Дмитрий Кружевский - Искатель. Возращение

Один из двух сагейских эсминцев вздрогнул всем корпусом, по которому пробежала волна от внутренних разрушений, выбрасывая в пространство куски обшивки и клюнув носом, полыхнул взрывом выгораемого кислорода. Второй не стал ждать подобного исхода, а бросив своих инопланетных союзников, спешно развернулся, сразу же уходя в режим гипердрайва.

— Семнадцатая, прикройте «Табол», куда все поперлись-то!

— Принято, башня. Приносим прощения, увлеклись охотой за колючими.

Несколько остроносых гладиусов разворачиваются и уносятся к приплюснутой туше подошедшего крейсера открывшего беглый огонь по оставшимся кергарским кораблям, которые с маниакальным упорством рвутся к Марсу, несмотря на все потери.

— Командир, командир, вы меня слышите? Прием!

Антон с трудом разлепил глаза, и некоторое время оглядывался, пытаясь понять, где он, когда он. Голова гудела как пустой колокол, а тревожное перемигивание приборных панелей, только усиливало боль. Захотелось вновь закрыть глаза, чтобы погрузиться в блаженное «ничто», однако зудящий голос, упорно зовущий его по имени, не давал это сделать.

— Антон, Антон…

Что же случилось? Он задумался… Ах да, атака на эту махину… Антон вновь разлепил веки, несколько минут смотрел сквозь кокпит кабины на проплывающее мимо переплетение малопонятных конструкции гигантского корабля, затем мысленно кивнул, соглашаясь со своими воспоминаниями. Черт, кто же знал, что у этой фигни есть некое подобие гравиоорудия.

— Командир, вы живы, ответьте!

— Да жив, жив.

Он вздрогнул, не узнав своего голоса, больше похожего на шипение, хотел вытереть рукой лицо, чтобы отогнать пелену с глаз, но это ему не удалось. Антон скосил глаза вправо и мысленно застонал: куча мятого метала, вперемешку с кровью и потеками насола, загерметизировавшего пробоины в скафандре. Удивительно, что он все еще жив. Впрочем, надолго ли…Сознание вновь принялось «уплывать», рисуя в его мозгу картины прошлого.

— Возвращайся скорее, Антош, — Лиа машет ему рукой. — Ждем тебя.

— Да, пап, убей всех чужаков и возвращайся.

— Какой ты у меня кровожадный, — он подхватывает на руки сына, а тот смеется.

Антон вздрогнул и открыл глаза. Убей их всех… Сперва Марс, затем Земля и если их не остановить…сейчас, тут… Он заскрипел зубами от злобы и бессилия, затем вздрогнул, а его взгляд уперся в небольшую панель над головой. Память услужливо подсунула давно позабытый разговор с инструктором, что произошел еще в академии во время его первого полета.

— А что это такое?

— Панель экстренного самоуничтожения. Откидываешь крышку, вводишь код и у тебя есть около минуты, чтобы катапультироваться и убраться как можно дальше пока пространственный не войдет в режим искажения.

— И зачем это?

— Кто знает, — пожимает плечами инструктор. — «Волки» машины старого проекта, а наши предки были странными людьми. Ведь даже если ты катапультируешься, от локального вырождения пространства это тебя не спасет.

— Они были не странными, а предусмотрительными, чертовски предусмотрительными.

Левая рука с трудом, но поддалась. Медленно, очень медленно, а еще эта проклятая крышка!

Сознание вновь принялось плыть, выделывая причудливые фортели с реальностью. Антон не был человеком в прямом смысле этого слова — он был клонером, существом рожденным в автоклаве и появившимся на свет не благодаря матери, а стараниями сотен биоинженеров, что стремились повысить популяцию почти опустевшей Земли. Тем не менее, где-то там, в глубинах его намешанного из разных ДНК генома, хранились обрывки памяти настоящих людей, тех, кто некогда, как и он сейчас, стоял на краю выбора. И вот сейчас его угасающее сознание услужливо подсовывало ему странные картинки.

Выжженная солнцем степь и длинная серая змея, состоящая из тяжелых машин, что упорно рвутся к осажденному городу. Там на разогретой солнце броне сидят веселые улыбчивые парни, которые несут на своих сапогах новый кровавый порядок. И некому их остановить, ибо слишком стремительна была атака, слишком редки ряды защитников города, а помощь не успевает. Нужно время, нужно выиграть время, но они не смогли, не справились. Противник добил остатки его эскадрильи еще на подлете и вот уже на его хвосте маячит остроносая смерть с крестами на крыльях. Но они не пройдут, газ до упора, штурвал от себя….

Защитная крышка все-таки поддалась и пальцы «проползли» по странным выпуклым кнопкам, а тело все еще ощущало призрачный огонь, охвативший его, все еще чувствовало пронзающие и рвущие плоть пули остроносого истребителя. Генетическая память? Прошлая жизнь? Наслоение пространственного континуума или просто бред умирающего мозга? Антону было уже все равно. Его ничего не удивляло и не заботило, страх ушел, пропал, растворился вместе со странным видением.

— Прости, сынок, я не вернусь, — пробормотал он, проводя языком по пересохшим губам и перемещая руку на подлокотник кресла, который хоть и частично, но принял нужную форму. — Прости, мне пора.

Корабль больше похожий на груду металлолома, неожиданно для всех ожил, полыхнув маневровыми двигателями, и устремился к своей последней цели, но Антон так никогда и не узнал, что ему повезло. В первый раз, когда системы защиты чужого корабля не восприняли его как угрозу, второй, когда почти неуправляемый «Волк» врезался в реакторный отсек чужака. Пространство дрогнуло, пошло волнами, рвя и испаряя металл, превращая его в причудливые конгломераты, и огромный кергаркский каргар не выдержал. Словно в замедленной съемке он принялся разваливаться на куски, спешно отстреливая от себя посадочные модули, которые почти сразу же уничтожались земными истребителям и системами марсианского ПВО. Небо планеты наполнилось обломками гибнущего гиганта, которые, входя в атмосферу, чертили на ее небосклоне огненные следы. Прощальный салют победы.

В отличие от статичной рубки «Геры» мостик «Разящего» постоянно видоизменялся, подстраиваясь под желания и нужды капитана и членов экипажа. В воздухе то и дело вспыхивали экраны с информацией, чертились какие-то графики, появлялись объемные голографические модели систем корабля, обнаруженных объектов, карты целых созвездий. Иногда, повинуясь человеческому желанию, бронированные стены «таяли» и внутрь корабля «врывался космос», поражая своей бесконечностью, красуясь причудливыми узорами созвездий и красотой далеких туманностей. Казалось, человеческий мозг должен был сойти с ума от творящейся вокруг информационно — зрительной вакханалии, однако на самом деле все это воспринималось абсолютно спокойно, корабль просто становился продолжением тебя, снабжая новыми органами чувств, позволяя видеть невидимое, преобразуя непонятное в понятные человеку образы. Стоя на мостике, чувствуя всю мощь, таившуюся в глубинах его изящного «тела», на мгновение можно было ощутить себя сверхчеловеком, которому подвластно постичь любые тайны вселенной, достигнуть любой ее точки. Это было восхитительное чувство, но все же Киру постоянно чего-то не хватало, порой хотелось вновь увидеть водоворот золотистых искорок перед глазами, услышать ехидный смешок за спиной, почувствовать насмешливый взгляд рыжеволосой голографической девушки. Здешний ИИ был умен, предусмотрителен, заботлив и… абсолютно бездушен. Не личность, а просто электронный помощник призванный помочь своему хозяину в трудную минуту и одновременно оградить от возможных ошибок.