Александра Плотникова - Небесное Сердце (СИ)

Ностальгия по тем временам на несколько минут накатила и схлынула, оставив после себя привкус книжной пыли и воспоминания об испещренных данными экранах личных планшетов...

Эйнаор провёл брата вниз, на территорию исследовательского центра, обсновавшегося много лет назад в подвалах под Академией. Лаккомо и представить себе не мог, что небольшая группа учёных, занимавшаяся разработками на основе проектов Джаспера Крэта, давно расширила свои владений далеко за пределы Академии вширь и вглубь.

Бэкинета поместили в один из дальних залов. Пришлось минут пять тащиться туда на лифте, а потом пешком. По словам служащих коридоры оказались достаточно велики, чтобы полиморф прошёл по ним на своих двоих, как человек, что немало удивило, прежде всего, его самого. Перед глазами вице-короля ярко встала картинка: вертящая шипастой головой антропоморфная машина медленно шагает в окружении сдержанного персонала. Что-то в этом образе насторожило Лаккомо.

И только войдя в зал, он понял, что.

Виновник суматохи лежал в углу лаборатории, опутанный кабелями как паутиной, с частично снятой броней, оголяющей пластичный полиаркон нутра. Он снова походил на побитую собаку.

И его колотила мелкая дрожь.

Если бы Лаккомо не видел сейчас собственными глазами, как дрожат лопасти винтов и сегменты брони - он не поверил бы. Но полиморф дрожал и норовил сжаться в комок понезаметнее.

- Что вы с ним сделали? - тихо спросил вице-король, не обращаясь ни к кому конкретно.

Люди в стерильных комбинезонах притихли. Секунду назад они носились, пытаясь привести полиморфа в порядок, и изображали активную работу за терминалами, но замерли, услышав змеиное шипение. Только несколько человек не повернули голов от экранов - они следили за показателями Сердца.

- Ничего особенного, - как можно спокойнее ответил Эйнаор. Холодный взгляд короля хлестнул персонал, люди спешно вернулись к работе. - Полная проверка на жучки, смена идентификационных кодов, считывание носителей информации....

- Я же выдал тебе весь пакет его данных, - с едва заметным негодованием прервал Лаккомо.

- Да, но вдруг что-то было упущено? Затем вопросы, проверка активности Сердца и параметров психики, а в заключение, мы забрались к нему в кристалл и просканировали память напрямую. После чего он стал вести себя вот так, - король повёл ладонью в сторону досмерти запуганного полиморфа.

Жалости в его голосе не звучало ни крупицы. Да, материал, да, живой. Сколько раз процедуру пси-сканирования проделывали с людьми - и ничего. Случалось, что кто-то реагировал болезненно и потом долго успокаивался как после нервного срыва. Но с полиморфом торийские менталисты то ли перестарались, то ли не учли сущей мелочи - полной машинности подопытного. Человека можно накачать успокоительными. А полиморфа? Персонал пытался придумать способ его успокоить, но, по всей видимости, безуспешно

- Он же свихнется, - Лаккомо поймал общую мысль, тревожно витавшую в воздухе. - Чем вы думали?

Тон брата начинал нервировать короля. Но внешне он оставался спокоен и даже не сменил позы.

- Это было бы крайне нежелательно, - безучастно ответил он. - Работу с ним мы ещё не завершили. Но, я помню, тебе удалось угомонить его у себя. Не мог бы ты...

- Какую ещё работу? - вице-король наконец оторвал взгляд от полиморфа и пронзительно уставился на брата. Его зрачки сузились, лицо застыло.

- Это первая боевая машина федералов, попавшая к нам в руки. Мы должны полностью изучить все её параметры, сравнить и узнать из чего она состоит вплоть до последнего винтика, последней нейроцепи, - Эйнаор был непоколебим.

- Сравнить - с чем? - чеканя каждое слово, спросил Лаккомо.

- Пойдем в соседний зал. Покажу кое-что.

На самом деле Эйнаору не хотелось вести брата на экскурсию, но деваться было некуда. Да и демонстрировать посторонним назревающий спор - тоже не дело. Он взял вице-короля за локоть и увлек его в дальнюю дверь. То, что разыгралось за ней, впоследствии осталось тайной и было забыто даже братьями.

Очень уж явно поднял в том разговоре голову голодный азартный зверь...

- Ты... идиот!

Пожалуй это было самое мягкое из всего, что высказал Золотой Журавль за последние несколько минут.

- Дай мне объяснить.

- Что объяснить? Это? Я не слепой.

Рука обвиняюще метнулась к стойкам с полусобранными полиморфами. Вдоль стен зала в захватах и блоках подпитки громоздились полиарконовые оболочки. Где-то на станках под механизмами сборки лежали запчасти манипуляторов. У некоторых машин отсутствовали головы - видимо, работы над сенсорами ещё не закончились и велись в другом помещении.

- Ты не хочешь меня выслушать.

- А ты хоть понимаешь, что натворил?!

- Нет.

На минуту повисло молчание. Тяжёлое и злое.

А потом он перешёл на Старый язык. Обычно мягкий голос Лаккомо соскользнул в злое шипение. В который раз за день? Чужой голос. Чужие движения. Чужой взгляд. Зрачки расширились, как это уже бывало не раз, фразы больно впивались в мозг, оставаясь внятными лишь инстинкту, разлетались в голове гулким эхом... Эйнаор запоздало выставил ментальную защиту, вообразив между собой и братом зеркальную стену. Но голову словно пробили колом и теперь выкорчевывали мозг изнутри. Держаться. Надо просто удержаться...

Зрение плыло, не осталось ничего, кроме мертвенно белого пятна с чёрными провалами глаз. Освещение в цехе не давало теней. Но Эйнаору казалось, что она есть - непомерно огромная, безглазая, безликая.

Скрипнул помятой броней ближайший манипулятор на станке. С какого то стола с грохотом упал оставленный на краю инструмент.

В голове гудело и выло. Хотелось сбежать к дъеркам подальше, да хоть бы под их защиту, лишь бы уйти от разъяренного брата.

Держать защиту...

Свистнуло, словно по воздуху стегнул длинный хлыст или хвост...

...и начало затихать.

Боль неохотно отпускала голову. Лаккомо медленно и трудно брал себя под контроль, вспомнив о последствиях. По вискам его струилась испарина, глаза всё ещё смотрели нездешне. Но это, вне всяких сомнений, снова был он.

- Ты. Не должен был. Строить. Полиморфов, - раздельно и с трудом, словно высекая каждое слово по камню, произнес вице-король.

- Объясни почему, - вымученно спросил Эйнаор. Огромных усилий ему стоила сдержанная спокойная речь. Не впервые... Бывает. Но как же это больно...

- Поздно, - бросил Лаккомо. - Ты уже совершил непоправимое.

«Не объяснит, - через силу понял Эйнаор, потирая виски. - Не видит четкой картины и не может объяснить. Протест инстинкта. Но почему же Даэррек одобрил работу?!»

- Пойми, возможно ты видишь всё не так. Позволь объяснить и выслушай в конце концов.

Лаккомо молчал, стоя напротив, и его простой, злой взгляд без отблеска зверя гулял по недостроенным машинам.