Алекс Бочков - Алекс . Бочков. Ураган сметающий… Лучшие из худших - 3

Вот уже целых двадцать минут, после прихода высокого начальства, начальник городского управления НКВД сидел у себя в кабинете и никого не принимал. На робкую попытку секретаря обратить его внимание на ожидающих приема тот так глянул, что секретарь вылетел пулей из кабинета: хоть он и был сыном уважаемого человека, но шутить с огнем – нет, он не дурак ! А капитан думал… После просьбы – считай выше приказа, комиссар второго ранга небрежно бросил:

– Есть у меня в твоем городе интерес и нужен мне человек доверенный… Умный поймет, а дураку и не надо… Вот и думай, как быть, как поступить, чтобы не ошибиться. С одной стороны, выходит Москва, а с другой – Ташкент. А на двух стульях, с этим – он непроизвольно поежился, вспомнив пронизывающий насквозь взгляд комиссара 2го ранга – не усидишь. Есть о чем так крепко задуматься. Тем более что в Ташкент, наверняка доложат…

Я, так же, как и тот бедолага, сидел и тоже думал. Надо решить задачу и задачу не простую: сегодня закончится третий день отпуска Кудрявцевых – завтра надо возвращать их к Пуганову. Чувствовал я за собой некоторую вину. Неприятное чувство – знаю, что по большому счету, никто их наказанных не виноват: ни брат, ни сестра, ни Пуганов, ни танкисты – подобная ситуация типична; вроде всем известной «дедовщины» в армии. Но последствия ! Оттого и не хотелось «ехать» за «отпускниками».Морозову, что ли послать… Тоже не выход. Вот и сидел, в тяжких раздумьях… Наконец принял решение, достойное Скарлетт О Хара – Я не буду думать об этом сегодня – я подумаю об этом завтра… Утро вечера мудренее. Сейчас есть более серьезные проблемы ! По моим подсчетам есть у меня три дня на проведение задуманной мною операции, должной помочь мне в недалеком будущем. А в этом недалеком у меня Киев, Ленинград и свои, местечковые проблемы: пленных немцев у меня уже предостаточно, а их же надо содержать: кормить, одевать; да и горючее и боеприпасы нам не помешают… Так пусть же о своих подданных позаботится родной фатерлянд ! На этот день у меня уже были наметки, осталось только осуществить задуманное. А раз задумано – выполним…

Длинный эшелон – сорок вагонов, которые тащили аж два паровоза, доставлял на северный фронт, под Ленинград так необходимое офицерам и солдатам Вермахта обмундирование и продовольствие, включая и генеральские пайки. Но ни машинист, ни охрана прикрепленной впереди паровоза платформы с солидной охраной не заметили, а главное – не сразу поняли, почему вдруг состав, идущий среди лесов северной Белоруссии, оказался на берегу какого то моря, а впереди, на железнодорожной ветке, замаячил хвост стоящего железнодорожного состава. Но паровоз, как и трамвай, объехать препятствие ну никак не может ! Пришлось тормозить… После остановки в кабине паровоза взявшиеся ниоткуда бойцы обездвижили пару охранников и прихватив их и машиниста с кочегаром исчезли так же, как и появились. А главное: они прихватили с собой рычаг управления движением паровоза – тяжелую такую бандуру, длинной больше 50 см и весом около 10килограмм ! После этого по ушам ошарашенных немцев ударило на немецком: Сдавайтесь, вы окружены ! Сопротивление будет подавлено без всякой жалости. Сдавшимся гарантируем жизнь. Для ясности момента то же было повторено на русском… Охране, в двух местах решившим выполнить свой долг перед родиной и фюрером доходчиво, при помощи СВД, «Винторезов» и «Стечкиных» с глушителями была быстро разъяснена неправильность выбора. Пленных немногословные русские бойцы согнали в кучу, при помощи добрых слов, а непонятливых при помощи незамысловатого мата; загрузили на выехавшие из ложбинок грузовики «Опель» и увезли в сторону их теперь надолго «родного дома». Затем впереди стоящий состав продвинулся вперед, за ним остановленный состав. Раскрыли двери вагонов, стали выгружать трофеи, а на освободившееся место вскоре закатился очередной эшелон… Все действие было просто, как апельсин, конечно при обладании технологических подарков дворфов: рано утром, некая невидимая остальными личность, заглянув из-за плеча диспетчера на расписание, а главное на содержание эшелона, отбыла на место постоянной дислокации, а на пути следования эшелона, за небольшим поворотом устанавливались ворота переноса. Чтобы немчура на передней платформе и машинист с охранниками не заметили ворота, им внушалось аж двумя «могущими»: Морозовой и Шабановой – путь впереди чист, на дороге ничего нет ! На выходе из ворот состав катил вперед, но солдаты и офицер с последней, охранной платформы, уничтожались полностью – во избежание… Я же готовил ворота к перебросу следующего эшелона. Составы с техникой и живой силой мы не трогали – пусть себе катят… За день перебросили шесть таких эшелонов с разных направлений: юг; центр; север. Хорошо, что в свое время протянули двадцатикилометровую перешитую железнодорожную нитку – иначе перебрасываемые составы просто не поместились бы…

С пленными немцами вопрос лояльности местному порядку я решил просто: зная о немецкой приверженности к порядку и соблюдению законности ввел коллективную ответственность – за действия и поступки одного отвечает вся бригада, или группа. В случае побега, или саботажа с вредительством. Через пару побегов оставшиеся впечатлились и прониклись серьезностью момента: при обнаружении побега вся бригада не выпускалась из места проживания и не … кормилась, до обнаружения и уничтожения беглеца. После уничтожения труп беглеца ложился на два дня у входа в место проживания так, что через него нужно было перешагивать… А на время «вынужденного» отдыха, без сохранения питания, норма выработки этой бригады распределялась на оставшиеся – поровну, что на прибавляло уважения к бежавшему и членам его бригады – никому не хочется пахать за других, а главное – получать «люлей». И тут все было просто, до изумления: бригада, не выполнившая норму на 10% лишается обеда; не выполнившая на 20 – ужина… Так что лишняя прибавка нормы никого не радовала. И это было не мое «ноу хау»: учиться не вредно даже умному… Немцы применили это для усмирения гордых поляков: за убийство одного немецкого солдата расстреливается десять случайных заложников. И сработало… ну почти. А особо агрессивные не имели поддержки у местного населения: из-за вас гибнут простые, невинные люди ! А вот у нас – не сработало, только вызвало еще большее озлобление. Так что побеги прекратились полностью. Да и куда, а главное, зачем бежать: условия жизни нормальные; питание нормальное, сытное, даже кино из довоенного фатерлянда показывают для особо трудолюбивых ! Только знай себе работай, не ленись… Количество пленных росло, наиболее сознательных я перебрасывал на другие ударные стройки, уже без охраны. Им было обещано: в случае лояльного отношения к Советскому Союзу они, при желании, могут занять достойное место в руководстве будущей Германии. При желании… Появились даже немцы - руководители над многонациональным составом, в том числе и русским. Недовольство или возмущение пресекал в зародыше: можешь сделать лучше - сделай; не можешь – работай под началом немца – специалиста ! C полицаями и сдавшимися в плен добровольно разговор был другой - самые тяжелые работы и охрана по максимуму: огонь на поражение, без предупреждения, хотя и они были разделены на две категории: «злостники» и «заблужденцы». У вторых был шанс вернуть себе доброе имя после ударного труда на благо преданной Родины; у первых - нет ! Хотя возможность перейти во вторую группу у них была…