфлях топали по ковру с частотой метронома, лицо было красным от возбуждения. — Я буду или продавать историю, или делать из мисс Валери кинозвезду! Пол, ты все читал? Вот «Курьер», — он прыжком подскочил к столу и схватил газету. — Половина первой полосы! Три фото! «Звезда кабаре отстреливается от грабителей в пустыне. Убит бандит, которого ищет полиция трех держав». Вон «Вечерний Каир», пожалуйста! — он так хлопнул толстой ладонью по развороту, что газета чуть не порвалась. — «Красавица и чудовища. Прекрасная балерина и ее жених отбились от трех опасных гангстеров». Мисс Валери, вы хоть понимаете, что ни одна другая звезда ни за какие деньги не получит такой рекламы?

Сюзет, совершенно ошарашенная событиями последних двух дней, смотрела на Сола испуганными глазами и только молча кивала.

Я посмотрел на фото, сделанное репортером, когда мы выходили из полицейского участка после допроса. Замечательно. Первая полоса и мне тоже реклама. Лорд Бриггс? Леди Бриггс? Леди Маргарет? Жанин? Кто еще не видел? Кто там за Крауса теперь? Почему у меня не получается блюсти золотую середину? Хоть бы лицо тогда догадался прикрыть, а так на вспышку морщусь и все. Может, не узнают без усов «а-ля Кларк Гейбл»? Конечно, не узнают… Хотя бы люди Антенуччи не слишком хорошо знают меня в лицо. «Певец» Карузо знал, да почил в бозе, то есть в помойке.

А добавить пару слов о том, что жених торгует «плимутами» и «крайслерами» на Либерти-авеню они не могли? Самыми лучшими, самыми свежими «плимутами»? Ладно, пусть так, целей буду. И без этого не все так плохо.

Сюзет удалось остановить на шоссе автобус, и я уговорил шофера притормозить у одного из тех телефонов, что разбросаны на шоссе через каждые десять миль, и вызвать полицию. За те полтора часа, что копперы спешили к месту перестрелки, я успел, надев перчатки, обыскать трупы и машину. У Гуся и остальных оказались при себе билеты на пароход до Нью-Йорка с выходом через три дня из Порт-Саида и немалая сумма в долларах. Все я забирать не стал, чтобы не вызывать подозрений, а отделил примерно половину, что составило больше одиннадцати тысяч в фунтах.

Выходило, что Гусь и двое остальных забрали свою часть добычи, точнее, того, что от нее осталось, и решили на прощание поквитаться со мной. Проследили от дилершипа до дома, чего я не заметил, и сели на хвост. А я потащил их за собой на шоссе до Александрии.

Наша история никаких подозрений не вызвала. Полиция сама выдвинула версию о том, что известные грабители, оказавшись на мели, по пути к пароходу решили ограбить состоятельную пару, чтобы поправить дела. Почему на мели? Потому что в газетах написали, что у преступников почти что не было при себе наличных денег, хотя я забрал только часть от очень большой суммы. Так что спасибо практичности прибывших на место копперов, мотив нападения получился совершенно железным.

Наличие двух «томмиганов» и обрезанного дробовика, не считая шести в общей сложности пистолетов и револьверов, и огромного количества патронов тоже легко убеждало всех, что мы не с бойскаутами столкнулись. Отпечатки пальцев соответствовали, на всех троих имелось досье толщиной в яблочный пирог, так что нас отпустили после двухчасового допроса чуть ли не с почестями, а на выходе нас ожидала уже такая толпа репортеров, что я даже испугался. Пресса не зря платит осведомителям в полиции, те сработали быстро и на славу.

Да, а третий бандит быстро истек кровью сам, моя первая пуля угодила ему в бок и прошла навылет. Помощь оказывать я не пытался. Не заслужил.

В Александрию мы не поехали, разумеется. Пусть пули из «томмигана» и не пробили блок двигателя, но все равно наломали много. Машину повезли обратно в Новый Каир на буксире двое механиков Иана, а нас самих забрал с места Иан лично. Пистолет и револьвер были временно изъяты следствием до его окончания как вещественные доказательства.

Сюзет держалась на удивление бодро, была возбуждена, и мне даже показалось, что все произошедшее ей понравилось. И только напор агента на следующий день заставил ее все же испугаться того, какие перспективы он перед ней разворачивал.

В понедельник же Иан высадил нас у дома, мы затащили вещи обратно, попутно я вспомнил, что костюм с помадой так и лежит в багажнике «доджа», но махнул на это рукой. А позже принял решение и вовсе купить новую машину, а эту выставить на продажу как подержанную. Или не покупать, а просто заменить в этой все, что было повреждено пулями, никаких кузовных работ. И мотор сменить, в гараже есть запасные. Все же «додж» неплохо показал себя в этой заварухе, заслужил хорошее отношение.

Дома мы чуть растерялись, как-то все пошло совсем не так, как мы планировали, но затем махнули рукой, переоделись, сели в купе Сюзет и поехали на ужин в «Эксельсиор» — один из лучших ресторанов города, что расположился на террасе одноименного отеля на Гранд-Променаде, и там просидели весь вечер, не отказывая себе в гастрономических излишествах, даже Сюзет забыла об одержимости своим весом и ела все подряд.

— Как ты вообще? — спросил я ее, когда нам только подали шампанское на аперитив.

— Прекрасно! — решительно заявила Сюзет. — Ты слышал, как он меня назвал, ублюдок?

— Слышал, — кивнул я. — Теперь всех предупрежу, чтобы они тебя никак не называли вообще, если не хотят получить пулю.

— Хвалить можно, — возразила она. — Я тогда не буду стрелять.

У нее должны быть сейчас нервы и все подобное после того, как она на самом деле застрелила человека, но запас злости на Гуся Шихана все еще ведет ее мимо депрессий и рефлексий, чему я, впрочем, только рад. Все вышло честно: люди нарушили все соглашения, они хотели нас убить, а в результате нарвались сами. Она себя еще и хвалить должна за то, что сделала.

— Кстати, мы довольно существенно разбогатели, ты заметила?

— Да? Ну да, верно. Но тебе же это все надо поделить?

— Нет, — я покачал головой. — Это просто наше, никто нам не помогал и никто в этом не участвовал. Если не учитывать бандитов.

— И на что нам этого хватит?

— На шестнадцать «кадиллаков», например, самых лучших. Хороший дом и много чего еще. Еще дилершип. Клуб или ресторан. Много на что, как сказал.