Константин Утолин - Заговор Теней

- Ладно, дело прошлое. Я же понимаю, что другого выхода у вас не было, - И, чтобы сменить тему, добавила. - А знаешь, чего я сейчас больше всего хочу?

- Чего? - спросил Пол.

- Спать! Добраться до кровати - и отключиться как минимум на сутки, только чтобы безо всяких там снов и видений.

Пол внезапно почувствовал, что и у него глаза слипаются от такой тяжелой бессонной ночи, да и Василий Васильевич уже откровенно зевал.

А на маленьком и очень красивом острове Мальта брезжил рассвет. Добравшись с первым автобусом до гостиницы, все трое разошлись по своим номерам и буквально через пять минут спали мертвецким сном. Ближе к вечеру Головачев разбудил остальных, приглашая к себе в номер на кофе с бутербродами со словами: "Нельзя же столько спать, надо и поесть! Когда обедали-то в последний раз, помните? Еще с голоду во сне умрете!" Но и кофе не помог взбодриться. Первой не выдержала дружеских посиделок Вика: заявив, что у нее тут какая-то сонная болезнь, опять ушла к себе в номер. Пол тоже пошел к себе. Последовал их примеру и улегся отдыхать и стоически держащийся до сих пор Василий Васильевич...

Зато на следующий день, отдохнувшие, бодрые и свежие они опять были все теми же беззаботными праздношатающимися туристами. Жизнь снова была прекрасна, и гостеприимная Мальта вновь давала все возможности сполна насладиться ею.

- Отдых, отдых и еще раз отдых! - провозгласил лозунг дня Головачев. - А потому я знаю, куда мы отправимся. На Гозо!

На этот второй по величине остров Мальтийского архипелага добирались на большом, неповоротливом с виду пароме, однако путешествие заняло всего двадцать минут. И остров этот оказался действительно самым подходящим местом для расслабленного отдыха. Сельская местность сохранила здесь свой первозданный вид - кругом тянулись поля и даже рощицы. Почти нет машин, никакой суеты, тихие бухточки. Полдня просто загорали, купались, сидели на берегу, созерцая небо и море, и наслаждаясь окружающим пейзажем. А потом пошли смотреть на легендарную скалу, на которой согласно преданию растет целебный мох, излечивающий от всех болезней. Скалу увидели, правда, издали, и проверить мох на целебность не удалось. Зато храм Джгантия, чей возраст более четырех тысяч лет, не только увидели вблизи, но и внутри побывали. Вику, да и Пола с Головачевым опять захлестнуло почти физическое ощущение мощи и величия древних цивилизаций, оставивших на Земле свое наследие...

- А не хочешь ли ты, Вика, посетить местные катакомбы? Или другие мегалиты, которых здесь очень даже много? - спросил Пол, когда они вернулись с Гозо вновь на Мальту.

- Нет уж, спасибо! - засмеялась Вика. - Катакомб и мегалитов с меня достаточно! Мне бы что-нибудь поближе к современной цивилизации!

- Уже о современной цивилизации тоскуешь? - улыбнулся Головачев. - Значит, домой пора...

Но желание Вики все же уважили: посетили напоследок национальный театр "Маноэль" в Валетте, а потом всю ночь гуляли по расцвеченной огнями Слиме.

И вот наступил день отлета. Прощай, Мальта! Пора домой. А впечатлений о тебе хватит ох как надолго...

1.

Москва встретила солнцем и ясным небом. Сходя по трапу в Шереметьево, Головачев мельком бросил взгляд на Пола с Викой - веселые и загорелые, они внешне были просто обычной юной парочкой, возвращающейся с приятной и необременительной поездки на курорт. Их беззаботный вид никому и никогда не выдал бы истинной цели поездки. "Очень хорошо, - подумал Головачев. - Вот что значит профессионалы..."

Пол заметил его взгляд и без слов прочел мысли:

- Вы тоже хорошо выглядите, Василий Васильевич! Как будто и правда из отпуска!

Вместе с ними спускались по трапу, шли по летному полю, стояли в очереди к таможенному терминалу тысячи самых обычных людей, живущих своей обычной жизнью, и впрямь возвращавшиеся из отпусков, чтобы, снова влившись в ритм большого города, приступить к своим обычным делам.

- А знаешь, Пол, я иногда ловлю себя на том, что уже даже представить себе не могу, как это - жить обычной жизнью обычных людей. Как они живут? Не знаю, честное слово, не знаю, - Головачев продолжил разговор уже в машине, когда они ехали из аэропорта. - А ты представляешь себе такую жизнь? Ездить в отпуск... В настоящий отпуск. Блаженно нежиться на солнышке, ни о чем не думая. В рестораны ходить, или там... в казино... На худой конец расслабляться вечерами у телевизора... А?

- Шутите, Василий Васильевич, - неожиданно серьезно ответил Пол. - Ни для вас, ни для меня такая жизнь попросту невозможна. Если даже предположить - чисто теоретически - что кто-то из нас решил бы все бросить, и стать обычным человеком... Да это же предательство. И не только себя. Нет, Василий Васильевич. Даже теоретически такого быть не может. Хотя бы потому, что мы с вами слишком много знаем.

- Да, воистину, многия знания умножают печали... Но я согласен с тобой: лучше уж выносить всю тяжесть и всю печаль нашего знания, чем гнаться всю жизнь за ложными, навязанными ценностями... Стремиться к тому, что человеку на самом деле не очень то и нужно, а то и разрушительно для него... В конце концов у нас в жизни есть настоящая большая цель. А этого дорого стоит.

Водитель Братства, встречавший их в аэропорту, решил, что кратчайшим станет путь через центр города, и, как ни удивительно, они даже ни разу не застряли в пробках, так умело он выбирал объездные пути. Москва проплывала за окнами машины, дразня яркими вывесками, праздничными витринами, зазывая рекламой всех мастей. Словно приглашала к небывалому празднику жизни. Только к празднику ли? Пол очень хорошо понимал, что стоит за этой внешней праздничностью. А стоит за ней чья-то злая, и, по-видимому, нечеловеческая воля, вбивающая в мозги людей приказ-требование: живи так, как велено! Стань таким, как этот идиот на рекламном постере! Стремись вот к этому и к этому! Покупай то, что тебе на самом деле не нужно, следуй заданному образцу, а иначе ты неудачник. Его даже передернуло от этих мыслей. Ужас был в том, что большинство людей слепо следовали этому зомбирующему разрушительному зову, даже не пытаясь хотя бы на минутку задуматься...

- Знаете, Василий Васильевич, - сказал он вслух, - самое страшное то, что в погоне за рекламируемым образом жизни, оглушенный информационным шумом СМИ человек перестает понимать, что для него ценно на самом деле. Как если бы ему внушили, что ему позарез нужен... ну какой-нибудь раритетный и страшно дорогой персидский ковер. И так крепко ему вбили в голову, что не жить ему без этого ковра, что он дом продал, крыши над головой лишился, а ковер купил. И в первую минуту чуть с ума не сошел от счастья. Но счастья этого только на минуту и хватило. Потому что в следующую минуту снег повалил и мороз ударил. А от холода спрятаться негде. Разве что в ковер этот завернуться... И ползти потом в нем на кладбище.