Алекс Бочков - Алекс . Бочков. Ураган сметающий… Лучшие из худших - 3

Погасил волнения, выступив на общем канале: ничего не изменилось, все остается по прежнему ! А сам вздохнул с облегчением: хорошо, что все получилось так – и перед Сталиным было бы неудобно, и перед жителями Ленинграда. Я ведь здесь такое намутил ! Перестройка, по нашему и не постепенно, а как мешком по голове – пыльным… Все в шоке, в изумлении, в недоумении. Но главное - подавляющее большинство меня поддержало, хотя и мысленно: Я это чувствовал !

Патрульные группы, разошедшиеся по городу утром 6го сентября, до вечера работали в режиме "свободной охоты": тот, кто помнит времена Андропова сталкивались с ситуациями, когда вежливые люди подходили, проверяли документы, или спрашивали: время рабочее, а вы почему не на работе ? А поскольку у нас сейчас время военное, актуален лозунг: все для фронта, все для победы, то и патрули задавали такой же вопрос подозрительным особам мужского и женского пола: как гражданским, так и военным: а вы почему не на работе ? А менталисты смотрели на реакцию по ауре: это то же, что и детектор лжи, но только без ошибок – можно контролировать психику, но невозможно контролировать ауру тем, кто о ней не знает или не умеет ее контролировать ! Страх, возмущение, злость, паника – все это имеет явно выраженную цветовую окраску, как фотография: только сличай с оригиналом. А заключительную проверку, в случае сомнений проведут спецы высшего уровня, а при необходимости – и я…

После обеда, когда были расформированы райкомы, горком и обком партии: видел я как то агитплакат – Райком закрыт, все ушли на фронт, так и здесь то же - остался лишь отдел пропаганды, да и в нем произошла чистка ненужных и не специалистов; патрули пошли по предприятиям: заводам, фабрикам, советским учреждениям. Они не заходили в цеха – там люди работали с полной самоотдачей. А вот в заводоуправления; конструкторские бюро; институты; различные отделы входили обязательно: здесь для них был непочатый край работы. В более статусные входили командиры групп – лейтенанты; еще более статусные - капитаны. А уж совсем в поднебесные – мои ведьмочки, или даже я. И везде – контроль за получением дополнительных пайков, продуктов и товаров по сниженным ценам, несоответствие зарплаты реальным делам, пустопорожнее времяпровождение с созданием вида усиленной работы. Вернувшиеся, после чистки и наведения порядка в армии бойцы и командиры были брошены на чистку в городе. Были посланы группы в места размещения эвакуированных, беженцев. То, что там увидели мои бойцы ужаснуло даже их: все беженцы были брошены на произвол судьбы – партийное руководство не пожелало решать эту проблему. Придется ее решить нам. Указом по городу нормы продовольствия были увеличены в два раза. К концу второй смены на работающие предприятия к внутренней стороне проходной подошли грузовики, с которым выходящим рабочим, по предьявлении пропуска, выдавали набор продуктов до конца недели. Только рабочим ! Возмущенный техперсонал и служащих успокаивали быстро: кто как работает, тот так и ест ! А непонятливым обьясняли прикладом… Повсюду изымались с мест службы всякого рода бездельники: парторги, комсомольские вожаки, служащие отделов и конструкторских бюро, изображавшие видимость работы и начальство, только и умеющее надувать щеки и произносить лозунги и красивые речи ! Лично я чистил Кировский завод, производивший танки КВ-1 и уроды КВ-2. Забрали прямо из кабинетов директора завода, будущего, в нашем времени, Героя соц.труда Зальцмана: никогда уже не стать ему героем и наркомом танковой промышленности вместо Малышева. Вместе с ним загребли целую кучу его соплеменников, пристроившихся под его крылом. Поставленному на его место было приказано свернуть линию по производству КВ-2, а вместо него запустить в серию КВ-1С(скоростной). Разница с КВ-1 незначительная: после запуска линии производства КВ-1С линия КВ-1 перепрофилируется на производство того же КВ-1С, чтобы не прекращать полностью выпуск танков. Оставшиеся конструктора – настоящие знатоки своего дела схватились за головы, даже получив все необходимые чертежи и механизмы технологической линии, но, как у нас это делается: покричали, поругались, засучили рукава и… приступили к работе. Тем более я командировал им Михаила Барышева, а он заставит работать кого угодно… Доставленные бездельники и дармоеды собирались в пунктах дислокации групп Спецназа и проходили ускоренный курс молодого бойца. А что: они отправляли в ДНО (дивизии народного ополчения) слабо подготовленных – пусть испытают на себе собственные решения ! Курс обучения – до вечера. Особенно яростно сопротивляющихся такому крутому повороту в их судьбе и особо непонятливых тут же проводили постановлением комиссии Спецназа по линии дезертиров, уклонистов, предателей и уводили. На стройках Спецназа, как и в Гулаге, людей не хватало… Причем у нас, в отличие от Гулага, все было по принципу: что заработал, то и получил ! Не было воров, блатных, оскорблений и унижений; не было карцеров и избиений; не было трудоустройства на "хлебные" должности по блату или по звонку; не было ведения агентурной и вербовочной работы. Только труд и стремление трудится с полной отдачей: величина этой отдачи определяла статус заключенного. Ну а тех, кто не хотел работать, отказывался, то как в песне после сталинских времен: … тогда не живите, никто вас не волит…

Забирали всех: на национальности не смотрели, но так уж получалось, что подавляющее большинство составляли евреи, интеллигенты и богема: дармоеды, прихлебатели и паразиты всех мастей ! При задержке бывшего "товарища" его проверяли на воровство, или говоря интеллигентным языком – незаконное присвоение или получение имущества, денег или ценностей. Как только устанавливался факт воровства, или присвоения, особу жестко кололи на предмет местонахождения подобных ценностей. Домой выезжала группа и в присутствии понятых изымала присвоенное. Эта особь автоматически попадала в список врагов и отправлению на фронт не подлежала. Только в трудлагеря ! Плач прокатился по семьям иудеев и их приспешников: такого не видели даже в 37-39е годы. Но это было только начало… В обед, в места наибольшего давления на нашу оборону; в места расположения ДНО были переброшены батареи самоходной артиллерии: 122мм "Гвоздики" и 152мм "Акации". Запущенные в обед в воздух средние израильские беспилотники: у немцев обед – святое дело и проследить хождение от кухни к расположению сам бог велел, прекрасно отразились на экранах ноутбуков и были перенесены на сетки целей. Ну а после обеда "Акации" нанесли удар по батареям противника с корректировкой с воздуха. Каждое орудие самоходки, а их в батарее четыре, выдали по врагу 4-5 снарядов: этого вполне хватило, чтобы подавить артиллерию врага. "Гвоздики" ударили по расположению танковых рот и батальонов, с такой же эффективностью. А без поддержки танков и артиллерии какая атака ? Попробовали: получили по зубам и отошли – у немцев нет дураков бросать своих солдат на пулеметы… Командирам ДНО поступил приказ: ночью остатки дивизии передислоцируются в Ленинград и расформировываются, но перед этим они должны привести в порядок укрепления, тем более что немцы их не беспокоят, даже с воздуха. Ну некому беспокоить: и самолеты и летчики и обслуживающий персонал исчезли с аэродрома ! Вся авиация группы "Север": три полка бомбардировочной авиации и два – истребительной !