Рэки Кавахара - Алисизация: Взрыв

Без сомнений это был Сигросиг, один из Десяти Вождей, предводитель, которого прежде она уже видела.

Великаны были гордой или, говоря иначе, страшно надменной расой. Старшинство они определяли только с помощью размеров своих тел, и, казалось, что сверху вниз они смотрят даже на настоящих правителей темных земель темнокожих людей.

Это означало, что выбей из строя лидера их племени еще до начала настоящего сражения, Фанатио смогла бы добиться не просто волнений в рядах противника.

Она сделала глубокий вздох и, задержав дыхание, прошептала:

Энханс армамент!

Белый свет, яркий словно Солус, охватил лезвие Небесного Меча, заставляя его слегка вибрировать.

Она аккуратно прицелилась, прослеживая траекторию передвижения Сигросига, бежавшего вдалеке от нее, и резко выкрикнула:

Пронзающий свет!

Воздух сотрясло от ослепительного теплового излучения, дарованного энергией самого Солуса и пронзившего насквозь поле боя.

Началось со вздохом пробормотал Рыцарь Единства Рэнри Синтезис Твенти-Севен, вслушиваясь в непрекращающиеся звуки взрывов где-то далеко вдали.

Рэнри был одним из семи высокопоставленных рыцарей единства, чьим долгом была защита границ Мира Людей. Другими словами, его военный потенциал был намного выше, чем у большинства людей, стоявших в рядах армии обороны.

Тем не менее, сейчас он находился не там, где был изначально: на левом фланге в составе Второй Группы, а присел, обхватив себя за колени, далеко позади в тускло освещенной палатке, используемой для хранения припасов и снаряжения.

Он сбежал.

После того как он в смятении покинул поле боя перед самым началом сражения, Рэнри пролез в пустовавшую палатку и, затаив дыхание и навострив уши, сидел так по сей час.

Причиной, почему же он себя так повел, были те же мотивы, по которым он решил присоединиться к армии обороны.

Неудачник.

Такой была оценка первосвященника Администратора Рэнри не справился со своей работой в качестве рыцаря единства и провел целых пять лет в криостазисе. Несмотря на то, что он, не глядя ринулся на поле боя с целью омыть это бесчестие, в конце концов вновь проиграл своему же собственному страху.

И хотя все его воспоминания были стерты, Рэнри был одним из молодых, так называемых гениальных фехтовальщиков, и не имел себе равных по всей Южной Империи. Прибыв в столичный град, Центорию в возрасте тридцати лет, он добился блестящей победы в Объединенном Турнире Четырех Империй, после чего был произведен в сан рыцаря единства.

Даже после потери всех воспоминаний в результате проведения «Ритуала Синтеза» и пробуждения в качестве рыцаря, он демонстрировал впечатляющий талант мечника. Продвинувшись с невероятной скоростью по лестнице воинских званий и став высокопоставленным рыцарем, он лично получил свой божественный инструмент из рук Администратора.

Драгоценные божественные инструменты из Центрального Собора не даровались по прихоти первосвященника или по желанию рыцаря. На самом деле все было с точностью наоборот: божественный инструмент сам выбирал своего обладателя через определенного рода резонанс между душой рыцаря и воспоминаниями самого оружия.

Резонанс между Рэнри и его божественным инструментом: двумя метательными ножами, «Парными Заостренными Крыльями» был действительно велик.

Тем не менее, и это было просто невероятным, он никогда не пробуждал его. Он никогда не пользовался доказательством обладания высоким рыцарским рангом искусством полного контроля. Ни разу.

Этого было вполне достаточно первосвященнику, чтобы потерять всякий интерес к Рэнри. Учитывая подавляющий талант Алисы Синтезис Сёти, ставшей рыцарем уже после него, смысл от его существования сильно померк.

Несправедливо было бы обвинять в этом самого Рэнри. В конце концов, талант Алисы, позволивший ей занять третью строчку по силе в рыцарском ордене, был заслугой сильнейшего и старейшего божественного инструмента «Меча Душистой Оливы». И все же Рэнри был заклеймен как неудачник и подвергнут долгой спячке.

В тот миг, когда искусство «глубокой заморозки» Главы Совета Старейших обратило его в ледяную статую, к нему пришло понимание того, что нечто было им давно утрачено.

Ему не хватало чего-то действительно важного для него Того, из-за чего он и не мог использовать своих «Острокрылых близнецов» в полную мощь, несмотря на их высочайший резонанс.

Прошло много времени, прежде чем Рэнри очнулся.

Это произошло как раз во время того инцидента с бунтом, потрясшего весь Центральный Собор. Когда пребывающие там рыцари были повержены, в том числе и Командующий Беркули, а судьба их козыря Алисы была никому неизвестна, глава Совета Старейших Чуделкин решил его разморозить.

Тем не менее, Рэнри не смог исполнить свой долг и на этот раз. Чуделкин и первосвященник Администратор пали прежде, чем он полностью проснулся, а когда он полностью пришел в себя то увидел только подавленных и предельно расстроенных рыцарей Ордена Единства.

А затем от принявшего командование Беркули пришел запрос на участие в этой бесполезной миссии, сводящейся к тому, чтобы померяться силами с крупномасштабным вторжением из темных территорий.

Рэнри чувствовал уверенность, исходящую от таких высокопоставленных рыцарей как Фанатио, Дюсолберта или Алисы, даже не смотря на болезненный опыт их недавнего поражения.

Он думал, что, пойдя с ними, наконец сможет все осознать. Прийти к пониманию того, чего же ему не хватало все это время. Почему его божественный инструмент не откликается на его призывы.

Съежившись в уголке зала во время проведения собрания, Рэнри робко поднял руку. Беркули подошел, опустил свою огромную, закованную в латы, руку ему на плечо и с твердым кивком сказал лишь одну фразу. Что он будет на него рассчитывать.

Несмотря на это, растущее давление в его груди превосходило все ожидания, даже тот страх, испытанный перед своим самым первым сражением и даже первой настоящей дракой.

Исходящий от вражеской армии за тысячу мелов запах алчной похоти и кровожадности дошел до него, словно вонь от гари. И Рэнри сбежал, не успев даже опомниться.

Вставай же. Я должен вернуться на свой пост. Если я сейчас не буду сражаться, то так навсегда и останусь неудачником в глазах других, он упрекал себя снова и снова, оставаясь в палатке, в которую пролез.

Вместе с тем, мощные толчки и свирепые боевые кличи сообщили о начале битвы, однако, так его руки все еще оставались обвитыми вокруг коленок.

Началось Рэнри пробормотал это еще раз.

Пара метательных ножей, закрепленных по обе стороны его талии, казалось, подрагивали, будто осуждая своего хозяина.